Виктория Холт - Гордость Павлина
Стены в комнате все больше удалялись от меня. Мне казалось, что я как бы со стороны смотрю на происходящее: мое безжизненное тело тащат в сад и засыпают землей под деревьями. Легко закопать тело там, а позднее она запрячет меня получше. Она положит меня в глубокую могилу. Я представила, как Джосс возвращается после безрезультатных поисков Джереми Диксона. Как же может быть иначе, если он работает в Сиднее? Я вижу его гнев, его ярость, его раненую гордость. Он поверит, что я обманула его. Нет, он не сможет. Ее план не удастся. С кем я могла бы уехать? Здесь нет никого, кого можно было бы заподозрить.
В то же время кто мог бы предположить, что эта тихая, незаметная экономка способна на такое преступление? Но не только это пугало меня. Меня страшил дьявол, овладевший ею.
Я слышала свой шепот:
— Нет… нет… нет…
Часы потихоньку тикали.
— Ку-ку, ку-ку, ку-ку, — пропела маленькая глупая птичка на часах. Отголоски этих звуков отдавались у меня в голове, а я куда-то ускользала. Но каждый раз я заставляла себя вернуться.
Она начала беспокоиться.
— Не понимаю, вам давно пора спать.
— Моя сила воли крепче вашего снадобья, миссис Лод.
— Но почему? — сказала она. — Можно подумать, что Луч у вас.
— Он мой… по праву. Он принадлежит мне и моему мужу. Вероятно, камень это знает.
Я увидела настоящий страх в ее глазах.
— Да, — продолжала я, — Луч знает. Посмотрите, как он сияет для меня. Он знает, что вы похитили его у меня.
— Нет, нет. Он у меня очень давно. Им нельзя владеть по закону. Луч предназначен мне. У меня никогда ничего не было, но получив Луч, я получила все. Самое главное — это владеть им. Все это время он помогал мне.
— Но он ничего не делал против меня, миссис Лод. Вы искалечили Тома Полинга. Вы убили Эзру Бэннока. Вы заманили меня на лестницу, но, как видите, я спаслась. Затем вы попытались убить меня в шахте, но и это не удалось.
Ее лицо стало пепельно-серым.
— Вы видите, что Луч не будет вредить мне, потому что он принадлежит мне, миссис Лод.
— Я никогда не отдам его… никогда, — закричала она.
— Посмотрите, миссис Лод, ведь это всего-навсего опал, кусок кремнозема. Какие могут быть особые силы в нем?
Она смотрела на меня, очевидно, не понимая, о чем я говорю.
— Он принес вам очень много вреда, — продолжала я. — Неужели вы не видите?
Она тупо смотрела на меня.
«О Господи, — молилась я, — я должна перебороть сонливость. Я сделаю это. Я буду жить. Пусть она говорит. А я буду думать о том, что Джосс скоро вернется».
— Вы одержимы камнем… легендой, которую выдумали сами, но… этого не существует.
— Как вы смеете называть Луч камнем? Вы не жили с ним. Вы не держали его в руках. Смотрите…
— Да, позвольте мне посмотреть на него, подержать в руках.
Она криво улыбнулась и покачала головой.
— О нет. Вы можете видеть его оттуда, где вы сидите. Смотрите на него. Это солнце опускается в море. Если смотреть вблизи, можно уловить внезапную зеленую вспышку. Это блеск солнца и моего Зеленого луча.
Внезапно я насторожилась. Мне послышались какие-то звуки внизу.
Кто-то входил. Я посмотрела на нее, но она жадно рассматривала опал, поглощенная восторгом и своей безумной верой.
Волна облегчения затопила меня. Я поняла, что победила.
Дверь распахнулась. Вошел Джосс и с ним кто-то еще — Джимсон.
Он крикнул голосом, полным муки:
— Мама!
Она поднялась, не сводя глаз с сына.
— Ты привел его назад, — прошептала она. — Раньше это сделала Лилиан… а теперь ты. Мои собственные дети.
Она стояла, сжимая камень. Джосс смотрел на меня, а я встала и, шатаясь, шагнула к нему навстречу. Теперь, когда не надо было цепляться за остатки сознания, я не могла больше противиться сну. Джосс схватил меня в объятия. Он несколько раз повторил мое имя, и удивительно, как много мне сказал его голос. Он поднял меня на руки, и это было счастье.
Я слышала, как страдальческим голосом Джим-сон умоляет свою мать:
— Я должен был это сделать, мама. Я знал, что ты совершаешь что-то ужасное.
Джосс сказал:
— Миссис Лод, дайте мне то, что вы держите в руке.
Ее страшный крик проник в мое сознание и вернул в комнату. Затем наступило молчание.
Когда я проснулась от тяжелого сна, я все ясно вспомнила — каждую интонацию ее голоса, выражение ее лица.
Джосс рассказал мне, как она кричала, что никогда не отдаст Зеленый луч, а затем, прежде чем они успели остановить ее, она выбросилась с террасы. Когда они прибежали вниз и подняли ее с камней, она была мертва, но все еще сжимала в руке опал.
* * *Спустя шесть месяцев Джосс и я вернулись в Оукланд — новая я и новый Джосс.
Это были шесть удивительных месяцев открытий и приключений, из которых самым ярким было умение любить и быть любимой.
Лилиан вышла замуж за Джереми Диксона еще до нашего отплытия. Она о многом говорила со мной и рассказала о том, как она и Джимсон поняли, что их мать впадает в безумие, но не могли представить себе, как далеко она зайдет. Они, конечно, не догадывались, что Зеленый луч у нее, но подозревали что-то неладное в ее психике.
Они узнали, что она потихоньку играет на клавикордах, и именно этот случай стал причиной истерики Лилиан. И она, и Джимсон, желая образумить мать, не могли догадаться, для чего она это делает. Но когда я упала на лестнице, а затем меня заманили в шахту, они начали подозревать ее. Вот почему Джимсон, услышав, что я в болезненном состоянии осталась наедине с его матерью, решил сказать Джоссу, что он беспокоится за мою безопасность. В результате они сразу вернулись домой.
Лилиан, ужасно расстроенная, пыталась мне все это объяснить, но я сказала ей, что в этом нет необходимости. Я все прекрасно понимала. Они хотели защитить свою мать, которая делала все что могла для них, когда они были беспомощными детьми. Она пришла в Павлины работать, полюбила Бена и надеялась стать его женой. Но Бен не хотел жениться, и ей пришлось довольствоваться тем, что он давал ей, — приютом для себя и детей. Она была привержена к условностям, к общепринятым правилам, и ситуация, в которой она оказалась, тревожила ее. Я могла представить себе, как она борется со своей совестью и успокаивает себя, говоря, что все сделанное ею было выстрадано во имя детей. Это было мучительно, и она постоянно стремилась исправить это положение. Если бы Лилиан вышла замуж за Джосса, то, по ее мнению, все стало бы на свое место. Лилиан сказала мне, что это и было причиной того, что она пыталась помешать ее браку с Джереми Диксоном.
Затем она нашла Зеленый луч и совсем обезумела. Это привело ее к тяжким преступлениям: она искалечила Тома Полинга, застрелила Эзру и пыталась убить меня. У нее все еще мелькала мысль о том, что если бы меня здесь не было, то Джосс мог бы жениться на Лилиан, но больше всего она боялась, что я отниму у нее Зеленый луч. Она испытывала ревность к моей матери и значит с самого начала была настроена против меня. Но как ловко она скрывала свою враждебность! Она была так преданна, скромна, полна желания помочь. Мне и теперь трудно было поверить в ее дьявольскую хитрость, но я пришла к заключению, что на самом деле были две миссис Лод — умелая и желающая угодить экономка и сумасшедшая женщина, доведенная до безумия Зеленым лучом, сделавшим ее своей пленницей.
