Татьяна Романова - Лисичка
— Господи, спасибо тебе, что помог мне пережить этот трудный день, — помолилась, ложась в постель, Долли, и через минуту уже крепко спала.
Она так устала, что не слышала, как в ее спальню вошел Чарльз с бокалом бренди в руке. Он долго сидел рядом, глядя в прекрасное спокойное лицо, ставшее во сне совсем юным, потом задул свечу и лег рядом с женой. Нежность к этому прекрасному существу, поселившаяся в его душе, была так сильна, что заглушала даже страсть, и герцог спокойно лежал, прислушиваясь к легкому дыханию, не тревожа Долли. Потом усталость взяла своё, и он тоже заснул с ощущением счастья.
Глава 17
Рано утром начался отъезд гостей. Долли непрерывно перемещалась от столовой, где кормили гостей ранним завтраком, до крыльца, и если бы не муж, уже давно перепутала бы имена и титулы лощеных представителей высшего света Англии. Русские гости тоже покидали Гленорг-Холл, ведь завтра предстоял отъезд государя в Вену. Молодые офицеры свиты, оставшиеся ночевать, сегодня уезжали самыми первыми. Ее московский приятель граф Печерский поблагодарил герцога, поцеловал руку Долли и уже хотел сесть в карету, но вдруг, решившись на что-то, вернулся и по-русски спросил:
— Ваша светлость, вы не знаете, кто та девушка, что вчера на балу была одета цыганкой?
— Увы, граф, у нас было более шестисот гостей, а я только начинаю осваиваться в лондонском свете — я не знаю имен большинства английских гостей.
— Мне показалось, что английский язык для нее неродной, — задумчиво промолвил Печерский.
— Нет, не могу вам помочь, — забеспокоилась Долли, и вздохнула свободно только тогда, когда граф сел в карету и уехал.
— Что хотел твой русский приятель? — поинтересовался герцог.
— Спрашивал, кто был в костюме цыганки, — поморщившись, ответила Долли.
— Но ты ему не сказала?
— Нет, не захотела — Лиза слишком молода, чтобы знакомиться с офицерами, — объяснила герцогиня, просунула руку под локоть мужа и направилась к своим родным, уже вышедшим на крыльцо. Алексей с женой, тетушка и Луиза с племянницей уезжали в Лондон.
— Не беспокойтесь за Лизу и Дашу, — сказала Долли, целуя тетушку, — им здесь будет хорошо, мы привезем их в Лондон через две недели.
Обняв родных, она поглядела вслед отъезжающим каретам, и ей стало грустно. Алексей и Катя отправлялись вместе с императором в Вену, и неизвестно было, когда они снова увидятся.
Поток отъезжающих гостей совсем обмелел. Долли уже попрощалась с английскими офицерами и, оставив с ними Чарльза, направилась в свою спальню, чтобы передохнуть и побыть с Лизой. Даша спускалась к завтраку вместе с Апраксиной и, проводив графиню, пошла погулять в сад, а Лиза так и не выходила из своей комнаты. У лестницы ее окликнул дворецкий Сиддонс.
— Ваша светлость, для вас передали письмо, только написано не по-английски, — доложил дворецкий и подал ей на маленьком подносе конверт, с размашистой надписью по-русски: «Ее светлости герцогине Гленорг, лично».
Долли вскрыла конверт, и у нее похолодели руки. Ужас, от которого они бежали из России, настиг их здесь — в письме было всего две фразы:
«Если хочешь выкупить жизнь своей подружки Даши, принеси в домик на озере все свои драгоценности и деньги. Поторопись, у тебя только полчаса, и не думай откупиться дешевыми побрякушками, я вчера видел твои драгоценности».
Подписи не было, но она и не была нужна — Долли и так знала, что это — Лаврентий Островский. Она опрометью бросилась наверх, быстро скинув платье на пол, натянула мужской костюм, высыпала в шелковый платок все драгоценности, которые вчера были на ней, туда же бросила бархатный кошелек с деньгами, и завязала всё в узел. Девушка взяла пистолеты крестного, тщательно зарядила их, нашла в сундуке шпагу брата и выбежала из комнаты.
Молясь, чтобы не встретить Чарльза, который запретит ей ехать, Долли свернула в конец коридора и по лестнице для прислуги сбежала к боковому выходу из дома, через пять минут она уже была у конюшни. Еле дождавшись, пока ей оседлали Крылатого, девушка вскочила в седло и понеслась к озеру.
Герцог решил подняться в спальню, когда ему показалось, что мимо окна гостиной по направлению к подъездной аллее пронесся всадник. Он подошел к окну и убедился, что был прав: стремительно уменьшаясь, от дома удалялся Крылатый, несущий на спине стройного юношу. Чарльз выругался и, перескакивая через ступеньки, кинулся в спальню жены. В комнате было пусто, на полу валялось сброшенное платье, шкатулки, где лежали диадема и другие украшения, были открыты — казалось, что Долли решила срочно бежать, захватив с собой самые ценные вещи. Вдруг его взгляд зацепился за белый лист бумаги, лежащий на ковре у туалетного столика. Письмо было написано по-русски, Чарльз схватил его и, выбежав в коридор, нетерпеливо постучал в соседнюю комнату.
— Да, — голос Лизы, ответившей ему, был так слаб, что при других обстоятельствах герцог забеспокоился бы, но сейчас ему было всё равно.
— Лиза, пожалуйста, прочитайте мне письмо, — воскликнул он, толкая дверь.
Он подошел к кровати, где лежала княжна, и протянул ей листок.
— Это — Островский, — пролепетала Лиза, побледнев как полотно, — он захватил Дашу и ждет Долли с выкупом в домике на озере. Вы знаете, где это?
— Спасибо, — коротко бросил Чарльз и бросился в свою спальню. Натянув сапоги, он сунул за каждое из голенищ по ножу, за пояс — два пистолета, которые по военной привычке всегда держал заряженными, и побежал к конюшне. Сам оседлав Золотого, он дал коню шпоры и полетел к озеру, моля бога, чтобы еще не было слишком поздно.
Долли спешилась у домика и, бросив поводья, пошла по настилу к двери. У нее было слишком много оружия, пистолеты сейчас были более полезными, поэтому она положила шпагу на доски у двери, взяла в каждую руку по пистолету, взвела курки и толкнула ногой дверь. Дашу она увидела сразу: связанная по рукам и ногам, та стояла на коленях перед Островским, намотавшим на руку длинную русую косу девушки.
— Отпусти ее, — крикнула Долли, наводя пистолеты на негодяя, но в тот же момент почувствовала ужасный удар по голове и, потеряв сознание, упала на пол к ногам Лаврентия.
— Молодец, Билли, — похвалил Островский, обращаясь к высокому громиле с деревянной дубинкой в руках, — надеюсь, ты ее не убил, она не должна так легко отделаться.
— Нет, сэр, я просто отключил ее минут на десять, потом она снова будет как огурчик, — сказал бандит и мерзко засмеялся, — обыскать ее?
— Давай, — скомандовал Островский, а сам повернулся к Даше и, резко дернув девушку за волосы, так, что она закричала от боли, поставил на ноги.
