Ферн Майклз - Пленительная невинность
Пожав плечами, она вернулась к своему жеребцу, терпеливо ожидавшему ее. Теперь следовало подумать о возвращении на плантацию, ведь предстоит долгий путь. Нет, не сейчас. Ройалл встала и подтянула ящик так, чтобы он оказался под люстрой. Встав на него и вытянувшись в полный рост, она сможет достать огромный шар. Ройалл запрокинула голову и внимательно оглядела грязный хрусталь. Вот оно! Когда солнце упало на люстру, вспыхнуло что-то красное. Так вот что привлекло ее внимание! Она засунула руку в глубь шара и вытащила красную книгу. Что же это и почему оно было спрятано в таком необычном месте? Взволнованная своей находкой, Ройалл опустилась со своей подставки и открыла книгу. Имя «Карлайл Ньюсам-старший» было напечатано крупными буквами на внутренней стороне обложки. Карлайл Ньюсам-старший — отец барона. Почему он спрятал свой дневник в таком странном месте? Волнение и дурные предчувствия охватили ее. Почерк был мелким и неразборчивым, но она могла прочесть написанное. Господи помилуй, как же этот дневник сохранился за все эти годы?
Ройалл принялась читать. Это были скучные, неинтересные отчеты о делах плантации. Она полистала страницы, пока не наткнулась на запись:
«Я разочаровался в своем сыне Карлайле. Боюсь, с моей стороны было ошибкой отослать его. Он настоящее наказание для меня».
Затем следовали слова, не имеющие большого значения, потом более поздняя запись:
«Мое здоровье все ухудшается, а мне еще предстоит уладить несколько дел до того, как я умру. Мальчик Себастьян — мой сын. Сын, любимый и желанный. Его мать сама не позволила, чтобы стало известно о нашем тайном браке. Она по-индейски мудра. Сказала, что мой брак с ней лишь осложнит мою жизнь. Я послушался ее, ибо любил ее всем сердцем. Она заставила меня пообещать, что Себастьян никогда не услышит из моих уст, что он мой сын. Да будет так! Завтра я поеду в Манаус и оставлю брачное свидетельство у моего поверенного, чтобы после моей смерти «Королевство» перешло к Себастьяну Ривере. Ривера — фамилия по линии матери.
Карлайл опорочил себя. Даже после моих неоднократных предупреждений его отношение к неграм и индейцам не изменилось. Когда же он в конце концов пролил кровь человека и посчитал, что достаточно извинений, я больше уже не мог этого терпеть. Именно тогда я отрекся от Карлайла как от сына. И сейчас я сильно опечален.
Мои надежды я возлагаю на Себастьяна. Надеюсь и верю, что мать научит его сочувствовать человеческим страданиям. Мой старый друг Фарлей Маллард, который знает правду, сказал, что видит достоинства в моем маленьком сыне, и это дает мне право надеяться. Слухи, касающиеся Себастьяна и его матери и их отношений со стариком Фарлеем, забавляют моего друга. Люди всерьез полагают, что он отец Себастьяна, поскольку моя жена служит экономкой на плантации Фарлея «Регало Вердад».
Этим вечером я встречаюсь с Карлайлом, чтобы информировать его о своих намерениях. Если он вздумает прибегнуть к каким-либо действиям, ему придется иметь дело со мной!
После моей смерти — доведись тебе, дорогой Себастьян, найти этот дневник — я хочу, чтобы ты знал, что я любил тебя так, как только отец может любить сына, так же сильно, как я любил твою мать. Ты — моя плоть, плод нашей любви с твоей матерью. Я наблюдал, как ты рос, как превратился из ребенка в юношу. Я видел, как ты преодолевал любые препятствия на своем пути. За это, сынок, я горжусь тобой. Как мне хочется обнять тебя и рассказать, что я твой отец! Пусть прошлое останется в прошлом. Теперь моя очередь вносить поправки».
Изумленная, Ройалл оторвала взгляд от дневника. Ей показалось, что она услышала какой-то звук. Прислушавшись повнимательнее, она решила, что это, возможно, какое-то животное в джунглях. Она снова вернулась к чтению.
«Наконец моя заветная мечта должна исполниться. Себастьян будет моим наследником, несмотря на то что он младший сын. Думаю, я принял верное и справедливое решение. Во время моего последнего визита к доктору мне сказали, что смерть уже близка. Я лишь надеюсь, что эта неумолимая жрица задержится еще на один день. Если нет, Карлайл унаследует «Королевство», а Себастьян никогда не узнает правду…»
Записи резко обрывались. Ройалл в отчаянии полистала оставшиеся страницы. Они были пусты. Оправдалось предчувствие старого барона. Он умер прежде, чем успел все исправить. Или же кто-то помог ему в этом? Разве Виктор Моррисон не говорил, что подозревает барона в убийстве собственного отца? И вот она, причина, по которой Себастьян похож на барона! Не потому, что они отец и сын, а потому, что они братья! Снова послышался какой-то шум.
Ройалл затихла и прислушалась, глядя на серого. Конь стоял тихо, неподвижно, закрыв свои большие карие глаза. Затем она услышала звук хрустнувшей ветки. Тень упала ей на колени. Солнце выбрало именно этот момент, чтобы засветить в полную силу, прорвавшись сквозь пелену облаков, и ослепило ее. Тень надвигалась. Чем ближе были темные очертания, тем лучше Ройалл могла их разглядеть. Это был барон, а в руке он держал револьвер! Ройалл в испуге охнула.
— Вы следили за мной! — воскликнула она. — Зачем?
— Да, я выследил тебя здесь, и ты знаешь почему. Я не могу позволить тебе разрушить все, что я построил. Я хочу, чтобы ты отдала этот дневник!
— Значит, вам придется отнять его у меня, — храбро отозвалась Ройалл, соскользнув с ящика и вставая рядом с серым. Она прижала дневник к груди. В нем была жизнь Себастьяна, и она сделает все, чтобы защитить его.
— Значит, мне придется взять его. Все зашло для меня слишком далеко. Годами я искал этот дневник. Я никогда не чувствовал себя в безопасности, зная, что когда-нибудь его найдут. Отдай его мне, пока я совсем не разозлился.
— Только через мой труп. Я не собираюсь сдаваться! Эта книга принадлежит Себастьяну. Ваш отец написал ее для него. Я никогда не отдам ее вам. Никогда!
— Прекрасно. Значит, я просто подожду, когда ты умрешь, и потом возьму ее у тебя.
Он поднял револьвер и направил его прямо в сердце Ройалл.
Женщина знала, что барон не шутит: он намеревался убить ее. В следующую секунду она бросила дневник через открытое окно в густые заросли джунглей. Барон, застигнутый врасплох, проводил его полет взглядом, а Ройалл в этот момент схватила длинную палку, лежащую у ее ноги, и изо всех сил ударила ею по руке барона, выбив револьвер.
Барон смотрел на нее с такой яростью, что его глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Его лицо исказилось, став пурпурным, он упал на пол.
Испугавшись того, что сделала, Ройалл побежала к двери. Боже, неужели она убила его? Она застыла в ужасе, слушая стоны Карлайла. Тогда Ройалл осторожно приблизилась к тому месту, где он лежал, держа наготове палку. Барон выглядел ужасно. Казалось, что он умирает: его левый глаз заплыл и закрылся, правый оставался широко открытым. Взгляд Ньюсама был полон ненависти даже сейчас. Левая сторона рта вытянулась в дьявольской гримасе. Барона ударил паралич!