Патриция Кемден - Обещай мне чудо
– Мне не причинили никакого вреда, – пробормотала она, уткнувшись в его шерстяной плащ.
Его руки еще крепче обхватили ее.
– Может быть, – сказал он, – но я никогда не видел тебя такой напуганной. Что произошло?
Тень мрачных воспоминаний окутала ее.
– Я потом расскажу тебе, – устало сказала она. – Пожалуйста, уедем отсюда поскорее. Давай вернемся домой.
Он поднял ее, усадил в седло перед собой, затем нашел ее лошадь и погнал ее вслед за собой в Леве.
– Обними меня, – шептала она этой ночью, когда они лежали вместе в постели и голова ее покоилась у него на плече. – Просто обними меня.
Он ласкал ее, ладони его скользили по ее спине и вниз по рукам.
– Я здесь, Кэт, – говорил он ей, и пальцы его нежно массировали основание ее шеи. – Ш-ш-ш, моя любовь. Все в порядке. Все в порядке. – Она задрожала, но он продолжал гладить, успокаивая ее. – Расскажи мне, что произошло.
Она кивнула, прижавшись к нему щекой, положив руку ему на грудь, и тепло его кожи успокоило ее.
– Там был фон Меклен, – сказала она. Тело его под ее рукой словно застыло.
– Он причинил тебе вред? Он прикоснулся к тебе?
Рука его, казалось, превратилась в стальной обруч, сжимающий ее.
– Нет, нет, я же сказала тебе, вреда мне не причинили.
– Расскажи мне все. Все. С начала до конца.
Катарина попыталась приподняться на локте, но его рука не разжималась.
– Он только хотел напугать меня.
Она утаила от него, что фон Меклен пытался получить от нее сведения о маркграфе Карабасе, сказав себе, что эта хитрость скорее всего никак не повлияет на конечный результат, хотя впервые в жизни она на мгновение, всего лишь на мгновение, заметила выражение неуверенности, промелькнувшее в глазах брата.
Александр попытался встать, но она, перевернувшись, легла на него, крепко сжав его плечи, чтобы удержать на месте.
– Он убрался оттуда. Он сам, его шлюха и его гончие убрались оттуда. – Она рассказала ему о судьбе Эбера, красильщика.
– Боже, Боже, что ты пережила, – Александр протянул руки и обхватил ее лицо. – А я в неведении находился здесь! В то время как мне следовало быть с тобой, следовало…
Она прижала кончики пальцев к его губам, чтобы остановить поток самообвинений.
– Я послала людей проверить. Он ушел, Александр. По крайней мере на время.
Он гладил ее волосы, словно пытаясь удостовериться, что сжимает в объятиях ее, а не призрак. Она принялась целовать его подбородок.
– Но ты со мной, – прошептала она и легонько укусила его за мочку уха. – И тебе определенно нужно многое сделать.
Он чувственно потянулся, тело его слегка содрогнулось от смешка.
– Действительно. Многое… многое… многое… – Не договорив, он принялся целовать ее, скользнул губами по щеке к нежной коже под ухом. – Но мы поговорим об этом позже.
Она выгнула бедра ему навстречу.
– Много позже.
Неделю спустя они еще ничего не знали о передвижении войск, но все были настороже, так как сочли, что появление фон Меклена, несомненно, предшествовало вторжению его войск. Траген словно впал в исступление.
– С юга? – в двадцатый раз переспрашивал Траген. – Он приехал с юга?
– Он… охотился, – сказала ему Катарина. Они собрались в комнате Александра. Карты, обычно аккуратно сложенные, теперь были разбросаны по самодельному столу, и майор изучал лежавшую сверху.
– Здесь собраны войска Фейндта и прочие наемники, которым ему удалось заплатить, так сообщалось в последнем донесении. – Траген провел пальцем черту. – А здесь Алте-Весте. Все указывало на то, что он станет наступать с севера!
– Может, так и будет, Маттиас, – заметил Александр. – То была всего лишь охота. Дерзкая, согласен, но дерзость – известное качество фон Меклена.
– Так же, как и вероломство, – добавил Траген.
Катарина склонилась над картой. Перед ее мысленным взором раскинулись поля, которые вскоре предстояло засеять, вновь отстроенный мост через реку Карабас, мельница, которую отремонтировал чрезмерно бережливый мельник, не пожалев денег на то, что так нежно любил и что могло принести ему доход. Неужели все это будет разрушено?
– Это была охота, – повторила она, ощущая во рту горький, словно рута, привкус своих слов: – Если бы война была охотой, он наступал бы с двух сторон. Он обычно окружает собаками то место, куда пытается скрыться… дичь.
– Конечно! Черт его побери! И с севера, и с юга. Мы для него всего лишь дичь, как куропатки, которых можно подстрелить к обеду, – высказал свое мнение Траген и разразился проклятьями.
Послышались тяжелые громкие шаги, затем раздался стук в дверь, и после разрешения Александра в комнату стремительно вошел курьер. Усталый, забрызганный грязью с ног до головы молодой человек протянул Александру свиток.
Минуту спустя полковник, оторвав взгляд от депеши, бросил:
– Войска, – и, постучав пальцем по тому месту на карте, где заканчивалась долина Карабас и начиналась равнина, на которой стоял Таузендбург, добавил: – Собираются здесь.
Лицо Трагена застыло.
– Мы не сможем сражаться на два фронта! Предстоит нечто большее, чем просто «охота». Если бы только мы смогли разведать…
– Может быть, – сказал Александр, устремив взгляд на смертельно побледневшую Катарину. – Но приближается закат, и я сомневаюсь, что он нападет сегодня вечером, – сказал он Трагену и хлопнул курьера по спине. – А теперь отведите этого голодного и жаждущего парня к поварихе и попросите ее накормить его досыта той превосходной куропаткой, что мы ели на ужин. – Молодой человек благодарно улыбнулся. – И скажите ей, пусть даст ему запить мясо кружкой-другой того крепкого пива Ханау, которое, как я заметил, она наливала Печу, – добавил Александр.
Улыбка молодого человека стала еще шире, и он отвесил полковнику глубокий поклон.
– Благодарю вас, милорд.
Оставшись наедине с Катариной, Александр подошел к ней и обнял.
– Почему ты смотришь с такой тоской, Александр. Мы еще не потерпели поражения.
– И это ты говоришь? – удивился он. – Мы не сможем сражаться на два фронта.
– Сможем!
Он поцеловал ее в лоб.
– Мы сделаем все, что в наших силах. В наших рядах будут сражаться лучшие солдаты империи.
– И женщины тоже, – засмеявшись, дрожащим голосом добавила она, затем лицо ее застыло. – Я должна отвезти Изабо в безопасное место.
– Да. Пусть соберут ее вещи. Вы сможете уехать рано утром, – сказал он.
Последующие три часа он провел, рассылая депеши, она работала вместе с ним. Когда последние приказы о подготовке были разосланы, он посмотрел на нее.
– А сейчас…
