Кэтлин Вудивисс - Лепестки на воде
Эдит окинула черноволосую блудницу пренебрежительным взглядом:
— Неужели вы никогда не слышали, как говорят дамы?
— Как же, слышала, — охотно ответила Морриса. — И повидала таких сколько угодно. Но дамы редко бывают здесь, разве что с мужчинами, иначе их живо заставят работать.
— Вы хотели сказать — затащат в постель, — сухо поправила Эдит. Если эта распутница считала ее слабоумной, она жестоко ошибалась. Семьдесят четыре года жизни не прошли для Эдит даром. — Боюсь, я слишком стара, чтобы привлечь внимание кого-нибудь из ваших друзей, поэтому мне ничто не угрожает. Мне нужна отдельная комната, где можно переночевать, горячая ванна и сносная еда. Я прошу слишком многого?
Выдержка пожилой дамы произвела впечатление на Моррису.
— Пожалуй, нет, если вам есть чем платить.
— Об этом не беспокойтесь, — уверенным тоном откликнулась Эдит. — Если вы распорядитесь о том, чтобы мне приготовили комнату и пошлете кого-нибудь принести мой багаж с «Лунного скакуна», я заплачу вам за услугу. Или предпочитаете развлекаться с мужчинами?
Бесцеремонный вопрос вызвал у Моррисы легкую усмешку.
— Я не прочь побыть у вас на побегушках, но мне придется делиться с мадам.
— Вы получите столько, что хватит и ей, и вам, — пообещала Эдит: — Но я не желаю ждать. С тех пор как корабль отплыл от берегов Англии, мне ни разу не удалось как следует выспаться, и потому комната мне нужна немедленно, ясно?
Морриса решила, что не потеряет достоинства, побыв однажды в жизни горничной знатной дамы. Кроме того, ею завладело любопытство — редко доводилось видеть, чтобы дамы путешествовали в одиночестве. Какие дела привели эту важную птицу в колонию? Почему старуха отважилась совершить утомительное путешествие без горничной?
Кивком Морриса приняла условия дамы, но в ответ потребовала сумму, вдвое превышающую ее обычный дневной заработок, надеясь утаить от Фриды излишек. Получив изящный кожаный кошелек, она со всех ног бросилась к хозяину таверны и вернулась в мгновение ока.
— Вам досталась последняя свободная комната на верхнем этаже. Служанки приготовят вам ванну, а я отправлю посыльного за вашим багажом. Только назовите свое имя, чтобы посыльные и капитан ничего не перепутали.
— Леди Эдит дю Мерсер.
Морриса задумчиво склонила голову набок.
— Я сразу поняла, что вы из аристократов.
— Польщена, что вы это заметили, — надменно отозвалась Эдит.
Морриса открыла рот, приготовившись надерзить, но вовремя спохватилась. Дав волю языку, она многое потеряет.
— А как зовут вас? — осведомилась леди.
— Морриса. Морриса Хэтчер[2].
— Эту фамилию вы носите с детства? Или это ваше прозвище?
Морриса замялась. Несмотря на древний возраст, старуха была неглупа.
— Моя мать была не замужем, когда я родилась. Дворецкий, с которым она согрешила, отказался признать ребенка. Ее вышвырнули из дома, где она служила, а он остался там как ни в чем не бывало. Мать говорила, что он, как кукушка, подбросил ей своего птенчика, а она его выкормила. Так это прозвище и прилипло ко мне.
— Итак, Морриса Хэтчер, как насчет обеда?
— Я сама принесу вам поесть, когда вы вымоетесь, — пообещала Морриса. — Вам помочь распаковать вещи или переодеться?
Эдит дю Мерсер не страдала от недостатка проницательности и сразу поняла, какой замысел созрел за низким лбом ее новой знакомой.
— Я щедро заплачу вам за любую услугу, Морриса, но при одном условии: все мои вещи должны остаться при мне.
Выдержав пристальный взгляд Эдит, Морриса поняла, что обвести эту женщину вокруг пальца будет нелегко.
— Напрасно боитесь — я вас не обворую.
— Вы на редкость проницательны, милочка. Хорошо, что мы поняли друг друга.
— Я не воровка! — с оскорбленным видом заявила Морриса.
— Правда? — Эдит улыбнулась и насмешливо спросила: — Вы и вправду зарабатываете столько, как сказали минуту назад? Или соврали?
Расспросы старухи разозлили Моррису.
— День на день не приходится.
— Разумеется, Морриса, — согласилась Эдит и продолжала: — Если вы готовы честно служить мне, я заплачу вам больше, чем вы заработали бы, ублажая мужчин. Но помните, больше обещанного я дам вам, только если сочту нужным. Понятно?
— Еще бы! — подтвердила Морриса.
— Тогда помогите мне.
Движимая любопытством, Морриса проводила леди в отведенную ей комнату, сама проследила за приготовлением ванны и выложила белье и халат. Все вещи были на вид изящными, роскошными и наверняка дорогими. С трепетом она провела ладонью по нежной ткани, представляя, как выглядела бы в этом изысканном одеянии, но быстро отказалась от мысли обокрасть старуху. Если Эдит обнаружит пропажу, она жестоко расправится с виновным.
— Никогда не видывала такого! — благоговейно призналась блудница.
Эдит наблюдала за ней, с удовлетворением отметив, что Морриса ведет себя благоразумно и ничего не пытается прикарманить.
— Если я останусь довольна вашими услугами, Морриса, я оставлю вам кое-что из вещей, когда отправлюсь в обратный путь. Дома у меня достаточно одежды.
— Я была бы чрезвычайно благодарна вам, миледи. — Морриса радостно заулыбалась.
— Помогите мне раздеться, — приказала Эдит, — а потом поговорим.
Приказ Эдит был исполнен молниеносно. Ванну загораживали две простыни, свисающие с низких потолочных балок. Морриса в ожидании застыла возле ванны, а Эдит начала расспросы:
— Вам знакома молодая женщина по имени Шимейн О'Хирн, живущая неподалеку?
Морриса с отвращением фыркнула. В последнее время об этой болотной жабе спрашивал чуть ли не каждый приезжий.
— А как же! Мы вместе приплыли сюда на «Гордости Лондона».
— Вы успели подружиться с ней?
— Скорее, стать врагами, — нахмурилась блудница.
— Почему?
Морриса знала, что за неприязнь к другому человеку к виселице никого не приговаривают, и потому ответила искренне:
— Шимейн вечно совала нос куда не просят. Остальные каторжницы были у меня как шелковые, пока не вмешалась она. Из-за Шимейн все перестали меня бояться.
— Значит, вы ненавидите ее?
— Еще бы!
— Вероятно, не раз в гневе желали ей смерти? — Эдит с нетерпением ожидала ответа.
— Не только желала — у меня были причины убить ее… конечно, сама я бы этого не сделала, — спохватилась Морриса. — Видите ли, смерти ей желала не только я — кое-кто был готов дорого заплатить, лишь бы свести ее в могилу. Тюремщик из Ньюгейта сказал, что она крепко насолила кое-кому в Лондоне, и намекнул, что тому, кто убьет ее и пришлет доказательства, недурно заплатят. Но отсюда до Англии слишком далеко — вряд ли я что-нибудь получу, даже если эта болотная жаба испустит дух. По-моему, он просто рассчитывал получить награду и смыться.
Эдит давно поняла, что ее план убийства Шимейн небезупречен, но избежать досадных недостатков не удалось. Судья понимал, чем грозит ему огласка, и хотя велел ловцу воров арестовать девушку и вынес ей обвинительный приговор, он отказался лично участвовать в убийстве наследницы из богатой семьи и ни за какие деньги не соглашался изменить свое решение. Впрочем, он пообещал найти человека, готового совершить убийство, и устроить для Эдит тайную встречу с ним. Несколько дней спустя он сообщил, что такой человек нашелся — тюремщик из Ньюгейта, которому и прежде случалось убивать заключенных. Но позднее Эдит выяснила, что в первый раз убийце не повезло. Теперь ей предстояло найти другой выход.
Выкупавшись, Эдит оделась и завязала на тонкой талии пояс халата. Выйдя из-за простыней, она села и продолжила разговор, пока Морриса расчесывала ее длинные черные с заметной проседью волосы.
— Пытался ли кто-нибудь расправиться с Шимейн?
— Пытался, но ничего не добился.
— Этот человек вам знаком?
— Да, он матрос с «Гордости Лондона». Давно грозил отучить Шимейн задирать нос. Но мистер Торнтон уже дважды приезжал в город и предупреждал, что отомстит мне, если Поттс убьет или ранит Шимейн. С его стороны несправедливо обвинять меня, но я так перепугалась, что велела Поттсу сидеть тихо, пока мы оба не пропали.
— А если бы вы могли куда-нибудь уехать — туда, где этот мистер Торнтон вас не найдет, — вы разрешили бы Поттсу отомстить Шимейн?
— Я была бы рада ее смерти, но убивать сама не стала бы, так что зря не надейтесь. Не хочу, чтобы меня повесили.
— Не беспокойтесь, Морриса, — успокоила Эдит. — Я желала Шимейн смерти не меньше, чем вы, но так и не дождалась счастливого часа.
Откуда у благородной дамы такая ненависть к Шимейн? Впрочем, до сих пор она не встречалась с аристократами и плохо разбиралась в них. Тем не менее ее одолело любопытство.
— Зачем такой знатной и богатой леди, как вы, убивать Шимейн? Что она натворила?
— Завладела сердцем моего внука. Я ненавижу ее!
Морриса громко фыркнула, не заботясь о приличиях.
