Розалинда Лейкер - Жена Уорвика
Дэниэл краем глаза заметил мелькнувшее в толпе платье Кейт, но его предупреждающий крик раздался слишком поздно. Он опоздал. Он увидел случайный удар, беспомощно смотрел, как ее ноги соскальзывают с края спуска, как она наклоняется вперед, надает на выпирающую стойку и скатывается вниз на гальку.
– Кейт! – как безумный, выкрикнул он ее имя.
Раскидав в разные стороны тех, кто загораживал ему путь, он подбежал к ней. Джим, слишком поздно увидевший драку, мчался к ним со скоростью, на какую только был способен. Дэниэл с горестным стоном опустился на колени около Кейт. Тренер с посеревшим лицом подбежал к нему, чтобы помочь унести девушку, но Дэниэл сам нежно поднял ее на руки и снова застонал при виде ее побелевшего лица с сильным кровоподтеком на лбу.
– Боже всемогущий! Она мертва? – сдавленно проговорил Джим.
– Нет, нет. Она не может. Она не должна, – неистово закричал Дэниэл, как будто мог вдохнуть в нее жизнь.
С потемневшими от отчаяния глазами он прижал голову к ее груди. Не услышав ударов ее сердца, он решил, что Кейт умерла, и погрузился в такую безутешную скорбь, что чуть не сошел с ума. Он не мог жить без нее.
Но вдруг уловил слабое сердцебиение, и волна облегчения затопила его.
– Она жива, слава богу, – потрясенно пробормотал Дэниэл, накрывая жену своим пальто. – Найди носилки и пошли кого-нибудь за лондонским врачом, который остановился в отеле.
Он положил Кейт к себе на колени, крепко сжав ее нежную руку, не обращая внимания на проезжающие мимо фургоны, на побежденного Брауна и тех его приятелей, которым посчастливилось выйти из потасовки без ушибов и ран. Пострадавших и раненых рыбаки уложили на самодельные носилки и донесли до фургона, который специально выделили, чтобы отвезти их в город. Пришла Сара Синглтон, чтобы помочь раненым. Именно она распорядилась, чтобы принесли старую дверь, и уложили на нее Кейт Уорвик, чье мятое платье искрилось от мелких, переливающихся на солнце песчинок.
Глава 16
Долгое время Кейт находилась без сознания между жизнью и смертью. Доктор Фрамптон, лондонский врач, который приехал в Истхэмптон с целью стать младшим компаньоном в местной практике, пригласил своего коллегу, специализирующегося на подобных случаях. Кейт прооперировали прямо на низком кухонном столе, удалив сгусток крови. Операция прошла удачно, но вызвала лихорадку, что дало новый повод для беспокойства. Она лежала в кровати с остриженными волосами и забинтованной головой, и, казалось, тихо спала. В конце концов Кейт пришла в себя, вернулась из темных глубин забвения, как будто пробудилась от долгого сна. Она сразу вспомнила весь пережитый кошмар, который, казалось, все это время жил в ее сознании. Она потеряла Дэниэла. Он сделал свой выбор и отверг ее. А он, в свою очередь, потерял ее, поскольку она не станет обременять его и унижать себя в его глазах тщетными попытками наладить отношения, которые он разрушил по своей воле.
Все эти мысли пришли к ней, когда она еще лежала в полузабытье, прежде чем окончательно освободиться из плена теней, где так долго находилась. Именно поэтому она не спросила о Дэниэле и не выразила никакого желания увидеть его, когда наконец открыла глаза, с полной ясностью и пониманием увидела окружающие ее предметы и Жасси, читающую книгу у ее постели. Увидев, что Кейт ожила, девушка в восторге вскочила и уронила книгу на пол.
– Дорогая, дорогая Кейт. Теперь все будет хорошо.
– Я долго болела? – спросила Кейт и слабо улыбнулась.
– Несколько недель.
– Какой сегодня день?
– Последняя среда августа. – Жасси, заметив, как испугалась Кейт, услышав о столь длительном сроке, поняла причину ее волнения и поспешила успокоить подругу: – Ты не потеряла ребенка. Врач сразу же понял твое положение, за тобой был должный уход. Тебе повезло, что несчастный случай не произошел на более позднем сроке, иначе кто знает, какие последствия могли бы быть.
– Все уже знают о моем состоянии?
– Да. Радость Дэниэла омрачалась отчаянным беспокойством за тебя, но сейчас все в прошлом.
Многое в прошлом. Будущее таило новые надежды и обещания. Она просунула руку под одеяло и прижала ее к животу под мягким батистом ночной рубашки. У нее родится сын. Она уже чувствовала, что он упрямый и сильный, отказывающийся покоряться несчастьям, настоящий Уорвик. При мысли о том, что он ус пел пережить, она вдруг вспомнила о других событиях того злосчастного дня. Перед ее глазами, как в волшебном фонаре, одна за другой возникали картинки. Она снова увидела встающих на дыбы, ржущих лошадей, сражающихся мужчин, ужасные удары самодельных орудий.
– Что произошло тем утром на спуске? – беспокойно спросила она.
– Тебя случайно ударили, и ты упала со спуска на камни.
– Как все закончилось?
– Дэниэл за несколько дней соорудил свои купальни и поставил их на пляже.
– Но ведь там скалистый берег.
– Он велел взорвать все скалы и создал прекрасный песчаный пляж, что сразу же привлекло внимание всех клиентов Брауна, – хихикнула Жасси. – У кварца такое многообразие оттенков, что Дэниэл построил из него великолепную стену, окружающую парк со стороны долины. Кто-то в шутку поинтересовался у него, не собирается ли он превратить курорт в гигантский ринг, и Дэниэл тут же назвал сады Ринг-Парком.
Кейт с трудом воспринимала эти незначительные детали, все ее мысли были по-прежнему сконцентрированы на рукопашной схватке.
– Что с тем мужчиной, ногу которого переехало колесо? – спросила она.
Жасси положила прохладную руку ей на лоб, пытаясь успокоить.
– Ногу пришлось ампутировать, но он получил надлежащее лечение, и Дэниэл дал ему приличную сумму денег, так что его жена и дети не останутся без еды.
Кейт уже беспокоили другие мысли.
– Что с Гарри?
– Он уехал. В Лондон. Работая в Истхэмптоне, он наладил деловые связи со столицей и получил выгодное место в фирме, занимающейся продажей земли. Мы пишем друг другу. Я рассказываю ему о твоем самочувствии.
Жасси заколебалась, раздумывая, может ли она сказать Кейт всю правду. И решила, что новости о том, как Джим взял дело в свои руки и сообщил Гарри, что только он один оставался слепым и не замечал любви Кейт к Дэниэлу, могут подождать. Поскольку братья не разговаривали друг с другом, они не обменялись ни единым словом, и по этому поводу тоже. Когда Гарри зашел к Жасси попрощаться, он попросил ее подтвердить слова Джима.
– Я не могу ничего сказать, – ответила та, держа данное Кейт обещание.
– Когда Кейт выздоровеет, – упрямо проговорил он, – я вернусь и потребую от нее правду, но до этих пор ноги моей больше не будет в Истхэмптоне.
