Ольга Крючкова - Яблоко Купидона (сборник)
Сергей Львович окончательно распалился:
– Так я для вас – пустое место, несмотря на то, что произошло между нами?
Даша от волнения уронила расческу. Сергей Львович в дамском халате продолжал метаться по номеру.
– Сергей, успокойтесь, – урезонила его графиня. – Уверяю, ваша ревность беспочвенна.
– Да что вы? – наигранно удивился тот. – В таком случае скажите: кто этот Николай Николаевич?
Даша не выдержала и уже открыла рот, дабы развеять сомнения Завьялова, но Ольга Викторовна ее во время остановила.
– Даша, неси мое дорожное платье и поменьше болтай.
Сергей Львович окончательно рассвирепел, он собрал свои вещи и прямо в халате направился в свой номер.
– Ах, Ваше Сиятельство, Ольга Викторовна, – сокрушалась Даша. – Какой мужчина! Как он вас ревнует! Это любовь!
Ольга Викторовна не обратила на ее слова внимания.
– Вели закладывать карету. Завтракать не стану!
* * *Через пятнадцать минут карета графини Морозовой-Ремизовой неслась в имение кузины Милошенковой. Спустя час бешеной гонки по владимирским дорогам, измученная Ольга Викторовна буквально упала в объятия кузины.
– Душа моя, устала? – сокрушалась госпожа Милошенкова.
– Наталья, умоляю: что с моим сыном? Отведи меня к нему!
– Да, ради Бога, Ольга, успокойтесь! Ничего страшного: все позади! Николенька упал с лошади, когда та перешла на галоп. Поверьте: он больше испугался, нежели ушибся.
Но Ольга Викторовна была неумолима.
– К нему, срочно!
Госпожа Милошенкова только пожала плечами:
– Как изволите. Небось, с утра еще и не завтракали?
Ольга Викторовна ничего не ответила, быстро направившись в комнату сына. Тот лежал на постели, обложенный подушками, и при виде маменьки театрально застонал:
– Маман! Где вы были? Я тут чуть не умер!
Несчастная мать, терзаемая угрызениями совести оттого, что пока она наслаждалась любовными утехами, ее единственное чадо чуть не убилось.
Она присела на кровать, развязывая шляпку и снимая перчатки.
– Как ты мой золотой? Что у тебя болит?
– Все! Руки, ноги, голова!
– Ах! – Ольга Викторовна всплеснула руками. – Ему нужен опытный доктор!
– Не волнуйтесь, – вмешалась кузина, – его уже осмотрел мой личный врач.
– Это немец, Фридрих Карлович? – уточнила графиня.
– Да он…
– Что ж, он действительно прекрасный доктор ему можно доверять. Что он говорит?
– Маменька! Этот мерзкий немец сказал, что я практически здоров, якобы у меня – лишь несколько синяков! – возмущался Николенька.
– Так оно и есть! – подтвердила кузина.
– Вы все хотите моей смерти! Вам плевать на меня! Где вы были, маменька? – наседало наглеющее чадо.
Наконец, кузина не выдержала:
– Ольга, умоляю, вам надо успокоиться и поговорить с Фридрихом Карловичем. Он все вам объяснит!
Услышав такое, Николенька начал метаться на кровати, словно припадочный:
– Ах! Ох! Умираю! Подите все прочь! Всех вас ненавижу!
Ольга Викторовна бросилась к сыну, буквально бившемуся в историке. Тот же, видя, что цель достигнута, разошелся еще больше.
Кузина испугалась и бросилась за доктором, прибежала домашняя челядь, дабы пособить несчастной матери урезонить свое истеричное чадо. Но не тут-то было.
Николенька, хоть и был в детстве излишне болезненным мальчиком, все же имел кое-какую силенку и со всего размаха заехал сначала горничной, а потом и прислуге ногой кому в живот, а кому и – в нос.
В самый трагичный момент, когда и Ольга Викторовна получила удар локтем в лицо, появился Фридрих Карлович. Его глаза буквально вылезли из орбит: он недоумевал, как подросток смог раскидать столько взрослых людей? – и, помолившись Богу, ринулся в атаку.
– Держать его, держать! – скомандовал он, налегая на мальчишку. Тот брыкался.
– Ах, ты немчура поганая! – возмущался барчук. – Не смей меня трогать! – визжал он, извиваясь словно змея.
– Нет уж, Ваше Сиятельство, я по молодости лет ни с такими справлялся в психиатрической клинике Гогенштайна! Федор! – Крикнул он истопнику. – Неси склянку, что на комоде.
Истопник бросился за лекарством. Фридрих Карлович, ловко скрутив юнца: животом вниз, а руками, которые он крепко держал – верх, да еще и надавливал коленом на поясницу, приказал:
– Федор, запрокинь ему голову, и влей лекарство в рот, а затем зажми, дабы не выплюнул!
Истопник терпеть не мог наглого барчука, который вот уже несколько лет подряд нарушал летом спокойствие усадьбы, и с удовольствием проделал указанные действия.
Николеньке ничего не оставалось делать, как проглотить сильное успокоительное, потому как Федор так зажал ему рот, что свело челюсти.
– Федор, смени меня! – приказал Фридрих Карлович. – Годы, увы, – не те, чтобы так урезонивать молодежь. – Он отер потный лоб платком. – Через десять минут заснет. А ты, Федор, погляди за ним.
Ольга Викторовна расплакалась, но, дотронувшись до щеки, поняла: ее украшал синяк.
– Ах, Ольга Викторовна, голубушка, и вам досталось! Идемте, сделаю вам примочку, – предложил Фридрих Карлович, немного отдышавшись.
Доктор, кузина и графиня спустились в гостиную.
Ольга Викторовна попыталась собраться с мыслями, ей это удалось:
– Наташа, – обратилась она к кузине, – позволь узнать: а где же мистер Треверс?
Кузина виновато улыбнулась.
– Видишь ли, дорогая, пока ты находилась во Владимире, он покинул службу, даже не потребовав плату за последний месяц.
Графиня встрепенулась.
– Как? Отчего он ушел? Да еще и без жалованья?
– Думаю, Ольга Викторовна, что его терпение закончилось также как и у предыдущих гувернеров, – предположил доктор, не зная об истинной причине ухода Треверса.
– Но мне казалось, что они ладят… – робко возразила графиня.
– Это только на первый взгляд. Вот прижмите к щеке, через пару дней не останется и следа.
Фридрих Карлович смочил салфетку неким зельем и протянул графине.
– Благодарю. О! Жжет! – воскликнула она.
– Придется потерпеть, – констатировал доктор. – Я возьму на себя смелость, Ольга Викторовна, вы уж не обессудьте… Вряд ли Наталья Павловна вам решиться такое сказать. – Он откашлялся. – Дело в том, что Николай Николаевич – чрезмерно капризен и совершенно не контролирует свои эмоции…
Ольга Викторовна округлила глаза.
– И что же? Он – слишком слабый и впечатлительный ребенок.
– Отнюдь, Ваше Сиятельство. После падения с лошади, я с разрешения Натальи Павловны, тщательно осмотрел вашего сына, и, к счастью, не нашел у него никаких заболеваний.
– Как? – удивилась графиня.
– Вот так, Ольга Викторовна. Вы слишком много времени уделяете Николаю, он же окончательно подчинил вас своей воле. Еще пару лет и он окончательно станет домашним тираном. И вряд ли потом найдется девушка, которая пожелает связать с ним свою судьбу. Думаю, ваш покойный супруг хотел бы видеть своего сына сильным и решительным мужчиной, способным принимать ответственные решения.
