Кэрол Финч - Сердце дикарки
– Лучше так, чем от пули из пистолета твоего брата, когда он узнает, что ты путаешься с его женой, – отпарировала она.
Резкие черты лица мужа окаменели.
– У тебя острый язычок, Алекса. Он наносит глубокие раны. Если хочешь сохранить дружеские отношения в нашем браке, предлагаю тебе впредь проглатывать свои оскорбления, когда они прыгнут на кончик твоего языка.
Алекса самодовольно ухмыльнулась, играя свисающими вокруг лица черными локонами.
– Я намереваюсь оттачивать его ежедневно, – нахально заявила она. – Кажется, ты так же любишь колоть меня, как я – тебя, так что не собираюсь вступать в бой с тупым оружием.
– Тогда напомни мне в следующий раз купить доспехи, – кисло проворчал Кин. – Боюсь, моя рана еще недостаточно зажила. Еще одна атака может оказаться для меня смертельной.
– Для меня тоже, – негромко вслух подумала Алекса, предоставив Кину напрягаться, чтобы расслышать ее слова.
– Говоришь сама с собой, милая? – поинтересовался он и метнул в нее еще одну зловещую улыбочку. – Берегись, Алекса. Будет забавно, если ты сама себя ранишь этим острым как бритва языком.
Алекса подумала, что лучше бы она промолчала. Кин был слишком сообразительным, чтобы позволить спору закончиться насильственной смертью. Но как приятно было видеть, что краски вернулись на его лицо. Это заверило ее, что Кин далеко продвинулся по пути выздоровления. Коляска тронулась, а молодая супруга принялась размышлять. Она по-настоящему любила Кина и восхищалась им, но у него была жуткая способность приводить ее в бешенство. Возможно, она слишком плохо скрывала свои чувства. Да, это так, решила Алекса. Ее любовь слишком сильна, и это делает ее такой уязвимой. Ей безумно хотелось, чтобы Кин так же отчаянно полюбил ее, как она – его. Надо ли сказать ему, что любовь заполонила ее сердце, взяла в плен душу? Алекса задумчиво посмотрела на суровое красивое лицо Кина Родона. Нет, она не может. Особенно теперь, когда узнала, что здесь, в Новом Орлеане, была женщина, пленившая его сердце. Он все еще любит ее, хоть и отказывается признать это. Он не мог иметь ту даму, которую желал, поэтому маскировал сердечную боль, путаясь с другими. Возможно, Кин именно поэтому такой непостоянный: использует женщин для своего удовольствия, а потом бросает без всякого сожаления. Мысль эта весьма напугала Алексу. Уж не потому ли Кин женился на ней, не в отместку ли Джессике? Или их брак лишь дымовая завеса, под прикрытием которой они с Джессикой смогут спокойно продолжать свою связь. А брат будет думать, что счастливо женатый Кин не представляет для него никакой угрозы. Она опасливо взглянула на Кина, вдруг увидев его в совершенно новом свете.
– О чем задумалась? – спросил он, прервав ход ее невеселых размышлений.
Коляска остановилась, Кин предложил ей руку и помог спуститься на землю. Алекса грустно улыбалась.
– Ни о чем серьезном, – ответила она, хотя это было очень серьезно. Семя недоверия было посеяно. Теперь оно проросло и вызвало чувство, что ее предали.
Алекса рассматривала раскинувшийся перед ней луг и довольно улыбалась. Накануне Кин потратил все свои немногочисленные силы, выполняя самые разные дела и показывая ей Новый Орлеан. Когда они вернулись в особняк, ему пришлось рано отправиться спать, но взамен он пообещал на следующий день вывезти ее на прогулку. Верный своему слову, Кин утром предложил устроить пикник, и Алекса с удовольствием откликнулась на это предложение. Она с нетерпением ожидала, когда наконец снова окажется на свежем воздухе, на просторе. Она успела привыкнуть к кочевой жизни в лесах и теперь обнаружила, что тоскует по свободе. После заточения на тесном кильботе и потом в особняке хотелось бродить где душа пожелает.
Набегавшись по лугу, как беззаботный ребенок, Алекса остановилась и набрала полную грудь свежего воздуха, впитывая ощущение свободы. Она повернулась навстречу ветру, и Кин задумчиво смотрел, как легкий ветерок играет с ее сияющими волосами.
Но он решительно оттолкнул от себя все раздумья, потому что хотел начать их отношения заново на новом месте. Новый Орлеан сильно отличался от всех других известных Алексе городов. Он чувствовал, что это поможет ему прийти к мирному соглашению с ней. Они слишком много ссорились накануне, и Кин надеялся, что пикник позволит ему восстановить мир.
Когда Алекса направилась еще дальше, Кин поднял их корзину для пикника.
– Нас ждет маленький пир. Хочешь присоединиться? Она повернулась к нему, и сердце ее преисполнилось радостью и гордостью. Кин выглядел настоящим джентльменом в своей тонкой сорочке и черных брюках. И все же он оставался тем суровым бродягой, которого она полюбила во время их путешествия в глуши. Ее затопило чувство безоблачного счастья, но Алекса не могла понять его причины. Она лишь знала, что ощущает себя свободной, живой и довольной. Когда он позвал ее, она бросилась к нему самозабвенно, ничуть не беспокоясь, что ведет себя совсем не так, как положено настоящей леди. Она импульсивно закинула руки ему на шею и торопливо поцеловала в губы.
Ее страстное и совершенно неожиданное объятие захватило Кина врасплох. Он зацепился ногой за корзину, споткнулся и упал, потянув за собой Алексу. Приземлившись, Кин оперся на локти и уставился на нее, а она проворно откатилась в сторону, чтобы не задеть его рану.
– И что вызвало такое поведение? – фыркнул он, когда Алекса уселась на одеяло, скрестив ноги, и начала рыться в перевернутой корзине.
Она безмятежно пожала одним плечом, вытащила куриную ножку и предложила Кину.
– Просто способ сказать тебе спасибо за чудесную прогулку. Это так своевременно, а то я уже начала заболевать в четырех стенах. – Довольная улыбка расцвела на ее губах. Она смело встретила его прямой взгляд. – Я просто наслаждаюсь всем этим!
– Больше, чем вчера, когда мы объезжали Новый Орлеан? – мягко поинтересовался он.
– Наверное, я слишком много времени провела на просторах, – объяснила она. – Потребуется время, чтобы привыкнуть к перемене образа жизни.
Кин присел рядом с ней и посмотрел вдаль.
– Так всегда бывает. Но это мое любимое место на плантации. Я часто прихожу сюда, когда хочется побыть одному, подумать.
– Прекрасно понимаю, – ответила Алекса. – Вчера я чувствовала, что задыхаюсь от всех этих людских толп – что в городе, что в особняке, – но здесь… Это как будто мы только две живых души на всем свете. Вот если бы еще Кентавр был с нами… Как бы я хотела промчаться через этот луг верхом на нем.
– Боюсь, тебе придется удовлетвориться моей компанией. Кентавр далеко и, думаю, доволен своей жизнью.
– Могу себе представить, – со вздохом согласилась она. И тем не менее Алекса отдала бы правую руку, чтобы иметь Кентавра рядом. Они оба – свободолюбивые, дикие создания, но Алексу перевезли в другой мир, незнакомый ей.
