Кэти Максвелл - Твоя навсегда
– Благодарю тебя за все, что ты сделал для нас с Самантой.
– Мы ведь одна семья, – буркнул в ответ он и, отведя глаза в сторону, добавил: – Жаль, что ты не можешь остаться. Кто знает, когда мы увидимся в следующий раз?
– Я вернусь, – сказал Йель, положив руки на плечи брата. – Когда я в первый раз уезжал, то был зол на весь мир. Я уезжал ни с чем и, к моему удивлению, ни с чем и вернулся. Сейчас же у меня есть самое главное – моя жена и мои родственники, которые любят меня. Ты мой брат, Вейланд. Ты хороший человек и прекрасный отец. Именно такой достойный человек, как ты, должен возглавлять нашу семью и носить титул герцога. Я очень уважаю и люблю тебя.
Марион взяла Саманту за руку, и они обе, затаив дыхание, ждали ответа Вейланда.
– Брат, – произнес он всего одно слово и обнял Йеля.
Саманта почувствовала, что у нее на глаза наворачиваются слезы. Она посмотрела на Марион. Та тоже украдкой вытирала глаза. Женщины обняли друг друга.
Отойдя назад, Вейланд откашлялся. Саманте показалось, что у него тоже глаза на мокром месте, однако он, как всегда, быстро справился со своими эмоциями.
– Не забывай нас, – сказал он Йелю.
– Я вас никогда не забуду. Мы с Самантой еще приедем к вам, – ответил Йель и, похлопав по спине Мэтью, добавил: – Может быть, когда-нибудь ты пришлешь ко мне одного из своих сыновей. Я покажу ему мир.
– Обязательно пришлю. Может быть, и ты когда-нибудь пришлешь ко мне одного из своих сыновей, – сказал Вейланд.
Йель засмеялся.
– Буду усердно молиться об этом, – ответил он. Оба брата стояли, пристально глядя друг на друга. – Позаботься о моем коне, – попросил брата Йель.
– Возвращайся и сам катайся на нем.
– Я обязательно вернусь, – ответил Йель и повернулся к Саманте. – Нам пора, – сказал он ей.
После бурного прощания и поцелуев Саманта поднялась по трапу на корабль. У нее неприятно ныло в животе, но не от страха, а от волнения. И волнение это было радостным.
После того как они с Йелем поднялись на борт корабля, капитан отдал команду отчаливать. Стоя рядом друг с другом, Йель и Саманта наблюдали за тем, как «Властелин ветров» отплывал от причала.
Мэтью и Джон бежали за кораблем вдоль пристани и что-то громко кричали своему дяде Йелю. Несмотря на то что он гостил в их доме всего несколько дней, они успели искренне полюбить его. Марион, взяв маленькую ручку Чарли, махала ею на прощание. Даже Вейланд махал им вслед.
– Какой, однако, Чарли уродливый ребенок, – тихо сказал Саманте Йель, последний раз взмахнув рукой своим родственникам.
– Да, но у этого ребенка есть характер, – ответила ему Саманта. – Это видно по его носу.
И они оба весело засмеялись. Потом Йель повернулся к ней и очень серьезно спросил:
– Ты ни о чем не жалеешь?
– Я ни о чем не жалею, – ответила она. Поцеловав ее руку, Йель повел ее на нос корабля. Они сейчас плыли навстречу своему будущему.
ЭПИЛОГ
Цейлон, 1808 г.
Йель расхаживал по дорожке между домом и пышным тропическим садом. Его плантация располагалась на склоне холма. Там было прохладнее, чем на побережье, где царил настоящий тропический зной. Теплый затяжной дождик стучал по красной черепичной крыше дома. Дождевая вода ручьями стекала по водосточным трубам.
Ночью бушевала сильная гроза, которая под утро превратилась в этот приятный и освежающий дождик.
Эта резкая перемена атмосферного давления подействовала на Саманту, вызвав у нее схватки. С самого утра через определенные периоды времени ее мучили приступы острой боли. Это продолжалось уже десять часов, и Йель не на шутку встревожился. В самом деле, не могут же роды длиться так долго?
Окно их спальни с закрытыми ставнями выходило как раз на аллею, по которой прогуливался Йель. Он слышал тяжелое дыхание Саманты и ее тихие стоны. Повитуха-тамилка[2] что-то тихо бормотала, успокаивая ее.
Йель хотел послать в Тринкомали за доктором-англичанином, однако шел такой сильный дождь, что доехать туда было практически невозможно, им пришлось пригласить местную повитуху. Йель очень волновался. Ему хотелось, чтобы в такую минуту рядом с Самантой был опытный врач, а не эта неграмотная женщина. Однако Саманта заверила его в том, что все будет хорошо. И он ей поверил. Саманта редко ошибалась.
С тех пор как они начали новую жизнь на острове, прошло полтора года. За это время Йель не успел до конца восстановить свое состояние и вернуть своей компании былое величие. Но здесь, на Цейлоне, его считали богатым человеком. Деньги для него не имели никакого значения, ведь у него была Саманта.
Несмотря на все его опасения, она по-настоящему расцвела в этом диком тропическом раю. В его Саманте, дочери сельского викария, жизненное пространство которой было ограничено только деревушкой под названием Спраул, проснулась невероятная жажда познания. Она посещала индийские брачные церемонии, забиралась на пик Адамса, ездила посмотреть на огромную впадину в форме гигантской ступни (индусы верили в то, что это отпечаток ноги Будды) и ходила на экскурсию в священный город Анурадхапура.
Однако самым приятным воспоминанием для Йеля была их поездка к водопадам, которые были расположены в самом сердце джунглей. Они ночевали под открытым небом, любуясь звездами. При свете полной луны они купались в холодных глубинах озера и стояли под мощной струей водопада.
Именно той ночью и был зачат их ребенок. Они оба это знали, ведь им еще никогда не было так хорошо вдвоем, как той волшебной ночью.
Если бы он знал, что Саманта будет так страдать, то он вообще бы никогда не прикоснулся к ней. Он, наверное, уже не меньше ста раз прошел эту дорожку из конца в конец, а она все никак не могла разродиться.
Когда он проходил мимо окна их спальни, Саманта позвала его, громко выкрикнув его имя.
К черту это тупое ожидание!
Влетев в дом, Йель побежал в спальню. Резко открыв дверь, он ворвался в комнату, даже не спросив разрешения.
По бледному лицу Саманты ручьями струился пот. Ему показалось, что она теряет сознание, и он не на шутку испугался. Она снова закричала, согнув колени. Двое служанок удерживали ее в сидячем положении.
– Что это? Чем я могу помочь? – воскликнул Йель, подбежав к жене.
– Тут уже ничего не сделаешь. Вот так это все обычно и происходит, – ответила ему повитуха на тамильском наречии. – Ваша хозяйка хорошо держится.
Однако у Йеля на этот счет было совершенно противоположное мнение.
– Йель, – тихим голосом позвала его Саманта. Он еще никогда не слышал, чтобы она так тихо говорила.
Став на колени перед кроватью, он взял ее за руку.
