Виктория Холт - Богиня зеленой комнаты
Ночью, лежа в своей комнате, она думала об этом случае: прошло всего лишь около двух недель после того ночного нападения на безлюдной дороге. Дважды за такое короткое время она была на волосок от гибели. Это казалось каким-то напоминанием: радуйся жизни, пока ты жива, время уходит.
КОРОТКАЯ СЛАВА МАСТЕРА БЕТТИ
Принц Уэльский стремился доказать, что его жена Каролина имеет внебрачного ребенка. Соседи Каролины, сэр Джон и леди Дуглас, сообщили принцу, что при Каролине живет ребенок, мальчик по имени Уильям Остин, к которому принцесса относится, как к родному ребенку. Принц рассчитывал использовать это как повод для развода.
Уильям часто говорил об этом с Дороти. Он очень надеялся, что его брату удастся доказать неверность жены, получить развод и жениться снова. Если это произойдет, у него, без сомнения, будут дети, и юная принцесса Шарлотта перестанет быть единственной надеждой короны.
Дороти знала, что Уильям желает брату успеха не только в его интересах, но и в своих собственных: пока в семье была лишь одна наследница, положение братьев было шатким. По словам Уильяма, он не хотел ничего другого, как только продолжать жить так, как они жили. Буши был его домом. Она была его женой, и вместе с детьми — все это было его семьей.
Однако принцу Уэльскому не удалось добиться своей цели, поскольку факт супружеской измены не был доказан. Какая-то женщина по имени Софи Остин призналась в том, что Уильям — ее ребенок, которого принцесса Каролина усыновила. Принц Уэльский в гневе проклинал женщину, на которой его вынудили жениться, но ничего не мог поделать. Однако существовала принцесса Шарлотта, пребывавшая в полном здравии и прекрасном настроении и игравшая роль барьера между братьями и их долгом перед монархией.
Жизнь продолжалась, как и прежде: выступления в Друри-Лейн, утомительные гастрольные поездки по городам, зарабатывание денег и оплата все возрастающих расходов, ибо в семействе регулярно случались прибавления. Ольфус, как Адольфус называл себя, уже подрос, через год после него родилась Августа и через шестнадцать месяцев после Августы — Август. Всего Фицкларенсов стало девять, а старшему, Георгу, исполнилось только двенадцать лет. По мере того, как подрастали дети, расходы на семью увеличивались. Требовались слуги и воспитатели, нужно было постоянно заботиться о большом количестве одежды и продуктов. Дети росли здоровые, веселые, за исключением Софи, которая отличалась неуравновешенным характером. Кроме этих детей, еще три взрослых дочери.
Предметом основных тревог изабот Дороти продолжала оставаться Фанни. В Джиффорд-лодж Дороти устроила для нее большой бал, чтобы представить ее светскому обществу, и, несмотря на проливной дождь, было много гостей. Однако Фанни трудно сходилась с людьми. Она была не так привлекательна, как другие дочери Дороти, ей не хватало шарма, и очень мешало чувство жалости к самой себе, которое она постоянно испытывала. К тому же Фанни была вспыльчива, не очень умна, а ее неумелое кокетство отпугивало мужчин.
Дороти часто впадала в отчаяние, думая о ее будущем. Она была уже не столь юна, а предложений выйти замуж не получала. Дороти, однако, была вынуждена признать, что в этом обстоятельстве было и нечто хорошее — деньги, предназначенные Фанни на приданое, она отдала Уильяму в долг, и если бы Фанни собралась замуж, ей пришлось бы просить вернуть его.
Так обстояли дела, когда совершенно неожиданно немолодой джентльмен, Уильям Беттесворт, сделал Фанни предложение. Он был театралом, и Дороти часто видела его на своих спектаклях. Иногда он появлялся в Зеленой Комнате и всегда бывал очень счастлив, когда ему удавалось сказать ей несколько слов. Он был ее искренним поклонником, я казалось, что он просто в нее влюблен. Однажды, когда Фанни была в театре, он был ей представлен, а так как она была дочкой Дороти, то сразу же привлекла его внимание.
Казались, что он решил любой ценой приблизиться к Дороти, и если ему не суждено было добиться расположения самой обожаемой актрисы, то ее дочь могла оказаться более достижимой целью. Он сделал предложение, которое было принято. Дороти чувствовала какое-то беспокойство, впрочем, Фанни всегда вызывала у нее тревогу.
К счастью, можно было растянуть выплату приданого на несколько лет, это позволило Дороти не обращаться к Уильяму с просьбой о возврате долга, что ему было бы очень непросто сделать: Дороти знала, что у него совсем нет денег, а долги увеличиваются год от года. К тому же он перенес несколько приступов подагры и был этим очень удручен, словом, Дороти была очень рада, что может не заводить с ним разговор о деньгах.
Неожиданно мистер Беттесворт умер, но перед смертью он успел сделать завещание, по которому Фанни получила небольшую сумму денег с условием — носить его имя. Так Фанни стала Фанни Беттесворт, что положило начало слухам о том, что она вовсе не дочь Дэйли, а Уильяма Беттесворта. Другая сплетня утверждала, что Дороти до встречи с Ричардом Фордом имела двух незаконных дочерей — одну от Дэйли, вторую — от Беттесворта. Все это было крайне неприятно тем более что и пресса не преминула подлить масла в огонь.
Во всем этой было только одно хорошее — Дороти могла пока не волноваться о приданом, но она очень хотела, чтобы дочери вышли замуж. Так же, как в ее мать, она стала одержима этой идеей. Она чувствовала, что только замужество могло обеспечить стабильную жизнь и защитить от случайностей. А были еще Доди и Люси, о которых тоже следовало позаботиться.
Театральный мир был взволнован неожиданным появлением молодого человека, который после непродолжительной работы в провинции объявился в Лондоне в качестве исполнителя многих трагических ролей. Его считали гением, и публика ломилась на его спектакли.
Дороти впервые увидела юношу, когда отец привел его к ней в гардеробную. Она сразу же была очарована его привлекательной внешностью и хорошими манерами, он был почти мальчик, ему было всего тринадцать-четырнадцать лет. Он воспринимал свой успех с некоторым безразличием, и, казалось, его совершенно не волновал тот шум, который поднялся вокруг него. Его полное имя было Уильям Генри Вест Бетти, но все его знали под именем мастер Бетти, юный Росций, и по популярности он превосходил всех актеров и актрис.
Казалось, что все театралы не видят никого, кроме него. Когда он начал исполнять в шекспировском репертуаре те роли, которые до него играл Кембл, последний пришел в ярость. Никто не хотел ходить на Кембла, все предпочитали видеть в этих ролях мастера Бетти.
Когда Кембл попытался однажды прочитать пролог, его прогнали со сцены криками «Мы хотим Бетти». Кембл вынужден был уйти из театра, сославшись на нездоровье, чувство собственного достоинства не позволяло ему соперничать с мальчишкой. Положение Сары Сиддонс тоже пошатнулось; «хорошенькое дело, — ворчала она, — приходит мальчишка, и забываются все заслуги».
