Джо Беверли - Нежеланный брак
— Хэл, — улыбнулся Люсьен. — Он говорит, что хочет на ней жениться.
— Я могу только приветствовать его решение, — заявил Николас. — В наших рядах должно быть как можно больше решительных женщин. — Он взял под руки Бет и Клариссу и отвел их в холл.
— Меня зовут Николас Делани, — представился он девушке, усадив ее на диван. — А вы, должно быть, Кларисса Грейстоун? Не беспокойтесь ни о чем. Уверен, со временем все забудется.
Кларисса опустила голову и что-то пробормотала.
— Да, я знаю. — Он ласково погладил ее по волосам. — Но самое страшное позади. А сейчас, я считаю, вам следует вернуться к родителям.
— Нет! — в ужасе вскричала Кларисса.
— Они жестоко с ней обошлись, — пояснила Бет.
— Если вы отвезете ее домой и она притворится раскаявшейся и смиренной, то родители не будут на нее сердиться. Дайте им понять, что их дочь поддерживает и опекает сам маркиз. Грейстоуны хорошенько подумают, прежде чем вызвать его неодобрение. Брак с Деверилом вам больше не грозит, — продолжал Николас, обращаясь к Клариссе. — Притворитесь испуганной. Мы постараемся сделать так, чтобы его тело долго не нашли и не опознали. А до тех пор вряд ли ваши родители станут искать другого жениха. Да и ситуация к тому времени изменится.
— Как она может измениться? — с любопытством спросила Кларисса — его уверенный тон придал ей смелости.
— Да как угодно, — пожал плечами Николас. — Побудьте здесь, леди, я скоро вернусь. — И Николас направился в гостиную, чтобы помочь друзьям избавиться от мертвеца.
— Кстати, Ник, здесь мой слуга и обе горничные, — вспомнил Люсьен, когда Делани приблизился к нему.
— А они будут держать рот на замке?
— Агнес заслуживает всяческого доверия. Однажды она спасла Бланш от работного дома. Думаю, Робину тоже можно доверять. — Он повернулся к Бет: — А что вы скажете по поводу своей горничной?
— Надеюсь, Редклиф будет держать язык за зубами, но для этого стоит рассказать ей обо всем, что здесь произошло.
— Предлагаю вам с Клариссой выйти через заднюю дверь, — обратился к ним Люсьен. — Захватите с собой Редклиф и Робина, а я найму пролетку и подберу вас в конце переулка. — Он ласково поцеловал Бет и вышел за дверь.
Бет с Клариссой спустились в уютную кухню, где обнаружили двух служанок и Робина. Обе служанки принялись что-то бессвязно бормотать, но Бет их успокоила:
— Тихо! Агнес, ваша госпожа жива и невредима, но беспокоить ее сейчас не следует. Оставайтесь здесь, пока вас не позовут. Редклиф, Робин, мы уходим отсюда.
— Да, миледи.
Они вышли из кухни и направились через садик к боковой улочке. Бет воспользовалась моментом, чтобы проинструктировать слуг:
— Помните, вы не должны никому рассказывать о том, что произошло сегодня в этом доме.
— Слушаюсь, миледи, — с готовностью отозвался Робин.
— Мне нечего будет сказать, если меня о чем-то спросят, госпожа, — пожала плечами Редклиф. — А тот человек, который меня схватил… Впрочем, я не помню. Агнес говорила, что было трое вооруженных людей. Они хотели ограбить дом?
— Да, пытались. Но им ничего не удалось взять, — отозвалась Бет. Ее вдруг осенило, как можно заставить горничную молчать. — Вы понимаете, Редклиф, что о нас будут говорить, если узнают, что я оказалась в этом доме?
— Конечно, понимаю, миледи, — строго кивнула служанка. — Мой рот на замке.
— Спасибо, Редклиф, — улыбнулась Бет и взяла Клариссу под руку.
Бет с Люсьеном отвезли Редклиф и Робина домой, а сами решили проводить Клариссу к ее родителям. Бет уговаривала девушку, что отец с матерью больше не будут ее бить, и надеялась, что ее заверения окажутся правдой.
Родители Клариссы обрадовались возвращению в дом залога своей платежеспособности. И только поэтому они не набросились на нее с кулаками. Кроме того, увидев маркиза с супругой, они очень растерялись и, поминутно кланяясь им в пояс, пообещали заботиться о дочери и не подвергать ее наказанию.
Они вернулись в Белкрейвен к обеду, но Бет решила перекусить у себя в комнате. После всех этих печальных событий ей хотелось побыть одной и отдохнуть.
Маркиз, пообещав навестить ее ближе к вечеру, тоже отправился к себе.
Глава 21
Бет решила, что будет не вполне прилично встречать маркиза в ночной рубашке, поэтому надела муслиновое платье с мягкими складками на вороте и талии. Она велела Редклиф привести свои волосы в порядок и уложить в обычную прическу. Бет не стала пользоваться косметикой, чтобы скрыть синяк на щеке. По правде говоря, проку от нее все равно не было.
Наконец она отпустила Редклиф до утра и расположилась на диване в будуаре, восстанавливая в памяти события минувшего дня. Сейчас ей казалось, что она видела страшный сон. Неужели кто-то действительно целился в нее из пистолета и ее жизнь подвергалась реальной опасности? Впрочем, то, что опасность грозила не только ей, но и Люсьену, она помнила отчетливо. При одной мысли о том, что он мог погибнуть, ее сердце начинало бешено стучать. Она так сильно его любит, что не колеблясь пожертвовала бы собой, чтобы его спасти. Ну и о каком «самообладании» может идти речь в такой ситуации?
В ее сердце больше не было места ни для здравых мыслей, ни для суждений на тему морали. Она знала лишь одно: если он умрет, она не проживет без него и минуты. До сих пор она и не подозревала, что любовь — это сумасшествие, от которого не может вылечить ни один, даже самый хороший врач.
Но как же она прекрасна, эта любовь!
Открылась дверь, и он вошел, а она улыбнулась и протянула к нему руки. Он сел рядом с ней на диван. На нем не было ни сюртука, ни галстука, ни жилета. В сорочке с расстегнутым воротом и в свободных бриджах он казался вполне… доступным.
Она прикоснулась к его груди.
— Откуда у тебя такой божественный свет в глазах? — спросил он, накрывая ее руку своей. Его пальцы обдало жаром.
— Просто я влюблена, — ответила она тихо.
— Я тоже. — Он улыбнулся. — Правда, странное совпадение?
— По крайней мере приятное, — произнесла она. — Помнится, ты когда-то опасался, что я могу влюбиться в кого-нибудь еще.
— Нет, — он покачал головой и обнял ее, — я никогда не позволял себе вспоминать о тех глупостях, которые мы говорили друг другу. И ты тоже о них забудь. Пусть наши конфликты останутся в прошлом.
Она потерлась щекой о его грудь. Шелковая сорочка была прохладной, но под ней тело его горело обжигающим пламенем. Она слышала, как бьется его сердце, и с наслаждением вдыхала мускусный аромат его кожи.
— Я не хочу ничего забывать, — покачала она головой. — Все, что касается тебя, останется в моей душе навсегда.
