Мередит Дьюран - Скандальное лето
«Повернись и уходи».
Поступить так было бы честнее всего.
Майкла охватил гнев. Вечером он покорно отступил, когда, по совести, ему следовало пойти за Элизабет и сбить Чарлза Нелсона с ног одним быстрым ударом кулака. А потом… потом повернуться к ней и сказать: «Это мое право. И так будет впредь».
Почему Элизабет не вернулась в гостиную после встречи с мерзавцем? Майкл смог заставить себя отнестись с уважением к ее желанию решить свои денежные затруднения, вступив в брак, но если она решила вновь сойтись с подлецом Нелсоном… это разрушило бы все ее планы. С тем же успехом она могла бы остаться с Майклом.
Он преодолел расстояние, отделявшее его от покоев Элизабет, меньше чем за минуту. Дверь в ее будуар отворилась без скрипа. Майкл ступил на залитый лунным светом ковер. Впереди виднелась приоткрытая дверь, ведущая в спальню. Аза ней…
Бесшумно ступая, он направился вперед.
Элизабет внезапно открыла глаза. Она чувствовала, что не одна здесь, в темноте спальни.
Страха она не испытывала. Позднее Лизе показалось любопытным, что в первое же мгновение она угадала, кто стоит в изножье ее кровати. Предвидение — сказали бы ей медиумы. Но Элизабет объяснила свою догадку причинами земными, а не магическими: легким током воздуха, принесшим аромат кожи Майкла, знакомым ощущением исходящего от него тепла.
Так чуют друг друга звери в темноте.
Лиза села на постели. От двери отделилась тень и приблизилась.
— Завтра я уезжаю, — сказал Майкл. Лиза потерла глаза, горевшие от бессонницы, словно в них набился песок. Казалось, лишь десять минут назад она беспокойно ворочалась на кровати, ища способ помешать планам Нелло и защитить Майкла. Значит, он уезжает. Да, так будет лучше всего. Лучше для них обоих. — Если вы собираетесь вернуться к Нелсону, — прорычал он, — я не стану молча на это смотреть.
Разумнее было бы не разубеждать его, но Лиза не могла вынести, что Майкл станет дурно думать о ней.
— Я не собираюсь возвращаться к нему. — Облегченно вздохнув, Майкл присел на край кровати. Лиза почувствовала, как матрас прогнулся под его тяжестью. — Теперь я никогда не смогла бы вернуться к Нелсону, — прошептала она. Теплые пальцы Майкла скользнули по ее щеке, и Лизины глаза сами собой закрылись. Наступила тишина, нарушаемая лишь звуками ночи, доносившимися сквозь открытые окна, — теплый летний ветерок шумел листвой деревьев. Майкл никогда прежде не был в Лизиной спальне. Это казалось странной, нелепой ошибкой. Ему следовало быть здесь, с ней, пока она спит. Сердце Элизабет отчаянно заколотилось. Она помнила, как исказилось болью лицо Майкла, когда он говорил о своей тревоге за брата и вспоминал скандальный развод родителей. Она должна уберечь его от новых страданий, если любовь ее чего-то стоит. — Я рада, что вы уезжаете, — заставила себя произнести Лиза. — Так будет лучше.
— Да, — пробормотал Майкл, наклоняясь, отчего матрас жалобно скрипнул. Его губы легко коснулись ее губ. Этот нежный, едва осязаемый поцелуй перевернул ей душу.
Обхватив ладонью затылок Майкла, она завладела его губами. «Я должна защитить тебя». Эта мысль, еще недавно пугавшая Лизу, неожиданно придала ей сил. Она сделает все ради него, охотно, без сожалений.
Но прежде испытает еще раз счастье близости с ним.
— Иди ко мне, — шепнула она, притягивая к себе Майкла.
Майкл послушно вытянулся на постели рядом с Элизабет, пожалев на мгновение, что не догадался отдернуть шторы, чтобы увидеть ее в тонкой шелковистой ночной сорочке. Но в следующий миг ее губы вновь нашли его рот, и все мысли Майкла расплылись и исчезли, остались лишь ощущения: мягкость тела Элизабет, божественный аромат ее кожи, мешавшийся с легким цветочным благоуханием, прохладная волна волос, скользивших меж его пальцев, округлость затылка и нежная гладкость шеи. Руки Элизабет легко сомкнулись у него на спине, но в следующий миг с силой сжались, тело ее выгнулось дугой. Губы Майкла нашли ее язык, ладонь скользнула по талии к бедру.
Прикосновения к ней дарили неизъяснимое блаженство. Майкл не испытывал нетерпения, его не подстегивала страсть. Ему хотелось лишь одного: гладить Элизабет в безмолвной темноте комнаты, изумляясь вновь и вновь, что ему даровали это право.
Она чуть подвинулась, освобождая для него место. Майкл прильнул к ней, медленно осыпая поцелуями лоб, волосы, висок, ухо и нежную впадинку возле скулы. Элизабет блаженно вздохнула, он почувствовал, как затрепетали ее ресницы. По телу его пробежала дрожь. Вспомнив о темной родинке возле ее глаза, Майкл прижался к ней губами. «Я тебя знаю».
Ее губы обхватили мочку его уха, Майкла обдало жаром. Его тело нетерпеливо заявляло о своих желаниях, и на миг он ощутил укол разочарования, ему хотелось продлить эти чудесные мгновения, сполна насладиться неспешностью. Опустившись ниже, он нежно поцеловал Элизабет в шею, потом нашел губами ее грудь, твердый бутон соска, соблазнительно выступавший под прозрачной тканью рубашки. Он слегка сжал его зубами и обвел языком, намочив тонкий шелк. Элизабет хрипло вскрикнула.
Медленно он принялся снимать с нее сорочку, покрывая поцелуями обнаженное тело. Вначале узкие лодыжки, потом округлые голени, нежные сгибы колен и стройные бедра, затрепетавшие от его прикосновений.
Время — драгоценная привилегия, подумалось ему. Будь мир справедливо устроен, эта кровать была бы их с Элизабет ложем, а нынешняя ночь была бы первой в бесчисленной череде ночей, проведенных вместе. Теперь Майкл понимал, почему мужчины женятся. Время становится их привилегией, их законным правом. «Твое время принадлежит мне», — сказал бы он, будь Элизабет его женой. Близость с женщиной вдруг представилась ему не просто соитием, но таинством, наслаждением, которого он доныне не испытывал, хотя всегда, сам того не ведая, хранил в сердце мечту о нем. Его желания неузнаваемо изменились. Он жаждал Элизабет не менее страстно, чем когда-то, в домике лесника, но теперь мог думать лишь о ее желаниях, о ее блаженстве.
Майкл прильнул губами к нежному треугольнику меж ее бедер и удержал ее, когда она попыталась вывернуться из его рук. Он ощутил на губах вкус океана, вздохи Элизабет напоминали шум морских волн. Его язык нашел маленький потаенный бугорок, и у Элизабет вырвался стон наслаждения. Снова и снова Майкл заставлял ее беспомощно стонать, выгибая спину и бессвязно лепеча, пока наконец она не забилась с криком в его руках и тело ее не обмякло. Шепотом она взмолилась, чтобы он остановился, но это было лишь началом.
Тело Майкла скользнуло вверх, ладонь обхватила ее лоно, терзая влажную, жаркую плоть, а губы нашли сосок. Дыхание Элизабет прервалось, сбивчивый шепот сменился всхлипываниями, тело выгнулось, но Майкл крепче сжал ее в объятиях.
