Вирджиния Хенли - Порабощенная
— Так ты помнишь?!
Они стояли так близко, что касались друг друга бедрами. Диана внезапно осознала, насколько прозрачна ее рубашка.
— О Господи, я совсем забыла, что должен прийти врач! — пробормотала она.
Едва Диана вернулась в спальню персикового цвета, как в дверь вошла Нора.
— Ваша ванна готова, и я принесла рубашку поприличнее, чтобы надеть к приходу врача.
Марк Хардвик, принявший ванну, выбритый и подтянутый, в бриджах и жилете цвета бутылочного стекла, приветливо встретил своего друга Чарльза Уэнтворта.
Доктор вопросительно поднял брови:
— Удалось тебе ее разговорить?
— Да, она говорила довольно много.
— Ты ее не заставлял, надеюсь?
— Пошел ты к черту, Чарльз! Тебя послушать, так я не способен быть мягким с женщиной.
— М-м-м, ну конечно, всегда что-то случается впервые. Она изменила свой рассказ?
— Нет. Она совершенно убеждена, что совершила путешествие в прошлое.
Когда они поднимались по резной лестнице времен королевы Елизаветы, Марк спросил:
— У тебя когда-нибудь было впечатление, что ты жил раньше, в другое время?
Чарльз внимательно присмотрелся к другу, чтобы понять, насколько он серьезен. Тот был серьезен. Чарльз рассмеялся:
— По правде говоря, да. Когда я после окончания университета отправился в свой грандиозный тур, я посетил Египет. Он показался мне таким же знакомым, как и Лондон. Даже более знакомым. Куда бы я ни шел, что-то странное творилось с моей памятью: я знал, что когда-то уже бывал в этих местах. — Он смущенно улыбнулся. — Наверное, ты считаешь меня
сумасшедшим?
Марк пожал плечами.
— Мне все это кажется вполне нормальным. А теперь иди к своей пациентке.
Чарльз вошел в спальню со словами:
— Доброе утро, леди Диана. Вы выглядите значительно лучше, просто замечательно, можно сказать!
— Благодарю вас, доктор Уэнтворт, я очень хорошо отдохнула. Я могу сегодня встать?
— Не гоните лошадей, юная леди. Сначала я задам вам парочку вопросов. У вас что-нибудь болит?
«Только сердце».
— Абсолютно ничего, доктор.
— Прекрасно! У вас нет головокружения, слабости?
— Нет.
Открылась дверь, и вошел Марк.
— Она рассказала тебе, что ночью ей приснился кошмарный сон?
Чарльз повернулся к девушке за подтверждением.
— Причем настолько реальный, что она решила, будто снова перенеслась во времени, — продолжил Марк.
Диана гневно смотрела на него.
— Интересно… — протянул Чарльз. — Но не могу сказать, что плохо.
— Достаточно плохо, — мрачно сказал Марк.
— Нет, я говорю о том, что это не исчезает, а выходит наружу, сознательно и бессознательно. — Он посмотрел на обоих. — По-видимому, вам следует поделиться этим с Марком, и я считаю, что это — самое лучшее решение.
Диана рассердилась:
— Если бы ты держал язык за зубами, доктор разрешил бы мне сегодня встать!
Марк навис над ней.
—А я и не возражаю, чтобы ты встала. Я уже столько времени вижу тебя в постели, что начинаю верить, что ты и в самом деле была моей любовницей.
Чарльз усмехнулся:
— Видит Бог, вы так хорошо общаетесь и без меня, что моя помощь может потребоваться лишь в качестве рефери.
Диана слегка покраснела:
— Извините, доктор Уэнтворт, но Марк иногда так невозможно самонадеян.
Глаза Чарльза заискрились смехом.
—Похоже, вы его довольно давно знаете. «Всего каких-то семнадцать веков».
— Вы можете одеться, если пообещаете не перена прягаться и отдохнуть после обеда. То же самое завтра.
— К этому времени сюда приедут мои тетя и дядя. Господи, дорого бы я дала, чтобы избегнуть этой инквизиции!
— Я рад, что вы о них заговорили, леди Диана. Я их как следует предупрежу, чтобы они на вас не давили.
— Спасибо, доктор!
— Питер, верно, тоже к этому времени вернется? — спросил Чарльз, бросая на Марка взгляд, который явно предупреждал, что ему следует разобраться в своих чувствах к леди до возвращения брата.
Марк проводил Чарльза до входной двери и придержал ее, пока тот выходил.
— Чарльз?
— Да, Марк?
— Не лезь в чужие дела, черт возьми!
Чарльз удовлетворенно ухмыльнулся, вовсе не обидевшись.
Оставшись одна, Диана соскользнула с постели и открыла шкаф. Там висело ужасное бежевое платье с кринолином, а рядом — чудовищный корсет. Потом ее взгляд упал на сундук, забытый ею во время бегства из Хардвик-Холла. Она наклонилась, чтобы открыть его, и внезапно вспомнила, какие красивые новые вещи она купила.
В сундуке лежал соблазнительный красный полукорсет и зеленое платье, которое она приобрела у мадам Маделены. Она встряхнула бархатные складки и повесила его, а потом и все остальные наряды. Запихнув ночную рубашку под подушку, она надела красный корсет. Разумеется, до римских одеяний ему было далеко, но она готова была поспорить, что в современном Бате это самый смелый предмет туалета.
Диана надела элегантный черный костюм для верховой езды, потом стянула длинные волосы в пучок на затылке. Не найдя графа в доме, она пошла к конюшням. Он седлал коня, но когда она попросила оседлать лошадь и для нее, нахмурился.
— Погода мало подходит для медленных прогулок в парке, леди Диана.
Он снова начал обращаться с ней официально. Интересно, может, виной тому ее строгий костюм для верховой езды?
— Я не езжу медленно. Я научилась скакать во весь опор, как, впрочем, научилась делать и многие другие вещи. Так значительно увлекательнее.
— Доктор велел вам не перебарщивать. Она высокомерно задрала подбородок.
— Ты не единственный, кому время от времени требуется быстрая скачка, чтобы спустить пар. Я так долго просидела взаперти, что стосковалась по свободе.
Он смирился и оседлал для нее лошадь. Судя по всему, к свободе они относились одинаково. Они поехали на тот конец поместья, где шли раскопки. Там Диана спешилась и долго бродила по грязи, не меньше него зачарованная работой археологов.
Оттуда они поехали в каменоломни, и он обратил внимание, какие разумные вопросы она задавала рабочим. Ему неожиданно открылось, что ей на самом деле все интересно, что она не притворяется, чтобы угодить ему, как это сделали бы многие другие женщины.
Когда они заехали в гостиницу, чтобы перекусить, граф не посмел заказать обед в отдельном зале. Они держались несколько отстраненно и настороженно, просто ели и разговаривали, как будто заключив негласное перемирие. Личных тем они избегали, старались не обижать друг друга и ни словом не обмолвились о прошедшей ночи.
Так же вежливо вели они себя друг с другом и по дороге назад, в Хардвик-Холл. Вернувшись, оба остались собой довольны. Им удалось побыть вместе и ни разу не выйти из себя. Им приятно было узнать, что они могут мирно общаться.
