Арнетта Лэм - Строптивая невеста
Муж, скинув обувь, возлежал на кровати и улыбался, как король в день коронации. Она улыбнулась ему в ответ. Какой женщине не захотелось бы разделить ложе с таким красивым, сильным мужчиной? Нога его была согнута в колене, и килт собрался складками. За этими складками пульсировала его плоть. Любопытство заставило Элпин подойти ближе, и она полностью увидела его бедра.
Она попыталась унять сладострастные помыслы, но ее рассудок словно издевался над ней, представляя соблазнительные картины ночи с этим мужчиной. Элпин обеими руками обхватила кувшин с медом.
Хотя его плоть была в возбужденном состоянии, Малькольма это, казалось, ничуть не смущало.
— Видишь, что ты со мной делаешь? Даже находясь на расстоянии в пятьдесят шагов, она не могла не заметить его возбуждение.
— Но я даже не дотронулась до тебя.
— Нет, но ты так обнимаешь эту банку, что это распаляет мое воображение и мне в голову приходят разные чудесные вещи, которыми мы можем заняться. Мне кажется, ночь слишком коротка, чтобы насладиться всем.
Эти откровенные слова были сказаны таким чарующим тоном, что возбудили в ней ответные желания, хотя она ясно понимала, что именно в ней ему больше всего нравилось.
— Теперь я особенно привлекательна для тебя: ведь через меня ты связан с кланом горцев.
— Забудь все эти связи, Элпин. Важен только этот момент, и я обещаю тебе, что твоя преданность своему клану не разлучит нас.
Если бы это было правдой! Но он как всегда говорил о своих обязанностях и игнорировал ее. Что ж, она тоже имеет свои обязательства перед кланом.
— Элпин, поставь, наконец, кувшин. Словно под тяжестью многочисленных проблем, которые имели только одно решение, она наклонилась и поставила кувшин на пол. Когда Элпин выпрямилась, ей вдруг стало легко: она почувствовала знакомое томление в животе и рациональные мысли оставили ее. Он прошептал:
— Разденься передо мной.
Она негнущимися пальцами расстегивала пуговицы на платье и, спускаясь все ниже, смотрела, как он наблюдает за ней. Его глаза загорелись желанием, на лбу и верхней губе выступили капельки пота. Грудь поднималась и опускалась в такт пульсирующей плоти. Она очень хорошо знала это движение, которое отзывалось в потаенных уголках ее тела.
Уже захваченная волнующими мечтами, она вдруг услышала пение трубы.
Он отвлекся, но всего на минуту.
— Покажи мне свою прекрасную грудь. Ее губы увлажнились от желания. Элпин вытащила руки из рукавов платья и спустила бретельки сорочки с плеч. Потом она медленно спустила платье до пояса.
Его дыхание участилось.
Она почувствовала, как затвердели ее соски.
Малькольм заложил руки за голову и протянул ноги, скрестив их в лодыжках.
Она слишком хорошо помнила его в этой позе. Но не таким: вольно раскинувшимся на элегантной кровати, страстным. Она помнила, как он лежал на узкой койке в каюте корабля, затаив злобу в сердце.
Элпин содрогнулась от неприятного воспоминания.
Он нахмурил темные брови:
— Не останавливайся. Я очень хочу смотреть на тебя, чувствовать твое тело рядом.
Несмотря на его мягкий тон, она не могла избавиться от воспоминания о том холодном деспоте, ей чудилось эхо его суровых слов.
— Господин мой! — Александр сильно постучал в дверь.
— Убирайся! — крикнул Малькольм.
— Но…
— Уходи, Александр, — Малькольм протянул руку. Ноги Элпин, казалось, окончательно перестали повиноваться рассудку. Ведь любить этого человека — значит, страдать и мучиться. Но, оставив его она вновь стала бы одинокой и несчастной. Она сможет залечить душевные раны на родной земле, среди своих друзей.
Она кивнула головой на дверь:
— Может, это что-то важное.
— Ничего, — прошептал он, — не может быть важнее, чем ты.
Эти слова словно разрушали все барьеры между ними, призывали ее принять любовь, которую он предлагал. Она уже носит его ребенка. Если она проведет еще одну восхитительную ночь в этой комнате, разве это может навредить ей?
— О чем ты думаешь? — спросил он. «Мы не в раю», — хотела ответить она. Эта комната, этот замок стали ее тюрьмой, а отец ее ребенка — ее тюремщик.
— Элпин, — сказал он, — обещаю тебе, нам никто не помешает, — он ухмыльнулся и добавил: — Ты же знаешь, я здесь хозяин.
Его самонадеянность лишь распалила ее независимые помыслы. Он может командовать людьми, но она будет повелевать его желанием. Она едко улыбнулась:
— По-моему, на сегодня я закончила раздеваться.
Он медленно смерил ее взглядом с макушки до пят. Его переполняла энергия.
— Я смотрю на тебя, ты так соблазнительна…
— Малькольм, ты должен выйти, — раздался голос леди Мириам.
— Проклятие! — Он закрыл глаза и вцепился в бархатное стеганое покрывало. Элпин молча смотрела, как он борется с желанием.
Малькольм уныло схватил свою одежду и начал одеваться и застегиваться.
— Вероятно, прибыл «некто». Он обнял ее:
— Я скоро вернусь, даю слово.
— Конечно, — Элпин верила ему, но прекрасно понимала действительное положение вещей. И это тяготило ее. Она и ее интересы всегда будут на втором месте. Прежде всего — политика Шотландии.
— Грей постель, — он нежно и страстно поцеловал ее.
Потом, надев сапоги, Малькольм схватил сумку и вышел, Элпин осталась стоять на месте, размышляя о своей несчастливой судьбе, которая обрекала ее на новые переезды.
Любопытство возобладало. Она открыла дверь. Стражник отступил в тень. Ее тюремщик. Разозлившись, Элпин бросилась наверх и распахнула занавески.
Взглянув вниз, она обомлела.
Глава 21
Внизу, в полутемном дворе, Элпин увидела Малькольма, леди Мириам, Саладина, Сальвадора и Александра. Они направлялись к открытым воротам. Близнецы несли фонари.
Недалеко от стены, во внутреннем дворе, она увидела двух всадников, которые скакали к крепостному валу с зажженными фонарями в руках. На всадниках были береты и пледы цветов клана Гордонов. За ними следом ехал их рыжеволосый вождь и более полудюжины воинов. Один из них привлек ее внимание. Его волосы выбивались из-под шапочки с яркой кокардой. Он был одет как все остальные, но явно выделялся среди них.
Элпин перевела взгляд на встречающих и удивилась, увидев, что леди Мириам выслушивает гневные упреки Малькольма. Он возвышался над ней, лицо его пылало. Рыжие волосы леди Мириам сияли в свете фонарей, она умоляюще глядела на своего приемного сына, положив руку на его руки, словно пытаясь сдержать его гнев. Она отпустила его, как только всадники Гордона миновали ворота и подъехали к замку.
Элпин открыла окно, то топот лошадиных копыт заглушил звуки голоса Малькольма. Всадники спешились. Малькольм и остальные выступили вперед. Подойдя к парню в шапочке с плюмажем, Малькольм дружески кивнул ему, и вслед за ним Александр. Леди Мириам вышла вперед, взяла за руку молодого джентльмена и повела его в замок.
