Кэрол Финч - Грозовая вспышка
Мики откинулась спиной на песок и вгляделась в своего спутника, стараясь навеки запечатлеть в памяти черты его мужественного лица. Затем она перевела взгляд на его могучие мышцы на груди и руках, которые стали выпуклее, едва он наклонился. Когда Кейл овладел ею, она смотрела прямо в его горящие серебристые глаза. Интимность этих минут она запомнит навсегда. Мики видела на лице Кейла то наслаждение, которое охватило его, и она не пыталась скрывать своих чувств.
Кейла охватила безудержная страсть, когда они двигались вместе в едином ритме. Внезапно их захлестнула волна невыразимого наслаждения. Это было удивительно, но их близость была совсем другой, чем те отношения с женщинами, что были у Кейла раньше. Впрочем, и Мики была особенной. Кейл видел, как страсть постепенно уходит с ее лица. В эту минуту он не мог говорить – слишком сильно его захватила буря чувств. Он боялся произнести что-либо неуместное и разрушить волшебство происходящего.
Он тихо опустился рядом с Мики, опершись на локоть и чуть подняв перебинтованную руку, чтобы защитить ее от волн. Мики обняла его за спину и положила подбородок на его плечо. Ее рука как бы сама легко прошлась по его мышцам и бедрам. Они лежали в речном потоке до тех пор, пока страсть не утихла совсем. Каждый из них молчал, и у каждого в голове были тревожные мысли. Кейл терялся в догадках, что теперь захочет предпринять Мики, а Мики желала знать, сколько времени осталось до того, как Кейл уйдет от нее навсегда, оставив разбитым ее сердце.
Наконец Кейл высвободился из-под ее руки и чуть подтолкнул Мики вверх. Держа ее маленькую руку в своей, он направился к берегу. Всю дорогу к лагерю он боролся с искушением снова заняться с ней любовью. У него было чувство, словно он теряет что-то очень ценное и дорогое и не в силах этому помешать.
Он не мог приказывать такой своевольной и упрямой женщине, как она. Кейл это знал уже достаточно хорошо. Он десятки раз пытался настоять на своем – и ни разу ему не удавалось добиться успеха. Угрозы же заставляли Мики упрямиться еще больше.
То, как она боролась с Морганом и Джозефом, только подтверждало это. И пока Мики не брала в расчет мнения других, убедить ее в чем-то было невозможно. Он не мог пригласить ее поехать за собой, поскольку не мог точно знать, действительно ли она хочет ехать с ним или же ей просто некуда больше податься, после того как ее мечта рухнула и она осталась одна, совершенно беззащитная. А Кейл не хотел чувствовать себя последним выбором, кем-то, с которым идут только от безысходности.
Но все эти мысли следовало отложить на будущее – сегодняшнюю же ночь хотелось продлить как можно дольше. Тем более что Мики снова прижалась ртом к его губам, а ее руки начали делать просто восхитительные вещи. Кейл почувствовал, что в нем медленно, но уверенно растет страсть. Он старался не думать о том, что будет, когда наступит рассвет. Впрочем, думать он и не мог, поскольку Мики разбудила его чувства и они снова отправились в новый волшебный полет.
Глава 25
Крышу палатки освещали солнечные лучи, когда Мики стала с трудом просыпаться с ощущением, что не спала вовсе. Из-за их пылких занятий любовью у них было совсем мало времени для сна...
Сообразив, что Кейла рядом с ней нет, Мики быстро выпрямилась на койке. Неужели он снова ушел от нее, не простившись? Мики поспешно вскочила на ноги, схватила смятую одежду и бросилась наружу.
С изумлением она увидела, как Кейл одной рукой неловко пытается прикрепить седло на спину лошади. На Кейле были его обрезанные джинсы и ботинки. Он даже не позаботился побриться, а его волосы выглядели как после бури. Вид его был столь комичен, что Мики невольно рассмеялась.
Кейл хотел накинуть седло на Санданса – но каждый раз, когда он пытался его закрепить, конь шарахался в сторону, и седло падало на землю. Поскольку Кейл мог действовать только одной рукой, ему приходилось поднимать с земли попону, класть на спину Санданса, поднимать седло, снова класть на спину – и когда конь шарахался, все начинать сначала.
– Чертова кляча, – буркнул Кейл, со злостью глядя на упрямого скакуна. – Я не хочу иметь с тобой дела, так же как и ты со мной. Но поскольку мою чалую украли, ты единственное четырехногое вьючное животное, кроме мула Мики... на котором я никогда не поеду!
Санданс поднял свою гордую голову и переступил копытами в опасной близости от ботинок Кейла.
– Ты что, хочешь, чтобы у меня все конечности были переломаны? – недовольно буркнул Кейл. Он снова положил попону на спину лошади и быстро нагнулся за седлом, пока упрямое животное не сбросило его, как оно делало уже дважды.
– Санданс, веди себя хорошо, – с улыбкой побранила коня Мики.
Кейл и лошадь тут же повернули головы, чтобы увидеть идущую к ним девушку, одетую лишь в тонкую длинную рубашку. Проигнорировав жадный взгляд Кейла, Мики вопросительно подняла бровь.
– Ты хотел украсть мою лошадь и оставить меня, не попрощавшись?
– Если я и хотел, то не сейчас, – низким голосом произнес Кейл, обнимая ее за талию здоровой рукой. Его поцелуй, сделанный в знак приветствия, согрел ее, словно летнее солнце.
Мики озабоченно нахмурилась.
– Ты куда-то собрался?
– Помнится, вчера ты считала, что я способен почти на все, – с иронией прищурившись, напомнил он.
Мики смущенно зарделась. Видя ее замешательство, Кейл рассмеялся. Но улыбка сползла с его губ, когда он заметил, что Мики тревожно всматривается вдаль.
– Ты собираешься ехать в Техас, не так ли? – поспешно спросила она. – Но не проси меня снова ехать за тобой.
Какое-то время Кейл смотрел ей в лицо.
– Я не собирался просить. Но куда ты поедешь, Ки?
Он снова повернулся, чтобы положить седло на спину лошади.
– Мне это не так важно, – грустно произнесла Мики. – Я не знаю, где буду. Я знаю только, где я наверняка не буду.
Протянув руку к животу коня, Кейл попытался закрепить седло левой рукой. На его лице была написана крайняя досада, и Мики не могла понять: вызвана эта досада ее словами или же она – результат его неспособности справиться с работой. Отведя его руку, Мики сама взялась за дело.
Кейл молча смотрел на стройную спину Мики. Почему это создание до сих пор способно вызывать в нем одновременно и желание, и злость?
– Если бы ты прислушивалась к моим словам, ты не осталась бы без дома, – с горечью произнес он. С сожалением вздохнув, он засунул в рот Санданса удила. Наступила неловкая тишина. Только Санданс перекатывал удила языком и недовольно фыркал.
Мики почувствовала себя совсем одинокой. Если бы Кейл продолжал настаивать, чтобы она сопровождала его в Техас, даже несмотря на ее отказ, это было бы для нее хоть каким-то утешением. Но Кейл отказался от нее, и теперь у нее осталась лишь пустота, которую нечем заполнить, и глубокое уныние.
