Элизабет Чедвик - Когда струится бархат
В этот момент сильная рука схватила ее за лодыжку. Хельвен завопила и со всей мочи лягнула ногой. Рука соскользнула, освобождая путь на сушу. Удесятеренные ужасом силы позволили Хельвен рывком выкинуть тело на камни причала. Перед глазами поплыли радужные круги, мешая видеть окружающую обстановку. Но главное было достигнуто: Хельвен ощущала под собой твердую сушу. Она поднялась на ноги и бегом устремилась в направлении отдаленных мелькающих огоньков факелов. Ноги плохо слушались, казалось, они сделаны из непослушных промокших веревок. В голове стоял звон, как в пустом зале церкви, высоком, холодном и темном.
Варэн бросился вдогонку, двигаясь на удивление быстро, ему хватало дыхания еще и на то, чтобы ругаться вслух, сокращая разделявшее их расстояние. Хельвен слышала тяжелые шаги совсем рядом. Вот он поравнялся с ней, и тогда она рванулась вбок. Но де Мортимер ловко повторил маневр, схватил ее за руку и рывком повалил на землю. В руке сверкнуло лезвие ножа.
Хельвен, с ужасом глядя, как сверху опускается клинок, закричала из последних сил, истратив на последний вопль весь воздух, который еще оставался в легких. В следующий миг окружающая темнота сменилась совсем уже жутким непроглядным мраком.
Глава 23
Чертыхаясь на дождь и надеясь, что он утихнет, Адам прошел к дому, хлюпая по грязи, повесил промокшую накидку на шест для одежды возле камина. Его солдаты уже готовились к ночлегу, но свечи из тростника все еще горели в ожидании прихода хозяина. Рядом с очагом на помосте стояла деревянная тарелка с холодным мясом и фруктами, а также кувшин с вином.
Адам окинул приготовленную пищу беглым взглядом и отвернулся — ужин у Фульке изобиловал самой изысканной пищей и крепким добрым вином.
Адам оставил общество Суэйна и Остина, уже принявшихся стягивать с себя промокшую одежду, вышел обратно под проливной дождь и по внешней лестнице направился в помещения верхнего этажа. На стук открыла Элсвит.
— Миледи, вот слава богу… О, это вы, лорд Адам! — Служанка нервно прижала руки к груди и посмотрела на него с выражением облегчения, смешанного с испугом.
Адам снял повязку, поддерживающую больную руку, и взяв полотенце, лежавшее возле небольшого тазика для умывания, начал вытирать промокшие волосы.
— А где госпожа? — Он оглядел комнату. Дорожные сундуки были упакованы, кроме небольшого сундучка из воловьей шкуры для мелких личных предметов. В комнате наведен порядок, и она выглядела почти пустой, словно монашеская келья.
— Леди Хельвен вместе с сэром Тьери спустилась в конюшню уже более одной свечной мерки назад. Он очень просил ее поскорее пойти с ним, так как Лайярд умирает!
Адам замер на месте.
— Что?!
Элсвит разразилась рыданиями.
— О, милорд, она меня не послушалась, ругала меня и ушла, велев закончить собирать вещи… Я же говорила, так идти просто неприлично, но миледи совсем не слушала меня. Но я не хотела ей дерзить или там не слушаться, честное слово, не хотела!
Адам в полном недоумении уставился на служанку.
— Неприлично? О чем ты говоришь? — Он отбросил полотенце.
— Миледи вздумалось позабавиться. Она примерила кое-какую вашу одежду и заявила, что так собирается завтра отправиться в дорогу — я стала ее упрашивать отказаться от такого безрассудного замысла — и тогда пришел сэр Тьери. А она пошла с ним и даже не стала переодеваться!
— Она пошла в конюшню?
— Да, милорд, но с тех пор прошло так много времени… Я подумывала тоже пойти туда, но побоялась, что миледи снова станет на меня кричать.
Адам вдруг почувствовал ужасный холод, но промокшая одежда тут была ни при чем.
— Элсвит, перестань хлюпать носом. Иди сейчас же скажи Суэйну и Обри, чтобы перестали раздеваться на ночь, — спокойно, но со сдержанным напряжением, приказал де Лэйси и вышел через дверь под дождь.
Лайярд поднял голову от кормушки и, продолжая шумно жевать, посмотрел на хозяина живыми блестящими глазами. Конь легонько помахивал светло-кремовым хвостом и насторожил уши. В соседнем стойле дремала новая черная кобыла. Рядом с ней спокойно спала крапчатая кобыла, на которой ехала в путешествии Хельвен. В конюшне царила полная тишина, если не считать всхрапывания лошадей. Адам оглянулся по сторонам, пристально всматриваясь во все углы, изо всех сил вслушиваясь и пытаясь уловить малейшие шорохи. Все было тихо. Холод, затаившийся в животе, усилился, перерастая в ледяную глыбу ужаса.
Он повернулся к конюху, поднявшемуся из пустого стойла в дальнем углу конюшни. Тот зевал, протирая глаза костяшками пальцев. Из угла послышался недовольный женский голос, зовущий конюха обратно. Смущенный малый подобострастно улыбнулся непривычно суровому на вид хозяину.
— Вот, решил пораньше лечь поспать перед завтрашней дорогой, милорд.
— Были здесь сегодня вечером леди Хельвен или сэр Тьери? — сухо спросил Адам.
— Нет, милорд.
— А с Лайярдом все в порядке?
— Да, милорд. — Конюх улыбнулся. — Приплясывал на всех четырех, когда мы завели новую кобылу. Я еще и подумал, что у нее вот-вот начнется течка.
— Седлай Лайярда.
— Седлать сейчас, милорд? — Конюх широко раскрыл глаза, во взгляде мелькнуло откровенное огорчение.
— Нет, через три года! — рявкнул Адам. — Конечно же, сейчас, идиот ты этакий! И коней Суэйна и сэра Обри. Да пошевеливайся. Тебе платят не за то, чтобы ты бездельничал!
Выражение лица конюха было как у безнадежного идиота. Он низко поклонился и суетливо бросился искать упряжь. Адам возвратился в зал.
Алан, кузен Тьери, онемел от изумления.
— Тьери? Захватил леди Хельвен? — Он решительно замотал головой. — Не скрою, бывали у него дурные наклонности и глупые поступки, но на такое он не способен, я просто уверен в этом!
— А знаешь ли ты, где он сейчас?
— Милорд, да если бы я знал, клянусь, рассказал бы. Ради того, чтобы доказать, что он ни в чем не виноват. — Алан стал неловко переминаться на месте и нервно прокашлялся. — Быть может, у леди Хельвен появилось какое-нибудь дело, и он пошел ее сопровождать?
— Зачем в таком случае придумывать историю про заболевшего коня и выманивать ее из комнаты? — возразил Адам.
— Возможно, это был только предлог, чтобы не посвящать в дело служанку.
Адам порывисто опустил руку на рукоятку меча, но сразу же замер. Аккуратным движением, шумно и тяжело дыша, он переместил руку на пояс и стиснул его с такой силой, будто это было горло неприятеля.
Алан посерел всем лицом. Ярко поблескивая черными, как у хорька глазами, он сообщил:
— У Тьери завелась девчонка в замке, кухарка по имени Сильвия. Возможно, он сейчас с ней. Она очень неплохо принимает его. Я уверен, вы ошиблись.
