Джейн Арчер - Тайное желание
– Я понимаю твои чувства, Корд. Это ужасно, приехать и застать свой дом в таком виде.
– После похорон я больше не возвращался. Сегодня первый раз. Я не думал, что будет так тяжело. Все-таки времени прошло порядочно. Но я ошибся. Мне все кажется, что сейчас я войду в дом и снова увижу их всех. И наверное, до конца дней я буду проклинать себя, что не сумел оказаться рядом и помочь им.
– Корд, ну что бы ты сделал, даже если бы был здесь?
– Я бы…
– Ты не смог бы в одиночку одолеть такую банду. Тебя тоже убили бы – и кто тогда стал бы спасать Алисию? Кто еще мог проникнуть в логово Красного Герцога. Кто? Можешь ты мне ответить?
Корд молчал, напряженно всматриваясь в усадьбу.
Они подъезжали все ближе и ближе. Тем временем последние лучи солнца медленно угасали на почерневшей стороне дома.
– Возможно, – начал Корд после долгой паузы, – ты попала в точку, но…
– Ты спас Алисию, – перебила его Виктория. – Я уверена, что твой отец предпочел бы, чтобы ты остался жив и помог выжить его дочери, чем быть погребенным вместе с ним в семейном склепе.
Корд наконец посмотрел на нее и чуть заметно улыбнулся.
– Ты даже не представляешь, насколько ты похожа на него. В своих рассуждениях. Он сказал бы мне то же самое, точно таким же голосом и с теми же интонациями. Ты права. Отец захотел бы именно этого. Поехали. Поклонимся их праху.
Дом на Кордова-ранчо был построен по тому же образцу, что и у Винсентов, но фасад его был больше украшен зеленью. Сейчас все эти кусты, декоративные растения и цветы, оставшиеся без ухода, начинали чахнуть, а многие уже погибли без полива. Дом вместе с прилегающей лужайкой имел заброшенный вид, словно сама природа торопилась вернуть себе то, что некогда ей принадлежало. Вдоль потемневших разрушенных стен с правой стороны дома уже потихоньку карабкались вверх свежие побеги виноградной лозы.
– Должно быть, здесь было очень красиво, – сказала Виктория, всей душой желая как-то утешить Корда, хоть и не верила, что ее слова помогут. – Я уверена, эту часть дома можно восстановить.
Корд не отвечал. Он просто остановил лошадь и, оставаясь в седле, смотрел на дом. Нескончаемые секунды ползли медленнее черепахи. Наконец он пристально посмотрел на Викторию и сказал:
– Сколько ни думай, былого не вернешь. Откладывать дальше невозможно. Пойдем в дом.
Виктория кивнула и быстро развернула лошадь, пока он не передумал. Ему нужно было встретиться с душами своих близких. Хорошо, что она поехала с ним. Трудно вообразить, как бы он вернулся сюда один и созерцал все это в полном одиночестве. Конечно, он и так приехал бы, и ему хватило бы сил справиться. Но все равно она была довольна, что сейчас находилась рядом с ним и своим участием облегчала его бремя.
Корд спешился и, не обращая внимания на нее, словно сомнамбула, медленно направился к обгоревшему торцу. Виктория в тревоге поспешила за ним. Он ступил в руины. Дерево и камни крошились у него под ногами, но он, казалось, ничего не замечал. Все более беспокоясь за него, она приблизилась к нему и взяла его за руку. Однако он по-прежнему ничего не видел вокруг себя, целиком сосредоточившись на доме.
Виктория шла рядом, ничего не говоря, не желая вмешиваться, зная, что ему нужно пообщаться с душами усопших. Он спас свою сестру. Он разбил команчей. Он остановил Красного Герцога, оставалось только отловить его в Мексике. Но он не сумел ничего сделать для своего отца и матери Алисии. Они пали от руки Красного Герцога, и ничто не могло вернуть их обратно – даже самое сильное желание, мечты или фантазии. И теперь Корду предстояло последнее испытание.
Отрешенный от всего мира, он бродил среди руин. Глядел на почерневшие стены и пол, окрасившиеся в лучах заката в кровавый цвет, и, казалось, видел в них что-то свое, незаметное постороннему глазу. Вероятно, это было то, что находилось здесь раньше, – мебель, знакомые предметы, люди. Она никогда не увидит их, потому что все это исчезло навечно, разрушенное Красным Герцогом и его команчами.
Неожиданно Корд обернулся и схватил ее. Он с силой притянул ее к себе, словно в ней была надежда на спасение. Он держался за нее, будто она одна могла вытащить его обратно из ниоткуда – из темноты, засасывающей все глубже в пучину, где его поджидали тени погибших.
Виктория прижала его к себе и гладила по спине.
– Все хорошо, Корд, – ласково говорила она, – все хорошо. Ты должен отпустить их. Ты сделал все, что мог. Теперь они знают это. Ты освободил сестру, отомстил за отца и его жену. С триумфом вернулся домой. Что еще ты мог сделать? Ничего.
Внезапно она ощутила влагу у себя на щеке и поняла, что он плачет. Вероятно, он впервые позволил себе это, с тех пор как застал своих близких мертвыми. Она была тронута. И глубиной его переживаний, и самим фактом, что он позволил ей стать свидетельницей его переживаний. В порыве чувств она еще крепче стиснула его, готовая оградить от всех бед, пока он вновь не обретет силу. Ее сердце переполняла любовь к нему, и она была готова сделать что угодно, чтобы остаться с ним навсегда.
Виктория поспешила прогнать эту мысль, потому что сейчас нужно было думать не о себе. Корд нуждался в ее поддержке, и нужно было воскрешать его дух. Она слегка отстранила его от себя и заглянула в его глаза, влажные от слез. Потом мягко поцеловала в губы.
– Пойдем на другую половину. Здесь мы уже достаточно нагляделись.
Корд кивнул и доверился ей. Она выбирала дорогу между развалинами, уводя его от черноты пожарища к элегантному убранству, подпорченному копотью и водой, но указывающему на былое величие усадьбы. Так же как у Винсентов, здесь все несло на себе печать веков. В гостиной отчасти сохранилась прекрасная обстановка: мебель, темно-синие бархатные гардины на покосившихся карнизах и остатки серебряного чайного сервиза с пробоинами от пуль. Все эти уцелевшие вещи являли собой доказательства того, что некогда реально существовало и могло вновь возродиться.
Виктория вздрогнула и потянула его вперед. Смотреть на это – все равно что общаться с тенями предков, подумала она. Корду больше не нужно их видеть. Она ступила в холл и увидела красивую винтовую лестницу красного дерева. Идти или не идти? Уже начинало темнеть. Скоро им понадобятся свечи. Нужно будет подумать о пище и позаботиться о лошадях. Пока она собиралась с мыслями, Корд немного пришел в себя.
– Я очень любил бывать здесь, – тихо сказал он.
Виктория взглянула на его лицо. В глазах у него больше не было слез, но ясно виделась глубокая печаль. Нужно было что-то сделать для него, но что?
– Действительно красивый дом, Корд. У тебя есть своя комната?
– Наверху.
