Мэри Спенсер - Поверь в любовь
– Денег? – тупо переспросил он. – Мэгги, у нас обоих полно денег! Больше, чем мы сможем прожить!
– Мне бы не хватило! – яростно выкрикнула она сквозь слезы. – А теперь твой проклятый братец полностью все разрушил!
– О чем ты, Мэгги?
– О Джим! – всхлипнула она. – Только обещай, что не возненавидишь меня!
Похолодев от приближения неведомой опасности, Джеймс все же не мог возразить. Он любил ее, любил эту женщину и был бессилен избавиться от этой любви, точно так же, как не мог заставить себя возненавидеть Ната.
– Никогда, Мэгги!
Ее хорошенькая нижняя губка задрожала.
– Что мне останется, если я потеряю твою любовь, Джим?! Если ты уйдешь из моей жизни?
Он едва смог удержаться, чтобы не обнять ее.
– Ты сама знаешь, что это невозможно. Ты, я, Нат – мы всегда будем друзьями.
– Друзьями! – бросила она с таким видом, словно это слово обожгло ей губы. – И это все?
– Но это немало, Мэгги.
– Я так и знала! – злобно выкрикнула она. – Знала с первой минуты! Читала все по твоим глазам! Достаточно было услышать, как ты говоришь о ней! И не смей это отрицать!
Джеймс молчал.
Мэгги яростно вытерла слезы.
– Но я все надеялась, что ты снова полюбишь меня так же, как прежде! Что все снова будет хорошо.
– Расскажи мне все-все, Мэгги. Что толку тянуть? – Он кивком указал на небольшой пистолет в кобуре у нее на поясе. – Вижу, ты даже прихватила пистолет. Неужели все так плохо и ты испугалась, что я тебя убью?
– А вдруг? – Мэгги рассмеялась дребезжащим смехом. – Свою драгоценную Элизабет ты бы ведь прикончил, сделай она то же, что и я. Впрочем, об меня ты вряд ли станешь пачкать руки. Может, именно за это я тебя и полюбила. Ты был единственным мужчиной, способным заставить меня быть такой, какая я есть на самом деле. Впрочем, ты и сам все знаешь. Такого, как ты, больше нет!
– Мэгги...
– Все, что я рассказала про Денвер, – чистая правда, – продолжила она, – но тебе известно не все. Я и в самом деле сильно пострадала, попала в больницу... Меня долго не могли опознать.
– Ты не могла ходить, – добавил он. Мэгги вздернула подбородок.
– Да, не могла. И была перепугана до смерти. Я сидела в больнице, совсем одна, Джим, и гадала, стану ли я когда-нибудь прежней. И была не в силах написать тебе... не в силах... – Мэгги сердито смахнула слезы. – И ты бы не смог! Знаю я тебя, Джим Кэган, так что даже не пытайся меня переубедить!
– Не буду, – улыбнулся он. – И я бы не смог.
– Но ты бы никогда не сделал того, что сделала я, – продолжала она, и что-то в ее голосе заставило сердце Джеймса сжаться от страха. – Джим, неужели ты никогда не задумывался, почему я все-таки объявилась только спустя два года?
– Ну... тебя же оперировали... – неуверенно протянул он, – на это нужно время.
– Да, два раза, – жестко сказала она. – Всего два! Я смогла ходить уже спустя четыре месяца!
– Что?! – прошептал он, не веря своим ушам.
– Генри Стротэм. Ты помнишь его, Джим?
– Д-да... ты говорила, что знакома с ним, – смутился Джеймс, с трудом воскрешая в памяти их разговор почти четырехлетней давности. – Генри Стротэм. Богатый промышленник. Ты встретила его в Чикаго, и он влюбился в тебя по уши. Умолял выйти за него замуж, верно? – Тогда они еще оба хохотали над этим. Это и вправду было забавно – сказочно богатый старик, умирающий от любви к очаровательной девушке и пообещавший бросить к ее ногам весь мир в обмен на радости супружеской постели. – Конечно, помню Но он-то тут при чем?
– В нем-то все и дело, – с расстановкой произнесла Мэгги, – именно в нем!
Глава 27
Стащив с головы шляпу, Джеймс остановился на пороге и решительно постучал. Дверь распахнулась почти сразу же, и запыхавшаяся Элизабет удивленно взглянула на него. В руках у нее была огромная деревянная ложка.
– Джеймс! – изумленно охнула она. И неудивительно – ведь прошло уже больше двух месяцев с того самого дня, как он покинул ее дом.
– Добрый вечер, Бет – Джеймс с улыбкой кивнул на ложку. – Занята любимым делом?
– Да, я готовила. О Боже, какой сюрприз! Заходи. – Она радостно кивнула, и Джеймс уже ступил было на порог, но тут же спохватился – не следовало ставить под удар репутацию Элизабет.
– Нет, лучше не надо. Не хочу, чтобы злые языки опять принялись перемывать нам косточки. Тем более что я только на минуту.
– Конечно, я понимаю. – Элизабет опять принялась нервно комкать фартук. – Господи, как хорошо, что ты зашел! Как ты себя чувствуешь, Джеймс?
– Замечательно. Все зажило, так что я и думать об этом забыл.
– Ну и прекрасно. Впрочем, Мэтью говорил, что у тебя все в порядке. Но ты что-то похудел... наверное, плохо ешь. Твоя новая экономка, миссис...
– Килер, – подсказал Джеймс.
– Да, миссис Килер, она тебя кормит?
– О, конечно. Само собой, до тебя ей далеко, но я не жалуюсь. Впрочем, это все ерунда, просто дел по горло, – отмахнулся он, стараясь не выказать, как отчаянно скучал без нее. Еда его не интересовала, он вообще едва замечал, что ест. – На этой неделе отправляем новую партию скота.
– Понятно, – кивнула она. – Надеюсь, все будет в порядке. Только береги себя, Джеймс. Иначе рана даст себя знать.
– Не волнуйся, Бет. К тому же Мэтт глаз с меня не спускает. Он ведь пока свободен, ты же знаешь.
– Да, – вспомнила она, – он же говорил мне, когда вернулся. Пару дней назад мы с ним вместе ужинали.
– Знаю, Мэтт рассказывал. Хвалился, что прекрасно провел время.
– И я тоже, – улыбнулась Элизабет. – Он был в чудесном настроении – все время меня смешил.
Джеймс довольно хмыкнул:
– Погоди, вот услышишь его байки в сотый раз, тогда посмотрю, что ты скажешь!
– Ничего, – улыбнулась Элизабет. – Я так рада, что он хоть немного побудет с тобой. – Из кухни аппетитно запахло, и она озабоченно потянула носом. – Извини, Джеймс, мне нужно снять сковородку с плиты.
Он ждал, жадно прислушиваясь к ее торопливым шагам. Вернувшись, Элизабет с удивлением увидела у него в руках темно-синий бархатный мешочек.
– Вкусно пахнет, – одобрительно хмыкнул он. – Решила приготовить что-то особенное?
Взгляд Элизабет упал на мешочек, который он сжимал в руке.
– Да, обед для мистера Робелардо. Он в тюрьме. – Она бросила на Джеймса быстрый взгляд. – Впрочем, ты, должно быть, слышал от Мэтта.
Джеймс кивнул:
– Весь город уже знает. Такого переполоха здесь давно не было. – «С того самого дня, как узнали о нашем разводе», – чуть было не добавил он, но вовремя прикусил язык. – Ты готовишь ему обед? – поразился Джеймс. Хотя Мэтт, который почти каждый вечер играл с Робелардо с шахматы, и передавал, что тот хотел бы увидеться с Джеймсом. Однако брат так и не смог заставить себя снова взглянуть в глаза человеку, из рук которого когда-то принял драгоценный дар, но оказался не в состоянии его удержать.
