Стефани Лоуренс - Любовь на краю света
— Судя по тому, что мы знаем о таинственном горце, — возразил Гейбриел, — он не из тех, кого можно ослушаться.
Джереми с сомнением поморщился.
— Я видел его лишь издали, но, пожалуй, соглашусь с вами. Вид у него внушительный и грозный. Такому, как он, лучше не становиться поперек пути. Но, как нам известно со слов Элизы, Скроуп отнюдь не простой наемник. Пусть он не джентльмен, но близок к высшему свету. — Джереми вздохнул и, немного помолчав, продолжил: — Он преследовал нас с какой-то болезненной одержимостью, все больше впадая в ярость и отчаяние. Там на скале перед решающей схваткой с лэрдом Скроуп вел себя как настоящий безумец. Казалось, ему невыносима сама мысль о том, что Элизе удалось ускользнуть. Думаю, поэтому он целился в Элизу, а не в меня.
Слова Джереми вызвали бурю восклицаний. Потом взял слово Ройс:
— Положим, упустив Элизу, Скроуп задумал вернуть ее любой ценой. Если это так, не мог ли лэрд преследовать вас с той же целью, что заставила его, согласно вашему предположению, устремиться вслед за Брекенриджем и Хизер? Возможно, он желал не похитить ее, а испытать вас, и, убедившись, что вы способны защитить Элизу, он решил просто отпустить вас обоих?
Джереми пожал плечами:
— Я думал об этом и вполне допускаю, что именно так и было. Если лэрд охотился за одной из сестер Кинстер, все равно какой, то обладал определенной свободой действий и мог выбирать себе пленницу. Не одну, так другую. Элизу или Хизер, не важно. Ему нужна была дочь Кинстеров.
— Так вы хотите сказать, что человек, нанявший Скроупа, набросился на собственного наемника, потому что тот угрожал Элизе? — недоверчиво осведомился Кристиан.
— Насколько я могу судить, эта версия все объясняет. — Он махнул в сторону Брекенриджа. — В нее укладываются все факты.
Жених Хизер согласно кивнул:
— Не забывайте, что лэрд строго-настрого приказал своим подручным оберегать Хизер. «Ни один волосок не должен упасть с ее головы», — помнится, так говорил Флетчер.
Наступила тишина. Собравшиеся в библиотеке мужчины задумались над предположением Джереми и выводами, которые из него следовали.
Наконец молчание нарушил лорд Мартин:
— Поскольку лэрд — человек благородного происхождения, возможно, он следовал долгу чести.
— Думаю, этого не стоит исключать, — признал Ройс. — Однако теперь этот человек мертв. Мы по-прежнему не знаем, что заставило его похитить сестер Кинстер, но когда выяснится, кто он такой, многое, несомненно, получит объяснение.
— Но поскольку лэрд погиб, надо полагать, девочкам больше ничто не угрожает, — заключил лорд Мартин.
— Слава Богу! — отозвался Девил в один голос с Гейбриелом. — Если мне и дальше придется выслушивать нытье Анджелики из-за «излишней опеки и назойливого внимания» с моей стороны, я сверну ей шею своими руками. — Он сокрушенно покачал головой. — У нее язычок острее кинжала. От души сочувствую тому бедняге, который станет ее мужем (она-то считает, что осчастливит этого простака).
Добродушный смех остальных был прерван ударом гонга, предупреждавшим, что пора переодеваться к ужину.
Все поднялись и направились к дверям библиотеки.
Замыкавший процессию Ройс хлопнул Джереми по плечу.
— Вы славно потрудились, дружище. Благодаря вам у нас сегодня настоящий праздник.
Усмехнувшись, Джереми коротко поклонился:
— Вам следовало бы поблагодарить Элизу. Она превосходно справилась со своей ролью.
Ройс с улыбкой кивнул:
— Так я и сделаю.
Ночью Джереми лежал, вытянувшись на кровати, достаточно длинной, чтобы не приходилось поджимать ноги, и лениво раздумывал, смилостивится ли Морфей, позволит ли немного поспать. Благодаря снадобью, которое дал ему доктор, вызванный непреклонной Минервой, голову заволокло дремотным туманом.
Рана еще ныла, пульсировала, хотя лекарство приглушило боль.
В голове безостановочно кружились обрывки мыслей, но сосредоточиться на чем-то одном не удавалось.
Сквозь это беспорядочное мельтешение пробивалось беспокойное, тревожное чувство, будто что-то пошло не так.
Понемногу все звуки смолкли, замок погрузился в тишину. Джереми почти смирился с тем, что ему предстоит еще одна бессонная ночь, когда дверь его спальни вдруг отворилась: вначале приоткрылась на узкую щелку, затем широко распахнулась. В комнату торопливо проскользнула Элиза.
Джереми удивленно прищурился, вглядываясь в полумрак. Неужели это лишь призрак? Видение, порожденное его фантазией, неутоленным желанием? Приблизившись к кровати, Элиза шепнула:
— Вы ведь не спите?
— Не сплю. — Чуть помедлив, он тихо спросил: — Что вы здесь делаете?
Слова прозвучали немного невнятно.
Элиза уже возилась с застежками шелкового капота.
— Ш-ш, хватит разговоров. Я лишь хотела побыть с вами, убедиться, что у вас все благополучно.
Сбросив капот, она оказалась в ночной сорочке из тонкого полотна.
Элиза откинула одеяло и скользнула в постель, прильнув к здоровому плечу Джереми.
Она уютно свернулась клубком у него под боком, как обычно, вернее, как вошло у нее в привычку за минувшие пять ночей.
Тепло ее тела окутало Джереми, успокаивая, снимая боль и усталость, словно целительный бальзам.
Элиза вздохнула, уткнувшись щекой ему в грудь.
— Просто спите.
Это был отчасти приказ, отчасти совет, но предложение показалось Джереми на редкость заманчивым. Губы его тронула улыбка. Скосив глаза на пышные золотистые локоны Элизы, он улыбнулся еще шире. Потом блаженно вытянулся, откинул голову на подушку и закрыл глаза.
Его охватило странное умиротворение; стоило ему обнять Элизу, как все его тревоги вмиг рассеялись, мучительное беспокойство улеглось.
Появление Элизы в его комнате, в его постели не могло разрешить затруднения или подсказать ответы на вопросы, крутившиеся у него в голове. Джереми знал, что от этих вопросов им не уйти, но решать их предстояло потом.
А нынче ночью… все наконец вернулось на круги своя, стало как прежде, как должно было быть.
Теперь можно было и поспать.
Что Джереми и сделал.
Глава 17
Через два дня Джереми стоял во дворе замка в толчее экипажей, лошадей, лакеев и грумов. Друзья и близкие знакомые похлопывали его по плечу, желая удачи, а надушенные дамы, которых он долгие годы старательно избегал, трепали по щеке, выражая надежду вскоре увидеть его в Лондоне. Толпа гостей, собравшихся в Вулверстоне, понемногу разъезжалась.
Джереми не знал, какое божество следует благодарить за этот массовый отъезд, но был безмерно признателен.
