Чарлин Кросс - Вечная любовь (Бессмертие любви)
— Какие у него могли быть причины, чтобы убивать свою жену?
— У него была причина, — возразил Рис. — Нам с сыновьями довелось узнать, как эту причину зовут. Ибо имя это было последним, сорвавшимся с губ Гилберта.
— И что же это за имя такое? — поинтересовался Генрих.
— Гвенифер.
Взоры всех присутствующих устремились на женщину, которая тихо сидела и слушала.
— Нет! Это неправда! — воскликнула она и вскочила с лавки.
— Они были любовниками, — категорически заявил Рис. — У мужчины едва ли могут быть более весомые причины для убийства своей жены, чем желание жениться на любовнице.
— Это ложь! — не унималась Гвенифер, видя, как двое из охранников Генриха направились в ее сторону, намереваясь взять ее под стражу.
— Подождите! — скомандовал Генрих охранникам, которые уже хотели было схватить Гвенифер. — Гилберт не смог бы жениться на этой женщине. Церковь категорически запрещает подобные браки. Она, в конце концов, кузина его жены. Это слишком уж близкое родство.
— Может, в Англии этого сделать и нельзя, но мы в Кимри постоянно заключаем брачные союзы с родственниками. Не хотим, чтобы к нашей крови примешивалась кровь чужеземцев, — с кривой ухмылкой сказал Рис. — И как только Алана оказалась бы в гробу, Гилберт женился бы на Гвенифер, и никто бы возражать не стал. Но, как я уже сказал, он совершил непоправимую ошибку. Алана все еще жива, тогда как самого Гилберта давно уже среди живых нет. Он поплатился за свое коварство.
Генрих гневно посмотрел на Гвенифер.
— Правда ли все это, женщина? Был ил Гилберт твоим любовником?
Смертельно побледнев, Гвенифер покачала головой.
— Не смей мне лгать! — прогремел голос Генриха. — Мне не составит труда выяснить это наверняка. Мой личный лекарь осмотрит тебя, и тогда мы узнаем, невинна ли ты.
Видя, что Гвенифер и не думает отвечать, Генрих пригласил своего лекаря.
— Нет! — закричала она, видя приближающегося к ней человека. — Не подходите?
— Твое поведение, женщина, говорит само за себя! — крикнул Генрих. — Стало быть, это правда, ты была любовницей Гилберта.
— Да! — выдохнула Гвенифер, затем показала рукой на Алану. — Но это она убила его!
Это признание Гвенифер парализовало Алану. Она никак не могла ожидать подобного. Лишь спустя некоторое время она поняла: отношения между Гвенифер и Гилбертом были вовсе уж не такими безобидными, как это ей казалось раньше. Припомнила все случаи, когда заставала их вместе: как Гилберт улыбался Гвенифер, как весело звучал его смех, как свободно и весело в ответ смеялась Гвенифер. Алана теперь сообразила, что то были свидания любовников. Какой же все-таки она была дурой, что не поняла!
— Вы оба хотели, чтобы меня не стало, — сказала, обратившись к Гвенифер, Алана. — Ты отлично знала, что Гилберт задумал избавиться от меня, разве не так?
— Да, знала, — крикнула Гвенифер и пыталась вырваться из рук крепко державших ее охранников. — Мы этот план обдумывали с ним вместе.
Генрих кивнул, и Алану отпустили. Она шагнула к Гвенифер.
— Неужели ты бы убила меня, только для того, чтобы самой выйти за Гилберта?
— Я любила его, и он любил меня. Впрочем, почему «только»? Я не только хотела выйти за него замуж, но еще и отомстить.
— Отомстить? Но за что?
— Отомстить за то, что твой отец сделал с моим отцом. Я ненавидела твоего отца. Мне удалось отомстить за смерть Хайвела. Убийца моего отца не остался без возмездия.
Алана широко открыла глаза.
— Ты?! Но ведь тебя даже близко не было там, где мой отец упал с лошади.
Гвенифер приосанилась.
— Это вовсе не был несчастный случай. Я подрезала подпругу его седла. Потому-то он и упал. Потому и сломал свою мерзкую шею.
Только сейчас Алана сообразила, что ведь и вправду, всякий раз, когда ее навещала Гвенифер, непременно случалось что-нибудь ужасное. То Алана чуть не утонула, и именно тогда умер Гилберт. А теперь вот это ее поведение на разбирательстве. Что же касается самого первого раза, то хоть Гвенифер и винит Родри в смерти ее отца, все ее обвинения — чистой воды вранье.
— Хайвел погиб из-за своего собственного коварства, Гвенифер. Когда наш дед умер и начали делить земли, оставшиеся от него, то Хайвел был недоволен своей долей наследства. Он попытался захватить также и землю, доставшуюся его брату, что и привело к конфликту. Родри был поставлен в такие условия, что вынужден был защищаться. Хайвела убила его собственная жадность. И более ничего.
Гвенифер решительно не хотела признавать правду.
— Это была земля моего отца, — выкрикнула она. — Теперь это должна быть моя земля. Но ты украла мою землю. Я тебя потому и ненавижу, что ты сумела присвоить себе все, что только было мне дорого. Ты отняла у меня отца, землю, Гилберта. Но я знала, что тебе это даром не пройдет.
«Вот откуда клок туники», — подумала Алана. Именно Гвенифер и положила его на постель.
— А как же тебе удалось достать клок с одежды Гилберта? — спросила Алана.
— Я дождалась, когда Мэдок покинет замок, и незаметно прокралась следом за ним. В лесу он пытался все улшси сжечь на костре. Но тут начался дождь, огонь погас. Мэдок закопал то, что еще не сгорело. Но как только он ушел, я тотчас же все откопала, все эти улики. С тех самых пор они хранились у меня в ожидании, когда подвернется подходящий момент, чтобы их использовать. Твой нормандский муж с самого начала подозревал тебя. Ну, я и полагала, что будет вполне справедливо незаметно подложить ему кусок туники, когда вы будете абсолютно счастливы. Так я и сделала. И мой план сработал. Потому-то вскоре я и смогу увидеть, как ты болтаешься на виселице. Вот тогда я буду чувствовать, что полностью отомщена.
— Нет уж! — перебил ее Генрих, к которому тотчас же обратились взоры присутствующих. — После того как мне стали известны новые факты, Алана из Ллан-голлена не будет повешена. Ты, молодая особа, в своих показаниях была предвзята. Ты не просто лгала, но лгала с умыслом, желая, чтобы твои слова привели к казни невинного человека. Ты и Гилберт вместе желали смерти Аланы. А кроме того, ты только что сама призналась, что убила собственного дядю. Гилберт получил по заслугам. — С этими словами Генрих посмотрел на Риса. — И я могу лишь добавить, что так ему и надо. — Генрих вновь обернулся к Гвенифер. — Но следует воздать по заслугам также и тебе. И потому вот мой приказ: то наказание, которое прежде я предназначал твоей кузине, будет теперь твоим жребием. — И Генрих сделал жест рукой. — Отвести ее на виселицу!
Кровь отхлынула от лица Гвенифер. Казалось, что еще немного — и она упадет в обморок. Двое охранников, поддерживая вмиг ослабевшую Гвенифер с обеих сторон, повели ее и усадили на лавку. Один из охранников пытался найти веер, а другой принес воды. Только тогда Гвенифер очнулась.
