Кэтрин Харт - Сладостная ярость
— Сейчас мы должны по правилам играть в шуточные игры, — объявила Сэм, встряхивая головой, как бы желая ее проветрить. И с усмешкой добавила: — А что, если мы вместо этого сыграем в покер?
Под возгласы одобрения посуда была убрана со стола, и вся компания уселась за игру. Элси пыталась протестовать, но ее голос не был услышан. Пропустив еще один глоток грога, она и сама удивилась, почему это ей стало так хорошо, и когда Сэм предложила ей поучиться игре, она с готовностью согласилась:
— Почему бы и нет? — протянула она с кривой усмешкой.
Внимательно посмотрев на экономку и отметив, что у нее, как и у других, подозрительно поднялось настроение, Сэм призадумалась. Что, если в грог попало рома больше, чем нужно? Не то чтобы это так тревожило ее, но, помня о своем положении и советах доктора Пэрди, Сэм потихоньку от других весь остаток вечера пила только слабый чай. Мысленно поздравив себя с таким благоразумным поведением, Сэм села сдавать карты.
Праздник закончился только тогда, когда поздно ночью в дверь ввалились, пошатываясь, Трэвис и Хэнк. Гостьи приглушенными голосами распрощались с хозяйкой, после чего Сэм осторожно поднялась в спальню рука об руку со своим мужем и легла спать.
Наутро за завтраком собралась весьма бледная компания. Несмотря на то что, обнаружив в гроге солидную долю спиртного, Сэм героически воздержалась от него, она чувствовала себя далеко не так, как всегда. Похоже, что и остальные были не в своей тарелке, особенно Элси.
Чуть не уронив на стол кофейник, экономка схватилась за голову и жалобно застонала.
— Это все ты, — сказала она громким шепотом, тыкая в Сэм дрожащим пальцем, — это ты подлила спиртное в мой грог.
Сэм категорически замотала головой:
— Это не я, Элси. Может, это кто-то другой, но я даже не прикасалась к нему, клянусь.
— Ну конечно, кто-то другой! У меня голова сейчас треснет, как спелый арбуз.
— Прошу вас, Элси, — взмолился Трэвис. — Не говорите о еде, пока я не выпью еще шесть чашек черного кофе.
Хэнк все это время молчал. Вдруг он с позеленевшим лицом бросился на задний двор. Таким его Сэм никогда не видела.
К вечеру им всем настолько полегчало, что они уже были в состоянии подготовиться к встрече Рождества.
В церкви праздничные свечи заливали маленькое помещение теплым мягким светом, сосновые ветки распространяли вокруг острый свежий запах.
Сэм и Трэвис сидели рядом на скамье, слушали трогательную рождественскую проповедь пастора Олдрича, их пальцы переплелись, и Трэвис положил руку на ее живот. Ребенок колотил ножками, и они обменялись нежной улыбкой.
Во время заключительной молитвы Сэм и Трэвис потихоньку покинули свои места. Сэм подошла к Молли, стоящей в глубине церкви, а Трэвис присоединился к Чесу, стоящему у алтаря. Когда прихожане начали вставать со скамеек и натягивать на себя верхнюю одежду, пастор Олдрич призвал всех оставаться на своих местах.
— На этот вечер мы приготовили специальный рождественский сюрприз. Думаю, что никто из вас не откажется от него.
Он кивнул Альме, сидевшей за органом, и та заиграла нежную, трогательную мелодию. Шурша юбками, Сэм двинулась по центральному проходу. Все головы разом повернулись к ней. Несмотря на то что Сэм оделась в свое лучшее новое платье, она все равно чувствовала себя неловкой и неуклюжей. Не успела она дойти до конца прохода, как на ее щеках выступили красные пятна. Но ей все же удалось достичь алтаря, ни разу не споткнувшись, и она остановилась, прерывисто дыша, и отступила в сторону. Ее огромные черные глаза нашли Трэвиса, чтобы набраться от них силы, а потом она повернулась и стала смотреть, как Молли в одиночестве идет к алтарю.
В бледно-голубом платье, в котором она была похожа на рождественского ангела, Молли медленно шла вперед. Дрожащими пальцами она держала Библию и широко раскрытыми и блестящими глазами искала глаза Чеса. Он неловко улыбнулся ей, и уголки губ Молли поднялись вверх.
Сейчас уже все поняли, что им предстоит присутствовать при бракосочетании. Невнятное бормотание послышалось со скамеек, но никто не поднялся и не ушел. Даже если кому и хотелось, твердый взгляд пастора Олдрича не дал ему это сделать. Когда Чес взял свою невесту за руку, на них смотрели во все глаза.
Торжественные слова церемонии так подействовали на Сэм, что она снова встретилась глазами с Трэвисом. Они стояли раздельно, один на стороне жениха, другая рядом с невестой, но чувствовали себя вместе. Тепло разлилось по всему ее телу, когда она заглянула в его смеющиеся бирюзовые глаза. Ей казалось, что они снова обмениваются клятвами в вечной любви. В глубине души и она и он молча повторяли обеты, которые они дали друг другу в такой спешке, да еще Сэм в тот момент и по принуждению. Теперь Сэм отчетливо слышала все слова. На этот раз она сознательно давала клятву и молча повторяла ее себе и Трэвису. Сейчас обряд совершался по-настоящему.
Пастор Олдрич объявил Чеса и Молли мужем и женой. Его густой голос эхом отдавался в церкви. Чес заключил Молли в объятия и поцеловал ее уже по праву супруга, а Альма, улыбаясь от уха до уха, забарабанила на старом органе «Свадебный марш» Мендельсона, как бы соревнуясь с архангелом Гавриилом и его рожком. Потом Сэм обняла Молли и поцеловала в щеку Чеса. Трэвис тоже поцеловал новобрачную и пожал приятелю руку. Пастор Олдрич обменивался рукопожатиями со всеми, каждому желая счастья и веселого Рождества. Многие прихожане подошли поздравить молодых и пожелать им обоим счастья.
Посреди всей этой суматохи пастор Олдрич поймал Трэвиса за рукав. Перекрывая поднявшийся гомон, он громко сказал:
— Не будете ли вы так добры, чтобы напомнить Чесу и Молли подписать брачное свидетельство, пока они не ушли? Я попал в такое глупое положение, когда обнаружил, что Саманта не поставила свою подпись. Конечно, этого нельзя было и требовать от нее, когда она упала в обморок.
Краска отхлынула от лица Трэвиса.
— Неужели… вы хотите сказать, что… она… что мы не…
— Неужели Сэм ничего не сказала вам? Ну как же, еще тогда у меня был с ней разговор на эту тему. Насколько я помню, как раз через две недели после вашего бракосочетания, незадолго до того, как ее брат сбежал из тюрьмы. Она тогда и подписала.
Трэвис был оглушен, еле ворочал языком:
— Он подписала?
— Ну конечно, — качнул головой пастор. — Почему бы ей не подписать?
— И в самом деле, почему бы нет? — Трэвису прекрасно было известно, по каким причинам Сэм могла бы устроить грандиозный скандал и отказаться поставить свою подпись. Сначала он вынудил ее выйти за него замуж, а потом не раз вел себя как осел, особенно после, исчезновения Билли. Он обвинил ее в том, что она подготовила побег Билли, не верил ей, когда Сэм предположила, что именно Нола Сандоваль оказалась сообщником Билли.
