Лори Макбейн - Найди меня, любимый
— Лили! Ты жива! — Дульси тут же забралась к сестре на кровать. — Я боялась, что ты вообще не проснешься. Дядя Валентин не разрешал к тебе заходить.
Саймон Уайтлоу тоже вошел в комнату. Он стоял на пороге и хмурился. Юношу раздражало то, что дядя Валентин сидит на кровати Лили. Более того, Саймону показалось, что капитан держит ее за руку.
— Я говорил Дульси, что с тобой все будет в порядке! — Тристрам, конечно, умолчал, что в этот раз у него впервые кусок в горле застревал. Ужин его так и остался нетронутым.
— Тилли сказала, что у тебя на голове шишка величиной с яблоко, — сообщила девочка, с любопытством глядя на сестру.
— Нет, Дульси. Вовсе не такая большая. С орех, не больше. Правда, Лили? — поправил сестру Тристрам.
Та попробовала улыбнуться. От такого количества людей у нее разболелась голова.
— Спасибо, что спасла меня, моя сладенькая. Шишка, пусть и огромная, — не беда. Главное, все хорошо. — Лили поцеловала сестру в лоб. — Ты у меня такая храбрая!
Дульси прижалась к ней.
— Я ведь умею плавать, Лили, а Фэрфакс — нет, — объяснила она. — Он так смешно выглядел: бегал по берегу туда-сюда и руками размахивал, словно большой цыпленок. Я боялась, что он столкнет Тилли в пруд, и тогда уж никто не сумеет ее оттуда вытащить.
— Мы придумаем, как отблагодарить вас с Тристрамом. — Валентин пощекотал Дульси под подбородком.
— Хотел бы я оказаться возле этого злополучного пруда раньше, — сказал мальчик. — Я поймал бы этого негодяя, Лили.
— Насколько я понимаю, мы должны благодарить вас, Саймон, за то, что нас стали искать, — обратилась Лили к молодому человеку.
Саймон улыбнулся, подошел, поцеловал протянутую ему руку и присел на противоположный от дяди край кровати.
— Мне кажется, я состарился на целую жизнь за то время, пока мы бежали к пруду. А потом еще вы с Дульси ушли под воду… Так напуган я был только тогда, когда приехал в Хайкрос и узнал, что вас нет. Тогда я чуть было не придушил этого Барклая на месте, — признался Саймон. И посмотрев на дядю, заметил, что тот держит руку Лили обеими руками. Саймон покраснел и поднялся.
— Должно быть, вы утомлены. Мне очень приятно видеть вас улыбающейся и знать, что вы поправитесь. Не помню, спал ли я хоть немного с тех пор, как узнал, что с вами произошло. Я так волновался за вас… всех.
— Не знаю, удастся ли вам поспать и этой ночью, — заметил Тристрам. — Циско, наверное, опять орать будет.
Младший Уайтлоу озадаченно посмотрел на мальчика. Он не сразу понял, что речь идет о попугае. А когда понял, улыбнулся. Он ничего не имел против того, чтобы ночью его будил попугай, если в соседней комнате будет мирно почивать Лили. Взгляд его остановился на девушке, сидящей в подушках, с распущенными волосами. Дульси устроилась в объятиях сестры поудобнее, и одеяло чуть-чуть соскользнуло, приоткрыв сливочно-белую грудь. Саймон открыл рот и судорожно вздохнул.
— Где были Оделы, когда ты ушел? — резко спросил у племянника Валентин. Он заметил, куда смотрит юноша.
— Внизу в корчме. Никогда не видел, чтобы люди так много пили.
— Вы про Фэрфакса? Да он любого перепьет, — с гордостью сообщил Тристрам.
— Да нет, я про другого — низенького. Бог знает, куда в него столько вмещается. — Саймон не отводил от Лили восхищенного взгляда. Пусть она натянула одеяло повыше, все равно столь роскошное зрелище он видел первый раз в жизни.
Валентин поднялся и встал между племянником и Франциской.
— Как ты думаешь, Фарли помнит, куда он дел куклу? — спросил Валентин.
— Не уверен, что он помнит, как его зовут. — Саймон теперь не видел девушки. Дядя своими широченными плечами! заслонил ее.
— Давай спустимся и поговорим с ним прямо сейчас, пока он не опустошил все бутылки в трактире, — предложил он. — Мне очень хочется взглянуть на эту куклу.
— Куклу? Какую куклу? — Саймон не понимал.
— Ту самую, из спектакля. Злого колдуна! — закричала Дульси. Перепуганная обезьянка юркнула под кровать.
— Ну что же, если он не знает, то спросим у Тилли, — произнес юноша. — Вещи, что были в повозке, сундуки и все остальное — в комнате братьев Одел.
— А где Тилли? Лежит? — спросил Валентин. Впервые он видел женщину с таким огромным животом.
— Нет. По крайней мере, когда я поднимался сюда, она ела. Она не выходит из-за стола с тех самых пор, как мы приехали.
Саймон не мог забыть выражения лица трактирщика, когда женщина попросила принести ей еще пирога с мясом после того, как съела целых два.
— Ну что же, теперь, когда я знаю, что тебе лучше, я пойду тоже что-нибудь съем. А то Тилли все сама умнет. — Тристрам вдруг почувствовал зверский голод.
— Принести тебе что-нибудь, Лили? — заботливо спросил Саймон.
— Спасибо, не надо. Тилли обо мне позаботится.
Тристрам с сомнением посмотрел на дверь. Когда Тилли наестся, она не сможет войти в комнату — застрянет.
— Я приберегу для тебя пирожок, — великодушно предложил Тристрам.
— Я надеюсь, после возвращения в Лондон и… и когда все уладится с Хайкрос, вы приедете погостить ко мне в Уайтсвуд, — предложил Саймон. — Мама и сэр Уильям сейчас живут в Риверхасте, так что я… В общем, мне хотелось бы показать вам дом и земли. Думаю, вам понравится.
— Мы поедем, Лили? Когда? — загорелся Тристрам.
Племянник Валентина смотрел на мальчика улыбаясь, дядя хмурился.
— Непременно, Саймон, — ответила Франциска.
— Ну что, пойдем? — Валентин взял юношу за локоть и повернул к двери.
— Спокойной ночи, — бросил Саймон через плечо, увлекаемый дядей к выходу.
— Я попрошу трактирщика приготовить тебе что-нибудь легкое, — сказал Валентин.
— Я не забуду про пирожок, — пообещал Тристрам и поспешил за дядей.
— Лили, ты расскажешь мне сказку? — спросила Дульси.
— Какую?
— О танцующих звездах. А потом о белых конях, — потребовала малышка. Раф, улучив минутку, прыгнул на кровать, Лили в ноги. Пес смотрел на сестер таким грустным и добрым взглядом, что ни у одной не поднялась рука согнать его с уютного местечка, мягкого и теплого. «Ладно уж, сегодня такой хороший день. Пусть посидит!»
— Слушай. — Лили обняла сестренку. — Жила-была маленькая мерцающая звездочка, которая любила танцевать. И вот однажды под этой звездой родилась девочка, которая тоже любила танцевать…
Валентин отсутствовал не более пятнадцати минут. Он ухитрился ускользнуть от остальных. Оставил Саймона разбираться с пьяным в доску Фарли, а сам, прихватив поднос с ужином, поднялся наверх к своей русалке. Сейчас он стоял в дверях и слушал нежный голос девушки, повествующий о белых конях, Нептуне и предательстве. Лили не слышала, как он вошел, и все пела свою сказку о прекрасном принце Бэзиле и маленькой Сладкой Розочке. Сердце Валентина забилось сильнее, когда речь зашла о предательстве колдуна, из-за которого принц оказался на необитаемом острове, и о заговоре против королевы Северной страны.
