Сьюзен Робинсон - Леди Неукротимость
Кейт изумленно вытаращила глаза, когда увидела, как рассвирепевший Алексис де Гранвиль вталкивает в ее каюту Вэла. Оказавшись внутри, Алексис тут же швырнул своего друга на пол. Вэл попытался сделать несколько шагов по направлению к Кейт, ударился о кресло и приземлился прямо под ним рядом с кроватью Кейт. Он, ворча, столкнул кресло со своей груди, а затем рассмеялся. Кейт наконец обрела дар речи.
— Что вы себе думаете? Убирайтесь отсюда. Отправляйтесь куда-нибудь в другое место улаживать свои мальчишеские ссоры.
Алексису не хватало воздуха. Он рванулся через всю каюту, встал над Вэлом, как проповедник над грешником, и указал на него пальцем.
— Он никуда не поплывет завтра. Я увожу его во Францию, где я вызову его на дуэль и пробью пулей эти сверкающие кудри, которые тебе так нравятся.
Кейт сжала руки на коленях и оглядела Алексиса сверху вниз. Он начинал напоминать ей хищника Филипа де Гранвиля, сошедшего с портрета.
— Ты говоришь ерунду.
— Ах, — Вэл сел и прикоснулся пальцами к своему окровавленному рту. — Это бесполезно, моя мышка, я написал Алексису всю правду. Это был честный поступок.
— Мышка? — прорычал Алексис и потянулся к Вэлу.
— Прекратите, — сказала Кейт Он повернулся к ней.
— Мышка, да? Если он прикасался к тебе, я убью его. Я схвачу его за голову и переломлю его шею так, как я переломил бы шею мышке. — Он закричал в сторону Вэла. — Все это время ты насмехался надо мной, говоря о Кардигане и Бог знает о ком еще, а я должен был опасаться только тебя.
Кейт встала в постели на колени и подбоченилась.
— У тебя что, мозговая горячка, или ты всегда бросаешься изображать Отелло?
— Я не изображаю Отелло, — Алексис ткнул пальцем в ее сторону. — Ни один мужчина не стал бы спокойно наблюдать, как его лучший друг уезжает с его невестой.
— С твоей невестой, — повысив голос, передразнила его Кейт. — Ты, дерзкий, самоуверенный тиран, неужели ты не видишь, что Вэл перехитрил тебя?
Алексис сердито смотрел на Кейт. Потом перевел свой гневный взгляд на Вэла. В комнате повисла неожиданная тишина, и Кейт вместе с Алексисом внимательно разглядывала человека на полу.
Вэл с серьезным выражением лица поднялся на ноги и захромал к двери. Две пары глаз следили за его движениями. Опустив руку в карман своего пальто, он вытащил оттуда носовой платок и при-
дожил его к своему окровавленному рту. Что-то оказалось в его руке, слишком маленькое, чтобы увидеть, что это было.
Алексис нарушил молчание:
— У тебя есть немного времени для объяснений, прежде чем я затолкаю тебя в сундук.
Вэл выпрямился и начал сворачивать платок со следами крови на нем.
— Что ж. Varium et mutabile semper femina, мой друг, — он помахал ключом перед их глазами и усмехнулся.
Вэл оказался за дверями и успел их захлопнуть, прежде чем Кейт или Алексис смогли пошевелиться. Алексис выругался и бросился за своим другом слишком поздно. Он обрушился на закрытую дверь и ухватился за ее ручку как раз в тот момент, когда щелкнул замок. Алексис застучал кулаками по дереву и закричал:
— Вэл, исчадие ада, открой дверь.
— Спокойной ночи, — послышался голос Вэла. — Команда получила указание от мисс Грей не выпускать тебя, поэтому можешь не стараться и не кричать.
Алексис бросился плечом на дверь, и его отбросило от нее. Он пнул ее ногой, и Кейт закрыла уши.
— Прекрати!
Прыгая на одной ноге, Алексис сердито посмотрел на нее.
— Проклятье!
— Ты не выберешься отсюда без ключа.
Он, хромая, подошел к креслу у двери и со стоном уселся в него, держась за свою ногу. Раздраженно вздохнув, Кейт выбралась из постели и подошла к нему. Она взяла его за щиколотку.
— Что ты делаешь? — спросил он.
— Снимаю твой сапог, глупец. У тебя сейчас распухнет нога.
— Оставь мой сапог в покое. Она приложила руку к его груди и толкнула его назад в кресло.
— Упрямство — это не самая приятная из твоих черт.
Она ухватилась за его сапог и потянула его. Он снялся с ноги, и она швырнула им в Алексиса. Сапог упал ему прямо на грудь. Он что-то проворчал и сбросил сапог на пол. Не обращая на него внимания, она вернулась к своей кровати, села на одеяла и, скрестив руки на груди, сердито посмотрела на него.
— Что сказал Вэл? — спросил он.
— Он сказал: «Женщина всегда непостоянное и переменчивое существо». Ха!
— Вот тебе и ха! Он был прав, — Алексис стянул свой второй сапог и швырнул его в угол. Кейт сжала руки в кулаки.
— Сделай всем женщинам одолжение, Алексис, и прими обет безбрачия, как этого хочет Фальк.
Он встал и стряхнул с себя пальто. Бросив его на пол, он подошел к Кейт.
— Вы вместе осуществили этот заговор. Ты хотела отомстить мне. Тебе было недостаточно, что я остался один, ты хотела, чтобы я думал, как вы вдвоем занимаетесь любовью.
У Кейт в голове будто бы взорвался бочонок с порохом. Вскочив с кровати, она кулаком ударила Алексиса в живот. Он, охнув, согнулся пополам. Она занесла для удара вторую руку, но он увернулся от нее.
— Проклятье, — сказал он и, тяжело дыша, потер свой живот.
— Ничего не говори. Только ничего не говори. — Она подошла к сундуку, стоявшему в ногах кровати, открыла его и вытащила оттуда одеяла. Она бросила их на пол, к ногам Алексиса. — У меня нет привычки причинять людям боль, Алексис. Это твое любимое времяпрепровождение, поэтому держи рот закрытым. Может быть, тогда мы сможем дожить до утра, не прикончив друг друга.
Она снова забралась в постель и попыталась не смотреть, как он снимает жакет и носки. Пошарив в одеялах, она нашла свою книгу и склонилась над ней. Ее волосы красновато-коричневым занавесом упали между ее лицом и мужчиной, стоявшим в комнате. Почему он никак не найдет себе места, чтобы улечься? Он стоял лицом к ней в желтом свете лампы. Она видела его обнаженную грудь и шрам, пробегавший по ребрам. Пояс его брюк проходил довольно низко, и она видела углубление его талии.
Он шевельнулся, и она перевела свой взгляд на книгу. Когда свет переместился в сторону, она подняла голову. Алексис стоял рядом с кроватью, держа лампу в руке и внимательно вглядываясь во что-то рядом с ней. Она повернулась посмотреть, на что он смотрит, но не увидела ничего. Его лицо приобрело какое-то очарованное выражение, и его сердитые черты преобразились. Из его глаз исчезло жесткое, волчье выражение, и их взгляд смягчился. Сбитая с толку, она смотрела, как он поднимает лампу и подносит ее к ней. Он медленно протянул к ней свободную руку и коснулся ее волос.
— Как слиток меди, сверкающий на солнце, — прошептал он.
Она отстранилась от него.
— Видишь? Это не я непостоянна и изменчива. Он уронил руку.
