Сабрина Бродбент - Если в сердце живет любовь
В общем, у нее все прекрасно. Но хочется услышать и рассказ Беллы. После того как я разбудила ее рано утром и сообщила о том, что разыскала настоящую тетушку, полиция арестовала мошенницу. Белла позвонила в Англию, а месяц назад съездила в гости.
— Ну и как Англия? — спрашиваю я.
— Все время шел дождь, — отвечает Белла без энтузиазма. Странно, но какой-то особой эйфории не заметно. Более того, мне даже кажется, что подруга несколько разочарована.
— И?..
— Понимаешь, если честно, то я чувствовала себя неловко. Тетя пригласила меня к себе домой на весь вечер. Встретила замечательно: пожала руку, напоила чаем. Но все равно постоянно ощущалась какая-то скованность, напряженность. Сама не знаю, чего ждала, но разговаривали мы как чужие.
— Чтобы сблизиться, нужно время, — тихо замечаю я.
— Да, наверное.
— Ливония хотела познакомиться с тобой поближе?
— Да. Долго рассказывала, как сожалеет о том, что не смогла меня приютить. Объяснила причину. Она не виновата: муж был категорически настроен против племянницы. Как бы там ни было, а я предложила забыть старое.
— Она наверняка обрадовалась.
— Да. И все же… — Белла задумывается. — Сама не понимаю. Все же как-то странно. Почему-то казалось, что теплых чувств должно быть больше. Больше родственной простоты, что ли. По-моему, с мошенницей, которая только притворялась тетей, найти общий язык было легче.
— Но ведь это потому, что она играла роль. Воплощала голливудскую фантазию. Картинка оказалась фальшивой. Реальная жизнь сложнее целлулоидной пленки.
Белла кивает.
— А фотографии родителей привезла? — интересуется Лиззи.
— Да. — Белла заметно воодушевляется. Открывает сумку и достает целую коллекцию снимков. Я внимательно разглядываю каждый: молодые счастливые лица кажутся знакомыми.
— Все будет хорошо, поверь. Просто нужно время. — Беру Беллу за руку, и она улыбается.
— А главное, не забывай, что сэкономила двадцать тысяч фунтов, — с серьезным видом замечает Лиззи. — Радоваться стоит хотя бы этому. Теперь сможешь оплатить мою дизайнерскую вагину.
Мы весело смеемся и радуемся встрече. Да, можно обойтись без мужчины, но без Беллы и Лиззи — ни за что.
Новый дом уже успел стать родным. Оставляю машину в гараже и иду по садовой дорожке. Дерево перед крыльцом приветливо склоняется, а широкая веранда приглашает отдохнуть в кресле-качалке. Внутри горит свет, блестит чистый пол, легкие кремовые шторы идеально гармонируют с простой и удобной мебелью. Пожалуй, в прежнем огромном доме мне так и не удалось добиться безусловного уюта, душевного тепла и безмятежности.
Отпускаю Каролину и кладу ей в ладонь шестьдесят долларов за дополнительную вечернюю смену. Надеваю любимую пижаму и с удовольствием залезаю под одеяло.
Не тут-то было: подает голос сотовый телефон.
— Перл, это Хизер.
— Э-э-э… привет, — с сомнением здороваюсь я. После того как мачеха поспешила распродать все папины вещи, вплоть до трусов и последнего свитера, мы разговаривали только один раз: я звонила, чтобы сказать о значительном пополнении папиного счета. Теперь ей незачем продавать дом. Но с какой стати Хизер вдруг вспомнила обо мне, да еще в одиннадцатом часу?
— Перл, ты мне нужна. — Голос звучит так же требовательно, как в ту страшную ночь, когда папа попал в госпиталь.
— Что случилось?
— Рожаю, — Слышно, как она тяжело дышит.
— Что, прямо сейчас?
— Да, сейчас. Пожалуйста, Перл, помоги. Больше некому.
— А куда же подевался этот… Рассел Андерс?
— Мы расстались. Вернее, он… а-а-а… — Снова тяжелое дыхание и стоны. — Он меня бросил. А-а-а… пожалуйста… а-а-а…
— Где ты?
— В такси. Джоули осталась с Кейси, а я еду в… а-а-а… в «Кедры».
— Выезжаю. Встретимся в госпитале. Отключаюсь и тут же звоню Каролине. Она, должно быть, еще и до дома не добралась.
— Каролина, моя мачеха рожает. У нее ребенок, понимаешь? Мне нужно срочно ехать в госпиталь. Можешь вернуться к нам?
— Да, мисус. Прямо сейчас?
— Да-да, немедленно. Я могу пробыть там долго. Сможешь провести с Тэкери всю ночь? Заплачу вдвойне.
— Без проблем, мисус.
Каролина приезжает через десять минут, а еще через десять минут я уже в госпитале. Так надо. Конечно, Хизер — не самая лучшая на свете мачеха, но она жена моего папы. Мне говорят, что миссис Сэш уже в родильном отделении, в палате ожидания. Захожу. Комната разделена на отдельные боксы зелеными шторами, но Хизер нахожу сразу и безошибочно. Этот вой ни с чем не спутаешь.
— А-а-а-а-а! — кричит она. — Неужели нельзя дать обезболивающее?
Открываю штору. В руку Хизер уже введена капельница, а живот опоясан черным ремнем, провода от которого теряются в недрах компьютера. Над головой на черно-белом мониторе бежит зубчатая дорожка: показывает сердцебиение ребенка и силу схваток. Новая жизнь рвется в мир.
— О, Перл, спасибо! — кричит Хизер. — Спасибо за то, что приехала! — По щекам текут слезы и оставляют черные следы от туши.
— Не благодари. Все в порядке. Все будет хорошо. — Сжимаю ее руку, а она смотрит с преувеличенной благодарностью.
— Сейчас так не хватает твоего отца. — Поток слез усиливается. Еще крепче стискиваю ладонь, и некоторое время мы обе слушаем стоны из соседних боксов.
— А-а-а! — Внезапно Хизер снова начинает кричать. — Чертовски больно! Почему здесь нет твоего отца? Кто разрешал ему умирать? Как он посмел? Я жутко на него зла!
— Понимаю, — успокаиваю я. — Но от него все равно было бы мало толку.
Штора открывается, и появляется медсестра-латиноамериканка.
— Что за шум? Слишком громко кричим, — приговаривает она. Смотрит на монитор и на бумажную ленту, которую выплевывает компьютер. — Хорошо, милочка, давайте проверим, как наши дела.
Деловито откидывает простыню и осматривает Хизер. Я стою рядом, и мы обе смотрим на монитор. Там бьется сердечко.
— О, придется еще подождать: расширение всего пять сантиметров, — сообщает сестра.
— Еще ждать? — недоверчиво переспрашивает Хизер. — С такой болью?
— Расширение должно достигнуть десяти сантиметров, — терпеливо объясняет сестра.
Спустя семь часов шейка матки раскрывается наконец до положенных десяти сантиметров. Хизер вместе с кроватью спешно выкатывают через автоматически раздвигающиеся двери и везут по стерильным белым коридорам в отдельную родовую палату, где уже ждет доктор Гринблат с маской на лице. Впервые замечаю, какие у него красивые глаза.
— Тебя наблюдает доктор Гринблат? — спрашиваю у Хизер. Понятия не имела.
