Лаура Гурк - Мечтая о тебе
– Я не уехал бы, не сказав «Прощай».
– Зачем ты это делаешь?
Этот вопрос Мара задала настолько тихо, что Чейз едва расслышал его. Он перестал укладывать чемодан и опустил взгляд на рубашку в руках.
– Ты знаешь зачем, – ответил он. – Мистер Финч сказал, что ты все знаешь.
– Он рассказал. Теперь я хочу все это услышать от тебя. Так скажи: зачем?
– Я надеялся, что если мы поспеем к Рождеству, то Эйдриан отступит, но оказался не прав. Он был намерен уничтожить нашу компанию. Тогда бы ты потеряла все. Я не мог этого допустить.
– Но Майкл обещал найти ростовщика.
– Это не выход, – сказал Натаниэль, продолжая укладывать рубашки.
Сбросив рубашку в чемодан, он повернулся к Маре.
– Если я не остановлюсь, это все не прекратится. Ты это поняла раньше меня. Эйдриан не успокоится, пока не разорит нас. А так рисковать буду только я. Ты останешься в безопасности. Я позаботился об этом.
– Как это благородно с твоей стороны.
Сарказм в голосе Мары застал Натаниэля врасплох. Он поднял голову и встретился со взглядом ее искрящихся гневом холодных серых глаз.
– Стало слишком горячо, пришло время переезжать?
Голос Мары дрожал. Чейз слышал в нем боль и гнев.
– Совсем не то! – возразил Натаниэль.
– Да? – саркастически протянула Мара и почти вплотную шагнула к Натаниэлю. Подняв подбородок, она посмотрела ему в лицо и продолжила: – Ты приехал в Лондон с мечтой, заставил меня поверить в нее. Заставил всех нас поверить. А теперь собираешься развернуться и уехать за океан?
– Но не ты ли просила меня все бросить? – спросил Натаниэль.
– Это была моя ошибка! Я позволила своему страху управлять мной. И хотела, чтобы мои страхи влияли и на тебя.
Натаниэль отрицательно покачал головой. Мара взяла его подбородок, словно хотела остановить слово «нет», готовое вот-вот слететь с языка Чейза.
– Вспомни, что ты сам говорил мне. Ты говорил, что нельзя провести всю свою жизнь в страхе. Говорил, что надо дотянуться, схватить и удержать. Я держу, и хотела бы, чтобы ты держал тоже. Если ты будешь еще говорить об отъезде, я спущу тебя с лестницы. Мы должны закончить заказ, и у нас не так много времени. Уже в пятницу поезда должны быть в магазинах.
– Мы не можем сделать этого. Ты разве не слышала? Я продал Эйдриану патент на поезд в обмен на передаточный вексель на сумму семь тысяч фунтов. Мы успешно выплачиваем ссуду.
– Хорошо… – Мара переминалась с ноги на ногу, шаловливо опустив взгляд. – Но если допустить то, что ты не продавал поезд?
– Что ты имеешь в виду?
Мара подняла взгляд и откашлялась:
– Я… хм… немного подкорректировала ход событий.
– Что ты сделала? – потребовал объяснений Натаниэль. Мара все рассказала.
– Не могу поверить… – проговорил Натаниэль. – Да ты с ума сошла!
– Наверное. Любовь сводит человека с ума.
Натаниэль не понял, признается ли она в любви или использует против него его же слова. Сложив руки на груди, он пристально смотрел на Мару.
– Все равно это ничего не меняет, – наконец сказал он.
– Очень даже меняет. Мы поставляем игрушки в магазины. Затем идем к Соломону Лейбовицу и берем у него необходимую сумму, чтобы заплатить «Джослин бразерс». Когда приходят деньги от реализации поездов, мы повторно вкладываем их в дело и так далее.
– А что потом? – спросил Натаниэль, сжимая ладони Мары. – Допустим, мы найдем деньги, чтобы возвратить ссуду. В конце концов Эйдриан разорит нас, и мы оба потеряем все. И ты, и я.
– Мы начнем снова, – ответила Мара, переплетая свои пальцы с его. – Вместе.
Мара почувствовала, как напряглась рука Натаниэля. Он сделал шаг назад.
– Эйдриан обанкротит нас снова, – сказал Чейз. – И какое будущее я смогу тогда предложить тебе? Чем тогда твоя жизнь будет отличаться от жизни с Джеймсом? Я люблю тебя. Но чего будет стоить моя любовь, если в конечном итоге мне будет решительно нечего тебе предложить?
Мара подняла на Натаниэля взгляд, задаваясь вопросом, как заставить его понять, что без него у нее не будет будущего.
– Снова слова, Натаниэль. За что ты любишь меня? Что во мне есть такого, что ты готов пожертвовать ради меня всеми своими мечтами?
Натаниэль озадаченно взъерошил волосы.
– И что я должен ответить на подобный вопрос? Какого ты ждешь ответа?
– Ну скажи, что я мила, что я твой идеал красоты.
– Дело не только в этом, – с досадой ответил Натаниэль. – Все намного серьезнее. – Он говорил медленно, словно с трудом формулировал мысль.
– Что же тогда? Мое горячее сердце? Прежде, до тебя, оно было холодным и ожесточенным. Я бы сказала, сердце, не обласканное любовью.
– Нет, не то, – покачал головой Натаниэль. – Не мой случай.
– Может быть, моя смелость? – давя смех, спросила Мара. – Но вспомни, что я четыре года скрывалась от мира.
– И тем не менее ты не лишена смелости. Можно сказать, что ты отчаянно храбрая женщина.
– А я себя не чувствую смелой. Например, меня пугает ужасная перспектива провести остаток своей жизни без тебя.
– Если я уеду, Эйдриан оставит тебя в покое. У тебя будут средства поддерживать не только себя, но и Билли.
– Да, но его ты тоже оставишь.
– У него будешь ты. И его, и твоя жизнь будут вне опасности.
«Опять эта безопасность!» – раздраженно подумала Мара. На мгновение она задумалась, а потом внешне спокойно кивнула:
– О да. Я стану откладывать двухпенсовые монеты в жестяную коробку, носить перчатки, скрывая под ними шрамы. Попытаюсь стать для Билли хорошей матерью. Буду поддерживать его, воспитывать в нем смелость. Но скажи мне, Натаниэль, кто будет поддерживать меня? – Обхватив себя руками, Мара какое-то время помолчала. – Кто даст мне надежду, когда я буду в отчаянии? Кто будет со мной запускать воздушных змеев, когда я почувствую, что прикована к земле? Кто заставит меня смеяться, когда на глазах у меня будут слезы? Кто будет танцевать со мной и дурачиться, чтобы заполнить мое сердце радостью? Кто подарит мне мечты, за которые я буду бороться, и музыку, которая успокоит меня перед сном? Кто?.. – Голос Мары дрогнул, она отвернулась и опустила голову, уставившись в узор на полу. – Кто не позволит мне превратиться в ожесточенную одинокую женщину? – прошептала Мара. – В то, кем я была до того, как ты приехал сюда, и кем я стану, когда ты уедешь.
Мара замолчала. Затаив дыхание, она чего-то ждала и не решалась взглянуть на Натаниэля. Казалось, прошла вечность, прежде чем она почувствовала, что Натаниэль шагнул к ней.
Руки Натаниэля опустились на плечи Мары, которая с тихим рыданием выдохнула. Чейз коснулся ладонью ее щеки, но Мара не подняла взгляда.
