Кэрол Финч - В объятиях страсти
Трейгер устало улыбнулся.
– Меня несло вниз по течению, пока мне не удалось оседлать проплывавшее мимо бревно. Я вылез из воды и добрался до ближайшей фермы. Добросердечная хозяйка сшила меня из кусков, по ее словам, я был на волосок от смерти.
– Но почему ты не послал нам сообщение?
Роджер чувствовал, как его захлестывает негодование.
Он прошел через ад, терзая себя тем, что не проявил большую предусмотрительность и Трейгер погиб. А он вот, тут как тут! Конечно, Роджер был счастлив видеть брата живым и здоровым, но, черт возьми, Трейгер мог бы избавить его от целого месяца страданий.
– Ради Бога, братец, неужели у тебя совсем нет совести?
– Старая женщина живет одна, и на расстоянии десяти миль там нет ни одной живой души. По-твоему, я мог приказать ей сесть на лошадь и сгонять в Пиксвилл?
– Наверное, нет. – Роджер проглотил ком в горле. – Трейгер, я сказал Сирене, что ты погиб, – произнес он так тихо, что воскресший брат с трудом расслышал его слова.
Трейгер молча ждал. Он не позволил Сирене объясниться, потому что устал от ее бесконечной лжи, но теперь жаждал услышать все, что Роджер мог сообщить.
Плечи Роджера поникли, он уперся локтями в колени и вперил в Трейгера мрачный взгляд.
– Я рассказал Сирене о засаде, о том, что видел, как тебя ранили и как ты утонул. Я попросил ее выйти за меня замуж, чтобы иметь законное право заботиться о ней.
– Как благородно с твоей стороны! Надеюсь, в своем великодушии ты не забыл, что вдове полагается некоторое время скорбеть по супругу, в данном случае не совсем почившему?
– Я всего лишь хотел ее защитить! – заявил Роджер с негодованием.
– Всего лишь? – сухо передразнил его Трейгер. – Да ладно, брат, мне известно, как ты относишься к этой кокетке. Ты бы сам женился на ней, не опереди я тебя.
– Но я всегда знал, что она любит только тебя, – возразил Роджер. – Сирена не обратилась ко мне за утешением, даже когда считала, что потеряла тебя. Я понимал, что она никогда не будет относиться ко мне как к тебе, но готов был смириться с этим. Однако Сирена предпочла уйти. Твоя жена считала себя виновной в твоей гибели, вбила себе в голову, что всех, кто ей дорог, ждет несчастье. Как Натана, ее отца, тебя… – Роджер вздохнул и уставился на носки своих сапог. – Сирена несет тяжкий крест, полагая, что проклята. Она не захотела ни причинять мне страдания, ни жить во лжи, не любя меня.
Трейгер вспомнил, как был груб с Сиреной перед расставанием. Он не щадил ее чувств, занятый собственными душевными ранами, которые, как выяснилось, нанес себе сам. Но что, черт возьми, ему оставалось думать, когда, вернувшись в Пиксвилл, вместо Сирены он нашел ту злосчастную записку! Любой бы на его месте решил, что жена обманывала его и согревала в холодные зимние ночи постель его собственного брата. Конечно, Трейгер поспешил с выводами, но кто же мог вообразить, что Роджер счел его погибшим.
– Ты должен найти Сирену. Хватит ей оплакивать твою смерть, – сурово заявил Роджер. – Тем более что вся эта неразбериха произошла по моей вине.
– Я не могу к ней вернуться, – ответил Трейгер, не глядя на брата. – Сирена знает, что я жив. Мы уже виделись.
Роджер замер в недоумении. Определенно Трейгер слишком долго проторчал на морозе и зимние ветры выстудили его мозги.
– Почему, к дьяволу, не можешь?
– Я решил, что она предала меня, и наговорил много лишнего, хотел побольнее задеть. Думаю, я причинил ей много горя. Лучше каждому из нас пойти своей дорогой и начать новую жизнь. Эта война и так исковеркала наши жизни.
– Я всегда смотрел на тебя снизу вверх, Трейгер, и восхищался тобой, – прорычал Роджер. – Но если ты такой безнадежный дурак, что способен отказаться от Сирены, то я здорово сомневаюсь в том, что ты заслуживаешь моего уважения! – Не дождавшись от брата ни слова в свое оправдание, он тяжело вздохнул. – Отлично, Трейгер, в таком случае я сам отправлюсь за Сиреной. Пусть даже мне придется дезертировать из армии и похитить ее, если она не согласится ехать со мной. – Роджер перешел на крик. – Я не оставлю ее одну! В тех краях бродят бандиты, и тебе отлично известно, что они могут сделать с беззащитной женщиной!
– Ты не поедешь к моей жене, – процедил Трейгер.
– Черта с два! – огрызнулся Роджер.
– Я не намерен ссориться с тобой из-за женщины, тем более из-за Сирены. Эта чертовка не встанет между нами. – Трейгер вскочил, бросив на Роджера свирепый взгляд, который, вместо того чтобы пресечь возражения, еще больше распалил его гнев.
– Тогда ты отправляйся за ней, старший братец. Так или иначе, но один из нас поедет за Сиреной, и лучше тебе не тянуть с решением.
Трейгер круто развернулся.
– Куда это ты? – требовательно спросил Роджер.
– К Вашингтону.
Колючий ветер ударил ему в лицо, и Трейгер выругался. Он потратил две недели, убеждая себя в том, что им с Сиреной лучше разойтись подобру-поздорову, однако после объяснений Роджера его логические построения рухнули. Как, черт возьми, он посмотрит ей в глаза после всего, что наговорил? Нет, это невозможно. Ему придется ползти на четвереньках – не слишком удобно для того, кто не привык сгибаться. Разве мало боли причинили они друг другу? Будь проклята эта война, из-за которой все окончательно запуталось!
Трейгер набрал полную грудь морозного воздуха и, сосредоточившись на долге, а не на желаниях, решительно зашагал к генералу. Слишком много нужно сообщить ему, чтобы тратить время на бесплодные размышления о личных проблемах. В конце концов, напомнил себе Трейгер, он служит высокой цели, что подразумевает определенные жертвы. И без сожаления готов принести их на алтарь независимости. Все его помыслы принадлежали общему делу, пока он не наткнулся на ветреную розу и не укололся о шипы, продолжавшие его терзать по сей день.
При виде появившегося на пороге капитана Вашингтон стал белым, как его парик; он не сразу пришел в себя от потрясения. Наконец, радостно улыбнувшись, генерал встал из-за стола и пожал руку Трейгеру.
– Я думал, что мы потеряли вас. Готов поклясться, Грейсон, вам отпущено девять жизней. Сколько из них вы уже использовали? После доклада вашего брата о засаде все решили, что вы погибли. Слава Богу, мы несколько поторопились. – Широкая улыбка осветила его бледное лицо. – Вам бы понравился прощальный панегирик, который я произнес в вашу честь.
– Жаль, меня здесь не было, чтобы оценить его по достоинству.
Трейгер провел много времени в седле, торопясь добраться в ставку, и ему не терпелось перейти к делу. К тому же о своей смерти он наслышался более чем достаточно.
– Я привез важную информацию из Нью-Йорка. Думаю, вы будете рады узнать, что задумали британцы.
