Элейн Барбьери - Плененные любовью
После нескольких коротких отлучек из дома Адам хорошо узнал еще одно новое чувство — предвкушение того, как он вернется к уютному семейному очагу, где его ждут. Правда, однажды он испытал сильный испуг, когда в середине апреля вернулся с охоты и не нашел дома ни Аманды, ни Джонатана. Обмирая от ужаса, он стал звать Аманду, но не услышал ответа. С бьющимся сердцем Адам метнулся за дом в поисках хоть каких-то следов, как вдруг услышал неясный шум. Он поспешил туда, где должен был находиться источник звука, и оказался возле небольшой прогалины неподалеку от дома, где когда-то похоронил своих родителей. Адам молча застыл, увидев, как Джонатан весело возится на земле, а Аманда укладывает последние камни в небольшую ограду, возведенную ею вокруг могильного холмика. Волосы, небрежно собранные в узел на затылке, растрепались и легкими непослушными прядями ниспадали на шею, а на милом бледном лице блестели мелкие капельки пота. Через влажную от пота щеку тянулась грязная полоса, и Аманда еще сильнее размазала грязь, машинально проведя ладонью по лицу, прежде чем подняться и критически осмотреть свою работу, упираясь руками в бока.
Голос Адама зазвучал так неожиданно, что она охнула от испуга.
— Аманда, я очень благодарен тебе за то, что ты ухаживаешь за могилой моих родителей, — с чувством промолвил Адам.
— Война отняла семьи у нас обоих, Адам, — тихо ответила она, — только я никогда не узнаю, где упокоились мои родители. Так пусть это будет памятью о нашей общей утрате.
Адам в молчаливом порыве подошел к ней и обнял, привлекая к себе. Но в эту ночь он еще долго не мог заснуть, вслушиваясь в ровное дыхание Аманды: невыполненная клятва, данная им на могиле отца и матери, снова лишила его покоя.
Искоса глянув на безоблачное синее небо, Адам устало вытер тыльной стороной ладони пот со лба. Яркое апрельское солнышко заставило его скинуть теплую рубаху и подставить ласковым лучам широкую грудь, покрытую светлыми волосами. Он все утро колол дрова, но только сейчас вдруг заметил, что на деревьях и кустах распустились почки, а лужайки покрылись зеленой травой. Даже мошки, которых ему то и дело приходилось отгонять от лица, успели проснуться и спешили напомнить о своем существовании. Адам подумал о том, что весна в этом году выдалась ранней и дружной. И тут же усмехнулся про себя, осознав, что так увлекся своей юной красавицей женой, что даже забыл о естественном ходе времени. Прожив уже целый месяц в мире и согласии, он все еще не остыл от первых восторгов и никогда не забывал ни про нее, ни про своего беззаботного, веселого сына.
«Аманда!..» С поющим от счастья сердцем Адам любовался, как она прошла по двору, чтобы развесить выстиранные пеленки на веревке под солнцем, Карстерс не уставал восхищаться ее изящным, стройным телом, и всякий раз в нем вспыхивал жар любви. Он опять довольно улыбнулся. Всего за месяц совместной жизни они успели сделать на удивление много. Прежде всего Адам поспешил законопатить стены их хижины и закрыть щели, пропускавшие внутрь сквозняки, а Аманда так старательно отмыла и выскоблила грубые бревна, что они буквально засияли, И к закопченным изразцам на камине вернулся былой блеск. Теперь в их доме стояли стол, четыре стула, колыбель для Джонатана, На полу лежала медвежья шкура. В дальнем углу красовалась большая удобная кровать, становившаяся каждую ночь ложем любви. Участок возле дома бил снова обработан, и Аманде удалось почти полностью восстановить старый огород его матери. Адам успел наколоть дров и сложить большую поленницу.
Адам без конца любовался своей женой. Пока он колол дрова, она стирала. Апрельский ветерок обдувал ее стройную фигуру, открывая восхищенному взору божественные формы, которые Адам уже успел изучить. «Аманда, моя Аманда!» — снова повторял он. Она заполнила его жизнь, она стала для него всем на свете… На миг его кольнуло жало ревности при мысли об отстраненном, тоскливом взгляде, то и дело напоминавшем о том, что сердце ее все еще занято другим. И их семейное ложе по-прежнему посещал призрак Чингу. Адам инстинктивно чувствовал его присутствие. Но с другой стороны, Карстерс мог не сомневаться в том, что, хотя Аманда и отрицает какие-либо чувства к нему, он стал для нее самым близким человеком. Он решил пока довольствоваться этим. Главное — он выжил, и Аманда принадлежит ему. По-прежнему не отводя от нее глаз, Адам отложил топор и направился к ней неслышным шагом, пока не подобрался вплотную. Медленно обнял жену за стройную талию и привлек к себе. Аманда испуганно встрепенулась от неожиданности, но тут же успокоилась и затихла в его объятиях.
Погрузив лицо в ароматные пышные волосы, Адам наслаждался ее близостью.
— Ты выбрала неподходящее время для стирки, — вкрадчиво прошептал он.
— Но, Адам, — возразила она, — под таким солнцем все моментально высохнет!
Тогда Адам быстро повернул ее лицом к себе и прошептал, торопясь накрыть ее губы поцелуем:
— Это самое подходящее время, чтобы заняться любовью. — Подхватив на руки свою драгоценную ношу, он поспешил обратно в дом.
Но в этот миг внезапный крик нарушил лесную тишину, и Адам застыл на месте. Неохотно выпустил из рук Аманду и обернулся в ту сторону, откуда раздался крик. Через пару секунд между кустами замелькала чья-то фигура. При виде рыжего коротышки, показавшегося на поляне с дружелюбной улыбкой, Адам сердито насупился.
— Привет, Адам! Аманда, добрый день! — В отличие от Адама парень был рад встрече.
— Здравствуй, Джереми. Как тебя занесло в наши края? — неохотно улыбнулся в ответ Адам, пожимая крепкую руку. Адам Карстерс был, конечно, рад гостю, этого молодого колониста он даже считал своим приятелем, однако его появление в такой дали от крепости не могло не навести на тревожные мысли. Наверняка этот юный доброволец предпринял столь дальнее путешествие с определенной целью.
Джереми тем временем разглядывал счастливую семейную пару, по мнению Адама, позволив себе чересчур долго задержать взгляд на милом, приветливом лице Аманды. Наконец он перестал глазеть на чужую жену и соблаговолил вспомнить про Адама:
— Ну, Адам, ты тут успел развернуться вовсю!
— Да, как видишь. Но что увело тебя так далеко от форта Эдуард?
Парень замялся, не торопясь отвечать. Однако Адам, ведя гостя в дом, продолжал допытываться:
— Вряд ли ты потащился в здешнюю глушь только ради того, чтобы взглянуть, как идут у нас дела. Или генерал Уэбб не нашел для своих подчиненных лучшего занятия, чем прогулки по лесу?
Судя по всему, Джереми наконец набрался храбрости и начал, стараясь не отводить в сторону свои карие глаза:
