Элайна Фокс - Танцы и не только
Катра, задумчиво хмуря брови, села на кровать рядом с ним. Она не знала, что еще можно сказать.
– Это может сыграть нам на пользу, – вдруг заявил Феррис.
Катра подняла на него удивленный взгляд. Он горько рассмеялся и провел рукой по лицу, как будто избавляясь и от слез, и от гнева.
– Ты же хотела детей!
Катра потупилась, нервно теребя оборки на платье.
– Послушай, Катра, я не шучу. – Она почувствовала, что Феррис повернулся и в упор смотрит на нее. – И я рад, что ты беременна, потому что, честно говоря, я в этом деле тебе не помощник. Так или иначе мне нужен наследник. Когда ты сказала мне в то утро, что мы были близки, пожалуй, мне слишком захотелось тебе верить. Но что-то все равно не давало мне покоя, хотя я не пытался ничего выяснять. Но я никогда в жизни… я ведь уже говорил тебе… я никогда в жизни не был близок с женщиной. Я пытался пару раз и убедился, что просто на это не способен. Вот почему я не так уж удивлен, услышав от тебя правду.
– Мне была глубоко противна эта ложь, – призналась Катра. – Я возненавидела себя, когда осознала, что способна на такую низость.
– Ну, по сравнению с тем, как поступил твой отец, тебя можно считать образцом порядочности!
Катра подняла на него удивленный взгляд и поразилась еще больше: на его губах промелькнула слабая улыбка. Она просияла в ответ, чувствуя, как с души свалился тяжелый камень.
– Да, пожалуй, ты прав. – Она снова стала серьезной и добавила: – Но я обещаю тебе, Феррис, что отныне и впредь никогда не буду тебе лгать. Никогда!
– Я и так это знаю. И если уж на то пошло, то и я лгал тебе, Кэт. Я столько лет притворялся нежно влюбленным в расчете на то, что когда-нибудь мы поженимся и мне не придется искать другую женщину, с которой можно было бы заключить такую странную сделку. Понимаешь, я ведь уже тогда знал, что мужа из меня не получится.
– Это совсем другое, – покачала она головой.
– А вот я так не думаю, – у Ферриса вырвался долгий вздох, – но как бы там ни было, теперь мы с тобой в одной лодке. И если мы будем держаться дружно, никто не сумеет раскрыть нашу тайну!
– Это верно, – с упавшим сердцем пробормотала Катра. – Наша тайна уйдет с нами в могилу – если повезет.
Близился час обеда. Катра не удивилась, когда услышала стук в дверь. Она знала, что это явился ее отец, и не спешила отвечать. Ему пришлось торчать под дверью довольно долго, прежде чем она соизволила открыть.
Перед ней стоял отец – подтянутый, статный, в элегантном вечернем костюме. На его лице застыло выражение тревожной радости.
Привычные инстинкты приказывали Катре кинуться к нему на грудь, чтобы почувствовать на себе знакомые сильные руки, чтобы услышать, как он зовет ее Кэтрин. Чтобы он в один миг разрешил все ее сомнения, как делал это всегда вплоть до того рокового дня, когда, ни минуты не колеблясь, разбил вдребезги ее жизнь. Ах, как ей хотелось, чтобы все было по-прежнему!
Но сегодня перед ней стоял всего лишь обычный мужчина, мужчина, одураченный на старости лет, готовый жениться на девчонке на двадцать пять лет моложе себя. Запоздалая попытка догнать ушедшую юность выглядела унизительной, а желание по-прежнему распоряжаться жизнью своей дочери – самонадеянным и глупым. Отец, всю жизнь казавшийся Катре кем-то вроде полубога, сам разрушил свой пьедестал.
– Ты напрасно надеешься на то, что сумеешь оправдаться передо мной, – холодно процедила она.
На его лице проступила такая беспомощная растерянность, что у Катры невольно заныло сердце.
– Полно, Кэтрин, не надо так упрямиться! Что нам мешает спокойно поговорить? Неужели ты не желаешь мне счастья?
– Ты можешь говорить хоть всю ночь, но это все равно не оправдает твой обман! – Она неохотно отступила, позволяя ему войти.
Судя по всему, столь оскорбительный прием стал для Теодора неожиданностью.
– Успокойся и сядь, Кэтрин, – сказал он. – Я все тебе объясню.
– Я не собираюсь здесь рассиживаться. – Катра гордо вздернула голову. – Не думаю, что тебе действительно есть что сказать!
– Вот как? Значит, ты заранее решила не слушать никаких доводов?
– А как обошелся со мной ты? Если сейчас я не выказываю той радости, которую ты демонстрировал на моей свадьбе, то не потому ли, что мне не хватило изобретательности разрушить твое счастье так, как ты разрушил мое?
Вот теперь он все понял.
– Ты объяснилась с Сент-Джеймсом.
Катра не снизошла до ответа. Она молча смотрела на отца.
– Не сомневаюсь, что ему удалось заслужить полное прощение, – сурово промолвил мистер Мередит, скрестив руки на груди.
– И черта с два этого добьешься ты! – Она тоже гордо скрестила на груди руки.
– Кэтрин, – он не выдержал убийственного взгляда дочери и потупился, – я сделал так, как считал лучшим для тебя. И я по-прежнему верю в то, что поступил правильно. А ты в отличие от меня больше не веришь в его вину в той истории с Фэрчайлдами?
– Я верю в то, что он замешан в этой истории. А что до его вины – да, она для меня под большим вопросом.
Мистер Мередит неловко прокашлялся и сказал:
– Не понимаю, какая может быть разница между ролью и виной…
– Еще бы тебе понять! Ты всегда любил судить за других! – Она сверлила отца яростным взором. – Ты и за меня все рассудил, не постеснялся! А заодно и за Ферриса! Скажи, ты сделал это нарочно, чтобы избавиться от меня?
– Я сделал так, как считал лучшим для тебя. Я был уверен и верю до сих пор в то, что Феррис – самая подходящая для тебя партия! И со временем ты поймешь, что это так.
Катра сморгнула слезы, повисшие на ресницах.
– С чего ты взял, будто знаешь, – она сделала паузу, чтобы выделить последнее слово, – что такое семейная жизнь? За то время, пока ты был женат на моей матери, вы ни разу даже не поговорили по-человечески! Ничего не скажешь, хорошая партия! Не это ли отбило у тебя охоту жениться на целых восемнадцать лет? Зато теперь… теперь ты передумал. Вероятно, достоинства Мелиссы помогли тебе понять, что для счастья нужна любовь. Могу только порадоваться за то, что ты усвоил этот урок не слишком поздно и еще успеешь спасти себя.
Отец не спускал с Катры глаз, и теперь в его взгляде читалась не растерянность, а грусть.
– Я и представить себе не мог, что мое решение принесет тебе столько горя. В тебе произошли такие перемены, которые трудно было предвидеть.
Катру даже передернуло от его слов. Знал бы он, до какой степени она изменилась на самом деле!
– Ты понятия не имеешь о том, во что я превратилась, – глухо промолвила она.
Отец двинулся было к ней, желая утешить, но она выпрямилась и обожгла его таким взглядом, что мистер Мередит застыл на полпути.
