Вирджиния Хенли - Талисман
Когда Джейн вынырнула, ее лицо освещала лукавая улыбка:
— Да, я знаю, как опасна дикая рысь, но надеюсь укротить ее.
Линкс расхохотался:
— И что же ты, черт возьми, собираешься делать с усмиренной рысью?
— Абсолютно ничего. Я хочу, чтобы ты остался таким, как есть, всегда.
Линкс притянул Джейн к себе и поцеловал. Затем поднял ее на руки и, крепко прижав к груди, стал выходить из воды.
— Не поднимай меня, я слишком тяжелая.
Линкс снова рассмеялся:
— Ты легкая, а физические упражнения пойдут мне на пользу.
— Я знаю, какие упражнения ты имеешь в виду, — подзадорила его Джейн. — Но не думаю, что они способствуют нарашиванию мышц.
— Ты так считаешь? А попробуй вот это!
Линкс поставил ее на ноги, Джейн прижалась к нему всем телом и прошептала:
— Мой железный человек.
Линкс растянулся во весь рост в высокой траве и, потянув Джейн за собой, заставил ее лечь на него.
— Пусть солнце играет на твоей коже, оно разогреет ее специально для меня.
Джейн потерлась щекой о его грудь и глубоко вдохнула:
— М-м, как я люблю запах согретой солнечными лучами кожи!
— Всякий раз, когда ты приближалась ко мне, больному и обессиленному, я с наслаждением вдыхал твой аромат. Он был таким чистым и свежим, и мне всегда казалось, что его мало, мне всегда хотелось еще и еще. Я люблю твой запах, Джейн, я люблю вкус твоей кожи, леди Джейн. Ты стала моим дурманом, моей дурной привычкой…
— Ты настоящий дьявол, Линкс де Уорен! Меня бросает в дрожь от одной мысли, каким ты станешь, когда совсем окрепнешь.
— Нет, я брошу тебя в дрожь сейчас. — Он подмял ее под себя и выполнил свою угрозу.
После долгого воздержания Линкс был необыкновенно страстным, любил ее пылко и настойчиво. Он осознавал неистовость своих чувств и был счастлив, что и Джейн отвечает ему тем же.
Насытившись друг другом, они подставили свои тела теплым солнечным лучам и вскоре уснули под ленивое жужжание пчел. Спустя некоторое время Линкс прошептал:
— Я хочу, чтобы это лето длилось вечно. Я даже не подозревал, что любовь может быть такой сильной.
— Любовь?
— Да, любовь! Я влюблен и с каждым днем продолжаю влюбляться все больше… и надеюсь, что этому никогда не будет конца.
Когда обитатели замка собрались на ужин, к Линксу подошел Монтгомери, бросил извиняющийся взгляд на Джори и сообщил:
— Милорд, недавно я заметил приближающуюся к нам с юга большую группу всадников и отправился им навстречу, чтобы выяснить, кто они. Оказалось, это Ормсби. Он поведал мне, что получил вызов от наместника и движется в Эдинбург.
— Ах, эта жирная свинья! Джон, наверное, приказал ему вернуться, чтобы ответить на выдвинутые против него обвинения. — Линкс спустился с помоста и направился к Джоку. — Готовься к встрече большой компании. Ормсби такой трус, что, несомненно, прихватил с собой огромную гвардию телохранителей. Устрой их надлежащим образом.
— Его сопровождают огромный товарный обоз, — добавил Монтгомери, — и многочисленная пехота.
— Боже праведный! Судья, наверное, снова попал в беду и намеренно скрывает это от меня. Джок, когда они доберут ся до нас, пристрой их обозы на заднем дворе. А пехотинцаь придется разбить палатки на южных лугах, но прежде всего надо отправить гонца с посланием к Роберту Брюсу.
Отдав необходимые распоряжения, Линкс вернулся на помост к Джейн и Джори.
— Тебе придется присмотреть за поварами, чтобы они приготовили горы еды, — обратился он к сестре. — Ормсби заботится о своем жирном животе с таким же постоянством, с каким думает о туго набитом кошельке.
Джейн вскочила на-ноги.
— Я должна приготовить ванну для верховного судьи. Линкс взял ее за руку и усадил.
— Ты не будешь мыть эту жирную свинью.
— О, пожалуйста, тогда позволь мне вымыть его! — рассмеялась Джори. — Я просто умираю от желания увидеть, как он выглядит без одежды.
— Джори, у тебя дьявольски извращенное чувство юмора, — проворчал брат.
Линкс вышел, чтобы встретить Ормсби, и тот, увидев его, не мог скрыть своего удивления:
— А ходят слухи, что ты пал в бою под Ирвином.
— Я был ранен. А теперь быстро выздоравливаю.
— Я в неоплатном долгу перед Уоренами. Если бы наместник не отправил Фитцуорена с предупреждением о предстоящем нападении на Скону, я вряд ли остался бы в живых.
— Обязательно сообщи наместнику о своей благодарности, Уильям, а уж он, я уверен, передаст ее Фитцуорену, — сухо сказал Линкс. — Мой управляющий Джок Лесли уже подготовил твои комнаты, и после того как ты примешь ванну, спускайся в зал, где тебя будет ждать ужин.
Роберт Брюс, преодолев восемь миль, прибыл в Дамфрис как раз к тому времени, когда Ормсби и его старшие рыцари занимали свои места за столом. Этот визит вызвал неудовольствие судьи:
— Разве наместник не вызывал тебя?
— Пока нет, но он знает, что мои люди разбросаны по всей округе и охраняют мир и покой до самых границ.
— Наместник назначил Роберта Брюса шерифом Ланарка, — объяснил Линкс.
— Я давно жду беспорядков на севере.
— Почему? — подозрительно спросил Ормсби.
— Пошевели подаренными тебе Богом мозгами, парень! Когда Эндрю Мори поднял восстание в горах, король отправил туда Комина, чтобы сдержать его. Однако Комин представляет собой еще большую угрозу для короля, чем сам Мори. Теперь оба объединились и, вне всякого сомнения, к ним присоединится и Уоллес, — сказал Брюс.
— О, Уоллес — настоящий монстр! Он пытался схватить меня в Сконе. И сделает все возможное, чтобы добраться до меня или до наместника, поэтому может пойти на сделку даже с королем.
Линкс вдруг испугался за Джона де Уорена.
— Все шотландцы, потерявшие своих лидеров под Ирвином, присоединятся к Уоллесу. Я еду с вами, — решил Линкс.
— У наместника достаточно людей и без тебя. Он вызвал Крессингема из Берика и Перси из Роксборо, — заявил Ормсби.
— Ты еще не окреп и не готов к бою, — резко возразил Роберт.
— Да, это так. Я пока не обрел прежнюю форму, но добьюсь этого в ближайшее время, — оставил за собой последнее слово лорд де Уорен.
Линкс дождался, пока они с Джейн лягут в постель, и только тогда сообщил, что вместе со своими воинами собирается в Эдинбург. Джейн испугалась, но она слишком любила мужа, чтобы напоминать ему о его еще слабом здоровье. Линкс много работал последнее время, чтобы восстановить силы и нарастить мышцы, и добился немалого, но все же оставался худым, как гончий пес. Ему еще было далеко до того непобедимого железного воина, каким он был до ранения.
Не услышав возражений, Линкс понял, что она молчит, щадя его самолюбие, и эта чуткость растрогала его.
