Эйна Ли - Любовные хроники: Флинт Маккензи
Сознание Гарнет снова сыграло с ней злую шутку — перед глазами возник, как живой, Флинт: вот он спрыгивает с Сэма, роняет поводья на землю, небрежно привязывает их к тумбе или распускает подпруги, когда они останавливаются на отдых. Отгоняя навязчивое видение, Гарнет зажмурилась, а когда снова открыла глаза, Бриттлз стоял на мостовой и протягивал руку, чтобы помочь сойти. Она вложила свою ладонь в его, но вместо знакомого теплого пожатия чуть шершавой ладони ощутила вялые пухлые пальцы. Заглянув в водянистые голубые глаза, она вспомнила другие — жгучие, сапфировые.
Этот человек был для нее чужим. Как она могла решиться выйти за него замуж?
Вышедшие из дома мужчина и две женщины остановились с выжидательными улыбками.
— Так вы и есть Гарнет? — Мужчина сделал шаг вперед и распахнул объятия. — Я ваш дядя Джордж. — У него было худощавое лицо и копна густых волос с проседью. Он отстранился и оглядел ее с ног до головы. — Вылитая мать. Согласись, Джейн. — Он повернулся к стоявшей рядом женщине. И был буквально отброшен ею в сторону. Низенькая и толстая, она уставилась на Гарнет круглыми голубыми глазами. Светлые жесткие волосы были заправлены под вышитый и отделанный кружевами чепец, ленты от которого скрывались под одним из множества подбородков.
— Дорогая! Моя дорогая! Вам пришлось перенести такой ужас! Как мы рады, что наконец вы оказались в лоне нашей семьи!
Вот уж действительно лоно, думала Гарнет, в то время как женщина прижимала ее к дородной груди.
— А это ваша кузина Женевьева.
— Здравствуйте, Женевьева, — поприветствовала Гарнет худую, скорее даже костлявую, сорокалетнюю старую деву, и та, в свою очередь, подошла, чтобы ее обнять. Тусклые каштановые волосы женщины были расчесаны на прямой пробор и собраны на затылке, водянистые голубые глаза на миг встретились с глазами Гарнет и тут же смущенно опустились. Женщину нельзя было назвать привлекательной, но добрая, искренняя улыбка скрашивала ее неказистость.
Тетя Джейн взяла Гарнет за руку и провела в уютно обставленную гостиную. С кресла тут же поднялся человек. Он оказался не выше ее самой. Лысую блестящую макушку обрамляла бахрома седых волос, темные глаза лучились теплом, розовощекое лицо сияло широкой улыбкой.
— Гарнет, это преподобный отец Римс. Он вас обвенчает в пятницу.
— В пятницу? — Она ушам своим не поверила. — Это же послезавтра!
— Совершенно верно. Рад с вами познакомиться.
Гарнет вспыхнула от смущения.
— Простите мне, сэр, мою бестактность.
— Это уж точно, миссис Скотт, — насупился Милтон Бриттлз, и она удивленно подняла на него глаза. Ее раскаяние было вполне искренним, и замечание жениха показалось ей вовсе неуместным.
— Я сегодня сама не своя.
— Немудрено, дорогая, — мягко заметил священник. — На вашу долю выпали поистине трагические испытания.
— Прошу к столу, — предложила тетя Джейн и немного развеяла нараставшую неловкость.
— Прекрасная мысль, — согласился Джордж Кинкейд и, предложив жене руку, повел ее в столовую. Гарнет почувствовала прикосновение пальцев Милтона Бриттлза, а преподобный отец Риме взялся сопровождать кузину Женевьеву.
За столом им прислуживала юная мексиканка, а священник всеми силами уводил разговор от свадебных приготовлений, расспрашивая Гарнет о ее путешествии. Она охотно отвечала, но так ни разу и не упомянула ни о Флинте, ни о том, как они гнали скот в Абилин.
Гарнет заметила, что кузина Женевьева говорила, только когда к ней обращались, но несколько раз поднимала полные обожания глаза на Милтона Бриттлза.
Похоже, бедняжка в него влюблена, решила про себя Гарнет. А дядя и тетя, да и сам Милтон даже не догадываются.
Когда Милтон Бриттлз попросил ее объяснить, почему она так долго добиралась до Санта-Фе, Гарнет поспешила уклониться от разговора.
— Дядя Джордж, я совсем запуталась в семейных отношениях. Значит, мистер Бриттлз приходится кузеном и вам?
— Только по браку. Также, как и вам, — объяснил Джордж Кинкейд. — Видите ли, Гарнет, когда ваш дед Кинкейд женился вторично, у него уже был сорокалетний сын и двадцатитрехлетняя дочь Матильда. Впоследствии Матильда Кинкейд вышла замуж за Джонатана Бриттлза, вдовца с сыном.
— Джонатан Бриттлз — это мой отец, — вступил в разговор Милтон. — Мне было одиннадцать лет, когда он женился на Матильде Кинкейд.
— Значит, вы с моей мамой были отпрысками от второго брака дедушки Кинкейда? — Гарнет повернулась к дяде.
— Совершенно верно, — подтвердил Джордж. — Я родился через год после свадьбы. А еще через год — ваша мать.
— А кто-нибудь еще из семьи жив?
— Только те, кто здесь присутствует. Матильда Кинкейд, к сожалению, не могла иметь детей. И у меня нет сына, которому я мог бы передать свою фамилию. Значит, как только я лягу в могилу, род Кинкейдов угаснет.
— Ну-ну, Джордж, — вмешался преподобный отец Римс, — вы расстраиваете юную леди, да еще перед самой свадьбой. Так стоит ли сейчас рассуждать о таких печальных вещах, как смерть?
Гарнет была явно другого мнения. Подобная тема накануне брака с Милтоном Бриттлзом показалась ей весьма уместной.
Вскоре после обеда она извинилась и под предлогом, что совершенно измучилась в дороге, удалилась к себе в комнату.
Гарнет осталась наедине со своими мыслями. Ее тетя начала приготовления к свадьбе, как только получила телеграмму, которую Гарнет отправила из Абилина. И двух оставшихся дней было явно недостаточно, чтобы как-то отодвинуть предстоящий брак. Снизу до нее доносились голоса: это тетя Джейн и Милтон Бриттлз обсуждали расходы на праздничный стол. Поскольку у Гарнет не было приданого, свадьбу полностью оплачивал жених. Он пришел в несказанное раздражение, когда узнал, как дорог свадебный торт, хотя вся трапеза состояла из чая с сандвичами и пунша. Будущий супруг не преминул заметить, что такая трата денег — непозволительное транжирство.
В других обстоятельствах Гарнет бы обидело, если бы с ней не посоветовались по поводу ее собственной свадьбы — тем более что она уже дважды выходила замуж. Но поскольку с Милтоном Бриттлзом ей связывать жизнь никоим образом не хотелось, она не нашла нужным ввязываться в спор. Утром она им объявит об аннулировании помолвки и тем самым прекратит всякие разговоры.
На следующий день тетя Джейн принесла ей на примерку купленное в магазине поношенных вещей платье, и Гарнет решила, что это прекрасная возможность объявить о своем намерении разорвать помолвку.
— Подумай, милочка, какое замечательное платье! Платьице красивое, милое, счастливое! — щебетала тетя. — Сколько невест его надевало!
