Кэти Максвелл - Обретенный рай
— Но я люблю его, — продолжала упорствовать Нэн. — Нам нужно ваше родительское благословение. И я уверена, что как только вы с отцом познакомитесь с Дэвидом, вы без колебаний примите его.
— Но он же актер, Нэн! Если бы мы знали, что ты будешь вращаться в кругах, где познакомишься с актером, мы бы никогда не послали бы тебя к мисс Агате.
— Мама, у тебя устаревшие взгляды! Он не просто хороший актер, он еще и талантливый драматург. Возможно, Дэвид в свое время станет вторым Шекспиром.
Джулия, удивленная ее дерзостью, наградила дочь хмурым взглядом.
— Можешь называть меня старомодной. Но, уверяю тебя, юная леди, в том, что отец никогда не даст согласия на брак с человеком, связанным с театром.
— Как вы можете судить о нем, если еще ни разу не видели Дэвида?
Младшие дети, Энтони, Эмма и Виктория, собравшиеся за праздничным столом, хихикали между собой. Они не мешали маме и старшей сестре. Джулия внезапно насторожилась, в голове ее мелькнула догадка.
— Видимо, он уже здесь?
Щеки дочери виновато залились краской, и она робко произнесла:
— Да, он в конюшне.
Джулия онемела от изумления.
— В конюшне? Ты спрятала своего друга в конюшне?
Нэн кивнула головой, в глазах девушки застыл дерзкий вызов.
— И он покорно остался там?
Нэн, виновато потупив взор, снова кивнула.
Джулия не вымолвила ни слова от удивления.
Зато шестнадцатилетний Энтони не удержался от колкого замечания.
— Бог мой, Нэн, представить не могу, что ты собираешься стать женой человека, готового плясать под твою дудку.
Все рассмеялись.
— Успокойтесь и попридержите языки, несносные болтуны! — фыркнула недовольно Нэн, совершенно позабыв о благородных манерах, которым ее целый год обучали в Научной Академии для юных леди, возглавляемой Агатой.
Джулия нахмурилась. Они с Брейдером так тщательно выбирали учебное заведение, дающее молодым женщинам светское образование, вовсе не для того, чтобы Нэн просто заучивала французские глаголы и научилась хорошим манерам.
Как они обрадовались, когда мисс Агата предложила Нэн по окончании курса обучения место преподавателя! Теперь же Джулии казалось, что следовало отправить дочь в женский монастырь.
Джулия предчувствовала приступ головной боли. Разозлившись на Нэн за то, что та испортила самый любимый праздник, Джулия решила одернуть расшумевшихся детей, прикрикнув на них, и взять ситуацию в свои руки. Но не успела она открыть рот, как появился Фишер и многозначительно прокашлял. Подобное таинственное поведение дворецкого обычно предваряло появление Брейдера.
Послав слуге взгляд, полный благодарности, Джулия приказала притихшим вдруг детям встать за спинками своих кресел и ждать прихода отца. Она не имела ни малейшего пбнятия, каким образом сообщит мужу весть о дерзком заявлении Нэн.
Спустя секунду, дверной проем заполнила массивная фигура Брейдера. Даже после стольких лет, прожитых вместе, в присутствии мужа у Джулии по-прежнему захватывало дух.
Он мало изменился. Темные густые волосы, теперь посеребренные сединой, так же нуждались в руках парикмахера, как и много лет тому назад. Джулия время от времени подшучивала над непокорными волосами мужа, говоря, что, благодаря неизменной прическе, Брейдеру с поразительным постоянством удается то приобретать модный облик, то вновь страшно отставать от моды. Но Брейдер всегда отвечал одно и то же: он никогда не был и не будет рабом чьих-то желаний и взглядов, кроме желаний и взглядов жены.
Плечи его были такими же сильными и широкими. И двигался он с достоинством человека, уверенно стоящего на ногах.
Он получил дворянский титул. Правда, из-за разразившегося скандала торжественное присвоение долго откладывалось. Но вскоре после пресловутого инцидента Наполеон начал триумфальное завоевательное шествие по континенту, и у англичан появились более серьезные и насущные темы для разговоров, чем злоключения семьи Маркхемов.
На долю Джулии выпали все тяготы, которые испытывает женщина, чей муж активно участвует в жизненно важных для судьбы Англии переговорах с крупнейшими магнатами мира, финансировавшими войну против тирана. Она с радостью окунулась в материнские заботы. Старший сын, Джон, родился на втором году замужества. Спустя два года родился Томас, затем Нэн…
Джулия вздохнула, вернувшись к реальности. Характеру Нэн никогда не была свойственна скрытность или замкнутость. Девушка была жизнерадостна и своенравна. Брейдер иногда, шутя, говорил, что они создали еще одну Джулию. Бросив взгляд на горделиво вздернутую головку дочери, Джулия с некоторой опаской подумала, что он, видимо, прав.
Одарив мужа очаровательной улыбкой, она собралась с духом, умоляя Всевышнего подсказать подходящие слова. Брейдер обожал всех детей, но Нэн была его любимицей, в ней он души не чаял.
Не успела Джулия и слова вымолвить, как Нэн резко поднялась на ноги и заговорила:
— Папа, я хочу обсудить с тобой очень важное дело.
Энтони ехидно фыркнул.
— Не сомневаюсь, что дело, действительно, важное, — кратко заметил Брейдер, глянув на сына и шагнув в сторону. Из-за его широкой спины на пороге появился стройный молодой человек.
— Дэвид! — воскликнула Нэн и бросилась к юноше.
Симпатичный блондин смущенно покраснел, взял девушку за руку и на глазах родителей приобнял за талию. Смелое поведение юноши поразило Джулию. Но она удивилась еще больше, когда заметила, что Брейдер воспринимает происходящее как должное.
Молодые повернулись и посмотрели на Джулию.
В сознании эхом отозвались слова свекрови, сказанные двадцать пять лет тому назад: «Вы будете великолепной парой». Не первый раз за прошедшие годы Джулия искренне сожалела, что свекрови не было рядом.
Брейдер уселся в кресло рядом с женой и, вытянув длинные ноги, с видом заговорщика подмигнул дочери сквозь стекла позолоченных очков, которые он теперь носил все время.
— Не могу поверить, что ты заставила своего возлюбленного ждать в конюшне, — с легким упреком проронил он.
Дэвид еще больше покраснел и с достоинством поднял голову. Это не ускользнуло от взгляда Джулии.
— Нэн, извини, но я не смог спокойно ждать, — пояснил Дэвид. — Я зашел в дом, попросил принять меня и представился твоему отцу.
Джулия уловила подозрительную складку в уголках губ мужа. Она склонилась к нему.
— Только не говори, что ты ничего не знал.
Брейдер приподнял бровь.
— Фаллер знает свое дело!
На протяжении всех этих лет Герберт Фаллер продолжал преданно служить хозяину, приглядывая за всеми членами его семьи. Джулия испытывала несказанное облегчение, зная, что оба старших сына, Джон и Томас, представляющие интересы отца на Востоке, постоянно находились под недремлющим, но в то же время ненавязчивым оком частной службы безопасности мистера Фаллера.
