Джоанна Линдсей - Милая плутовка
— Черта с два я с тобой помирюсь, и на твои права мне чихать! Если ты думаешь, что мы оставим ее в руках пирата, то ошибаешься!
Эти слова были сказаны в бессильной злобе, но Уоррен понимал, что у него сейчас нет никаких шансов увезти Джорджину, поскольку он один, а Мэлори окружены домочадцами и друзьями. Он был взбешен тем, что вынужден уходить без сестры, но у него не было выбора. Он вылетел из двери и не хлопнул ею лишь потому, что Добсон предусмотрительно открыл и придержал ее.
Энтони запрокинул голову и захохотал.
— Не знаю, старик, то ли поздравлять тебя с ребенком, то ли с тем, что ты отделался от его дяди.
— Я чертовски хочу выпить, — сказал Джеймс, направляясь в гостиную.
За ним последовали все остальные. К моменту, когда поздравления затихли, Джеймс уже изрядно выпил.
— Малышка Джордж довольно точно обрисовала своих братьев, не правда ли? — заметил Энтони, все еще не в силах успокоиться после произошедшего. — Они все такие громадные?
— Почти, — пробубнил Джеймс.
— Наверное, он вернется, — предположил Энтони. — И скорее всего с подкреплением.
Джеймс возразил:
— Другие, похоже, более рассудительны. Ненамного, но все-таки… Они уплывут домой. Что они, в конце концов, могут сделать? Джордж — моя жена. Они сами позаботились об этом.
Энтони хмыкнул, отказываясь верить своим ушам.
— Теперь тебе уже легче произносить это противное слово?
— Какое слово?
— Жена.
— Пошел к черту!
Глава 46
Джорджина была не в силах поверить в это: он запер ее в каюте. И как она ни барабанила в течение всей ночи в дверь, никто не пришел. И даже утром ее игнорировали. Как мог Уоррен поступить с ней таким образом? И это после того, как она вопреки воле мужа решила успокоить его в отношении своего пребывания здесь!
Лучше бы она не слышала вчера его голоса, когда он в зале кричал на Джеймса. Но она услыхала и бросилась вниз.
Однако, едва подбежав к лестнице, она услышала, что Джеймс не позволяет Уоррену увидеть ее. Джорджина поняла, что еще больше разозлит мужа, если спустится вниз. Поэтому она решила пойти на хитрость — выскочить через черный ход и дождаться, когда Уоррен выйдет из дома. А в том, что он выйдет, Джорджина нисколько не сомневалась. Джеймс наотрез отказал ему в свидании с ней.
Джорджина ожидала Уоррена у выходной двери и ошеломила брата своим появлением, когда тот пулей вылетел на улицу. Она хотела его успокоить и сказать, что у нее все хорошо, что о ней не следует беспокоиться. Джорджина никак не ожидала, что Уоррен затолкает се в свой экипаж и увезет с собой. Проклятие, почему Джеймс не додумался запереть ее в комнате? Тогда она не оказалась бы сейчас здесь, на судне Уоррена, не пребывала бы в панике оттого, что он намеревается отвезти ее домой — но не к Джеймсу, а в Коннектикут! Уоррен был совершенно глух к ее протестам и заверениям в том, что она не желает туда ехать. К тому же Джорджина опасалась, что он даже не скажет другим братьям, что она находится на его судне.
К счастью, в этом она ошибалась, и когда открылась дверь и на пороге появился Томас, первые ее слова были: «Слава Богу!» Ибо это был единственный из братьев, который не позволял эмоциям брать верх над рассудком.
— Я тоже говорю «Слава Богу», дорогая сестренка, — проговорил Томас, раскрывая руки для объятий. — Мы уж было потеряли всякую надежду найти тебя.
— Но я имею в виду… — Джорджина откинула голову назад и спросила: — Ты знаешь, что Уоррен запер меня?
— Он сказал вечером об этом, когда вернулся в отель и рассказал нам обо всем, что произошло в доме Мэлори.
Джорджина отпрянула от брата.
— Ты хочешь сказать, что вы сознательно оставили меня взаперти на всю ночь?
— Успокойся, дорогая. Не было никакого смысла выпускать тебя раньше, поскольку тебе некуда торопиться.
— Черта с два некуда! — выкрикнула она, бросаясь к двери. — Я хочу домой!
— Не стоит сердиться, Джорджи! — Это произнес Дрю, который появился в дверях как раз вовремя, чтобы загородить сестре выход. Обращаясь к Томасу, он добавил: — Она выглядит совсем неплохо. Никаких синяков и ссадин. Только очень зла.
Джорджине хотелось рвать и метать. Или же плакать. Вместо этого она сделала глубокий вдох, затем еще один и удивительно спокойным голосом спросила:
— Разве Уорррен не говорил тебе, что меня вовсе не надо было похищать? Видимо, он забыл о такой малости, что я люблю своего мужа? Именно поэтому никто из вас не побеспокоился о том, чтобы выпустить меня отсюда побыстрее?
— Про любовь Уоррен ничего не говорил, — признался Томас. — Я очень сильно сомневаюсь, что он в нее верит… Но, правда, он упомянул, что ты требовала отправить тебя назад, к мужу. Он считает, что ты страдаешь из-за того, что хочешь сохранить верность недостойному человеку, потому что собираешься иметь ребенка. Как ты чувствуешь себя, между прочим?
— В общем… а откуда ты знаешь?
— Мэлори сказал Уоррену. Он согласился на это как на одну из причин того, почему тебя удерживает.
Одна из причин? Вероятно, это была единственная причина. Почему она не подумала об этом раньше? Потому что решила, что Джеймс не услышал ее, когда она обронила фразу о ребенке, — он ведь никогда об этом не упоминал.
Джорджина машинально подошла к кровати и села, пытаясь справиться с ощущением гнетущей тоски, которая внезапно ею овладела. Не следует придавать значения этой причине. Она любила Джеймса Мэлори одна за двоих. И если он хотел удержать ее, то она хотела остаться с ним. Вот и решение вопроса. Только почему ей не становится легче?
Джорджина вздрогнула, когда рядом с ней сел Томас.
— Почему тебя расстроили мои слова, Джорджи?
— Да так… ничего. — Она была благодарна Томасу. По крайней мере можно отвлечься от мысли о том, что Джеймс не любит ее. Не любит их! Ее братья были слишком своевольны и самоуверенны. — А вы не будете добры сказать мне, что я здесь делаю?
— Твое пребывание здесь входит в наш план, Джорджи.
— В какой план? Свести меня с ума?
— Нет. — Томас хмыкнул. — Образумить твоего мужа.
— Не понимаю.
— Он позволил Уоррену тебя увидеть? — спросил Дрю.
— Ну… не позволил.
— И он не изменил своего мнения на этот счет? — На сей раз вопрос задал Томас.
— Нет, но…
— Придется заставить его убедиться в том, что он не сможет заполучить тебя, Джорджи. В глазах Джорджины вспыхнул гнев.
— Вы намерены увезти меня в Коннектикут, чтобы преподнести ему урок? — выкрикнула она. Томас мягко улыбнулся:
— Я не думаю, что следует заходить столь далеко.
— Но если он будет считать, что мы… — Дрю почувствовал, что лучше не развивать свою мысль, и замолк.
