Вирджиния Хенли - Неутолимая страсть
Держа в руках большую губку, Патрик обтер ее, а потом, усадив на колени, всеми правдами и неправдами заставил выпить варева. Она выпила большую часть, и это ее вымотало. Так и не выпуская Кэтрин из рук, он стал баюкать ее, желая лишь, чтобы его силы передались ей. Ему захотелось шепнуть ей на ухо, что он любит ее. Но он сдержался. «Сейчас не время для нежных слов. Сейчас нужно говорить сурово, чтобы заставить ее сражаться за жизнь».
— Давай-ка ложись спать, чертова кошка. И смотри у меня, не храпи!
Было уже почти утро, и пока она спала, Патрик разобрал ее сундуки, развесив в гардеробе чудесные платья. Оттащил в угол ванну, чтобы не мешала на дороге, вышел из спальни и остановился на лестничной площадке.
— Мистер Бёрк! — позвал он.
Тот подошел и встал у подножия лестницы. Патрик жестом велел ему оставаться на месте.
— Расскажите мне, что тут у вас произошло.
— Две недели назад у нас заболела чумой служанка. Приехали родные, забрали ее, но она умерла. Я распустил всех слуг по домам, за исключением Кук, которая уже раньше переболела чумой. Всем арендаторам дал указание не появляться здесь и не, пускать никого к себе.
— Абсолютно правильно, — кивнул Патрик. — А где Дэвид Хепберн?
— В последнюю поездку в Уайтхолл накануне коронации ему было сказано, что в следующий раз мясо и сыр нужно будет доставить в Виндзор, куда отправили детей короля. Оттуда он не вернулся. Когда Мэгги почувствовала себя плохо, леди Стюарт бросила Лондон и привезла ее сюда в карете леди Арбеллы. Четыре дня миледи сама ухаживала за своей служанкой, никого к ней не подпуская. Мэгги умерла вчера. Мы сразу похоронили ее во фруктовом саду.
— Упокой, Господи, ее душу. Мне нужно ненадолго отойти, нарезать руты. Даже если Кэтрин проснется, не заходите к ней. Боюсь, от нее можно заразиться. Посмотрите, есть ли на кухне сушеный укроп, я за ним зайду, мистер Бёрк.
Хепберн обыскал весь сад, но того, что ему было нужно, не нашел. Тогда он решил воспользоваться дикой рутой вместо садовой. Дойдя до края луговины, Патрик пошел вдоль живой изгороди, высматривая яркие желтые цветки. Наткнувшись на них, нарвал целую охапку и заторопился домой. На кухне Бёрк уже ждал его с укропом. Патрик промыл руту, оборвал с нее сине-зеленые листья и сложил их с укропом в горшок с вином, разбавленным водой.
— Я сама приготовлю отвар, милорд. — Кухарка протянула ему огромный кусок мясного пирога и стала смотреть, как он уничтожает его. — Отнесите ей бульона.
— Спасибо.
С котелком бульона в одной руке и с ведром воды в другой Патрик пошел наверх.
Кэтрин проснулась. Она лежала и тихо стонала. Опять лицо пылало жаром, но теперь еще добавился озноб. Патрик усадил ее, подложив под спину подушки и подоткнув со всех сторон одеяло.
— Выпей бульона. От него согреешься. Без еды лишишься последних сил.
У нее заблестели глаза.
— Мне кажется, я умру, — прошептала она.
Патрик обнял ее за плечи.
— Нет, ты будешь жить, — решительно произнес он.
Ему хотелось приободрить ее, передать ей свои силы.
Прикрыв ей грудь полотенцем как слюнявчиком, он поднес к ее рту полную ложку бульона. Набравшись терпения, ему удалось уговорить ее проглотить немного. Она перестала дрожать. На лбу выступили бисеринки пота. Патрик дал ей немного отдохнуть и стал кормить снова. Когда она наелась, он умыл ее. Потом сел рядом на постели и взял за руку. У него сердце обливалось кровью, когда он видел ее такой.
— Милая моя, — шепнул он.
Пока она спала, Патрик собрал ее влажное от пота белье и вынес за дверь. Из бельевого шкафа достал свежие простыни и полотенца. Мистер Бёрк принес с кухни кувшин с горячим вином, настоянным на укропе с рутой, и Патрик поставил его на подоконник, чтобы остудить.
Кэтрин во сне заворочалась. Она беспокойно крутилась, пока не разбудила себя сама.
— Я умираю!
Он встал на колени и прижал ее к себе.
— Тшш, дорогая. Я не дам тебе умереть.
Она обвиняюще смотрела на него воспаленными глазами, пыталась оттолкнуть, что-то бессвязно бормоча, вскрикивая и стеная.
От нее веяло жаром. Стоны выворачивали ему душу. Когда она замолотила ногами, пытаясь ударить его, Патрик зажал их как тисками, и посмотрел, появились ли у нее в паху бубоны. Не найдя ничего, он почувствовал такое облегчение, что его бросило в пот. Теперь нужно было сбивать температуру. Патрик решил уложить ее в пустую ванну и поливать сверху едва теплой водой. Но когда он подошел, чтобы взять ее на руки, Кэт забилась, как в агонии, и ему стало понятно, что она мучается от боли.
Патрик поставил ведро с водой рядом с кроватью и начал обтирать ее тело губкой. Один раз, потом другой, потом еще и еще. Ей явно полегчало. Она перестала метаться, колотить ногами, перестала кричать, только что-то говорила в бреду. Патрик осторожно приподнял ее руку, с ужасом понимая, что ему сейчас предстоит увидеть.
И все равно невольно отшатнулся. Под мышкой у нее вздулся безобразный фиолетовый комок. Он почувствовал, как им овладевает смертельная паника. Кэтрин умирала. Умирала в мучениях. А он ничего не мог поделать.
Глава 35
Хепберн громко выругался. Он не собирался молиться. Он был слишком здравомыслящим человеком, чтобы ожидать помощи свыше. Пришлось собрать волю в кулак. «Может, мне не удастся спасти ее от смерти, но я хотя бы смогу что-нибудь сделать, чтобы облегчить ее мучения».
Он забрал кувшин с подоконника и до половины наполнил питьем бокал. Усевшись на край постели, зажал бившуюся жену между коленей. Руту использовали как обезболивающее средство, причем очень сильное. Ему приходилось самому наблюдать, какое волшебное действие она оказывала на раненых на поле боя. Потому он и решил, что рута сможет облегчить страдания Кэтрин.
Удерживая Кэтрин за запястья, Патрик влил ей отвар в горло. У нее началась рвота. Не мешкая, он вытащил из-под кровати ночной горшок. Наклоняя ей голову к горшку, чтобы помочь, он ощущал, как конвульсивно сокращаются у нее мышцы на животе при позывах рвоты. Ее тошнило. Она билась у него в руках. Она отплевывалась.
Он страшно ругался, давая выход чувствам, и одновременно пытался напоить ее еще, в надежде, что хоть какая-то часть целебного настоя задержится у нее в желудке. А ее снова рвало. Она отчаянно билась в его руках. Она задыхалась и никак не могла отдышаться. Он массировал ей живот, а когда чувствовал, что спазм заканчивается, заставлял ее принимать очередную порцию снадобья.
— Не останавливайся, сдерживай волну боли. Не бросай меня, чертова кошка!
Затаив дыхание, Патрик ждал. Нужно было, чтобы Кэтрин все время пила настой, иначе у нее не хватит сил бороться с болезнью дальше.
