Роберта Джеллис - Меч и лебедь
Рэннальф описал рукояткой меча крест над головой сына.
— Джеффри, подними глаза. Взгляни на меня. Пока нет причин отчаиваться. Дай клятву, что ты послушаешь меня. Положи руку на этот крест и поклянись.
* * *В покоях Слиффордского замка Кэтрин ждала появления Джеффри. Но он не зашел. Мальчики иногда забывают об учтивости, подумала она. Я увижу его за обедом. Но Джеффри все не появлялся. Люди сказали, что он поехал на охоту. Он не пробыл и пяти минут в замке, переоделся, сменил лошадь и уехал. Кэтрин все ждала его у окна, из которого был виден главный вход в замок. Прошел длинный летний день, наступила ночь. Она встала на рассвете, чтобы увидеть его за завтраком, но он уже ушел. Это жестокость молодости, подумала Кэтрин. Молодые думают, что никто не может страдать, когда они счастливы.
На третий день Кэтрин подумала, что Рэннальф приказал Джеффри избегать ее. Неужели он боится, что она настроит против него сына? Эта мысль принесла ей столько боли, что у нее перехватило дыхание. Если Рэннальф действительно запретил Джеффри разговаривать с ней, она должна это знать. Кэтрин надела темно-розовую тунику и рубашку из серо-голубого шелка, украсила волосы золотыми нитями и пошла к пасынку.
Джеффри взглянул на прекрасное видение, возникшее перед ним, пустыми глазами. Сначала он даже не узнал Кэтрин.
— Прошу извинить меня, что не зашел к вам. Я ожидал вас, мадам, но был в таком замешательстве. Я забыл, что у моего отца… — его голос дрогнул, и он судорожно сглотнул, — что у моего отца новая жена.
— Я простила тебя, — улыбнулась Кэтрин и села, пригласив его сесть рядом. Джеффри был очень смущен. Красота Кэтрин и поразила его в самое сердце. — Я не оскорблена, — успокоила его Кэтрин, — и не буду мучить тебя бесконечными расспросами. Скажи мне, как мой лорд, и я оставлю тебя в покое, предавайся дальше удовольствиям.
— Покой и удовольствия! — Джеффри горько рассмеялся. — Я думаю, что у меня никогда больше не будет ни покоя, ни удовольствий.
Кэтрин побледнела, взор ее погас. Сразу поблекла ее сверкающая красота, перед ним была женщина с благородно поднятой головой и испуганными глазами.
— Я не хотел покидать его, — Джеффри мучительно искал слова, чтобы обойти рассказ, как он страдает. — Ему нехорошо. Рана на бедре воспалилась и очень его беспокоит.
— Он жив? — резко спросила Кэтрин. Джеффри вздрогнул, как будто она коснулась открытой раны.
— Где он? — вдруг закричала Кэтрин. — Как попасть к нему? Джеффри, скажи мне, позволь мне поехать. Я смогу вылечить его.
— Я не имею права, мадам, — Джеффри боролся со страхом и отчаянием. — Они в осаде, отец ранен. Если он будет сражаться, слабость убьет его, если нет — он умрет от голода и жажды.
Она обняла юношу за плечи.
— Не плачь. Ты все сделал правильно. Жаль только, что сразу не пришел ко мне. Мы что-нибудь придумаем.
Джеффри понемногу успокоился, вытер лицо и посмотрел на мачеху.
— Но я не могу ничего сделать. Я дал клятву не ездить к Юстасу и Стефану и не возвращаться к отцу. Он прав, но так тяжело оставаться здесь.
— Он связал клятвой тебя, но не меня. Объясни мне, так как я не разбираюсь в военных вопросах, сколько человек и какое оружие необходимо, чтобы спасти нашего лорда или сделать невозможным взятие Кроусмарша.
Она была такой сильной, и Джеффри почувствовал надежду.
— Если Генрих приведет целую армию, то ничто не сможет спасти маленький замок. Чтобы обеспечить его безопасность, у наших вассалов должны быть значительные силы. Необходима пища. Мадам, вы не понимаете, там нет командира, кроме моего отца, а он слишком слаб, чтобы сражаться.
— Не беспокойся об этом. Я знаю такого человека. В пище и лекарствах для осажденных я также разбираюсь. Есть ли еще причины не отзывать вассалов от границы с Норфолком? Может ли Норфолк напасть на нас?
— Нет, — с готовностью ответил Джеффри. — Юстас не допустит этого. Он скорее заключит перемирие или призовет больше людей. Какой смысл в этом разговоре? — сказал он. — Как вы поведете вассалов Слиффорда без меня? Вы думаете, что они явятся по приказу, подписанному не отцовской рукой? Даже если у них и будет такой приказ, неужели вы думаете, он дойдет до них?
— Я ничего не могу сказать о вассалах Слиффорда, но вассалы Соука придут обязательно, потому что я поведу их сама.
— На поле брани? Вы не можете так рисковать! — Джеффри ужаснулся, что сделает с ним Рэннальф, если узнает об этом.
Кэтрин рассмеялась.
— Я осмеливалась на гораздо более серьезные вещи, чем смущать этого дурака принца. Я раз или два вызвала гнев твоего отца. Ты ведь знаешь, как он страшен в гневе.
— Мадам, если бы вы могли собрать вассалов и я поговорил бы с человеком, который может повести их…
— Нет, я должна пройти сама весь путь до Кроусмарша. Воронье болото. Дьявольское название для дьявольского места.
— Мадам, отцу это не понравится. Может быть, лучше мне нарушить клятву? — Джеффри нервно сглотнул. Он не мог решить, какое из этих действий вызовет меньшую ярость Рэннальфа. — Он убьет нас обоих, — пробормотал он.
— Я должна ехать. Ты говоришь, что не можешь оставить земли Слиффорда и Соука незащищенными? Возможно, ты прав. Лорд Джеффри, я могу достать продовольствие и повести моих вассалов к мужу. Кроме того, — добавила Кэтрин, — я смогу лучше других позаботиться о здоровье твоего отца.
Джеффри покорился. Если он и чувствовал угрызения совести, отправляя Кэтрин в клетку со львом, он был уверен, что наказание, последующее за этим, будет достаточно суровым, чтобы облегчить его совесть. Более того, все, что она говорила, было справедливым. Он пошлет с ней воинов в лагерь Юстаса. Она должна попытаться вначале встретиться со своими вассалами. Если ее схватит Юстас, ей не нужно бояться, так как ее вассалы придут ей на помощь. Она возьмет все имеющееся у них золото и знаменитых лошадей из отцовской конюшни. Самое безопасное — обогнуть земли Норфолка с запада и идти на юг до Эппинга или Энфильда. Здесь они должны свернуть на запад и, пройдя Ватфорд, достигнуть Кроусмарша.
Кэтрин внимательно выслушала Джеффри.
— Если ты думаешь, что я должна забрать лошадей, я сделаю это, но он так высоко их ценит. Опиши мне подробнее путь, который нам придется пройти. Боюсь, что не запомню все сразу, а мои люди не знают этой дороги, милорд.
Джеффри в два прыжка оказался рядом с ней.
— Вы не должны называть меня ни милордом, ни лордом Джеффри. Я буду только Джеффри для вас. Так называла меня моя мать. Вы нежны со мной, как мать, и так преданы моему отцу!
Кэтрин взъерошила его золотые кудри. Джеффри был такой же, как и Ричард.
