Филиппа Карр - Дитя любви
Я должна встретиться с ним наедине, я обязана узнать, что он собирается сделать, а то, что он что-то замышляет, я знала наверняка!
Карлотта! Неужели это ее он обольщает? Как он там говорил? У него страсть к юным девственницам! Я знала, он циничен до предела! О да, он что-то замышляет, я чувствовала это! Когда он смотрел на меня, в его глазах светился триумф. Он вспоминал ту ночь, когда он заставил меня подчиниться его воле, когда он так унизил меня. Не будь тогда столько поставлено на кон, я бы никогда не согласилась на подобную сделку!
Я думаю, его жизнь пестрела подобными авантюрами, он упивался ими. Внутри его сидело желание подчинять как духовно, так и физически. Он был гордым, самоуверенным, тщеславным и злым. На себя же он смотрел как на единственного человека, имеющего в этом мире какое-то значение. Его мечты должны сбываться, и, если ему приходилось изобретать для этого особые способы, он был только рад: он жил интригой.
«О, Боже, помоги мне! — взмолилась я. — Если он попытается разрушить жизнь Карлотты, то ему суждено проиграть: я сделаю все, что угодно, чтобы помешать ему!»
Я подумала, что сначала надо поговорить с Харриет и послушать, что она посоветует. Она была опытной женщиной и могла подсказать, что у него на уме.
Было позднее утро. Харриет еще не вставала, но наверняка уже проснулась и лежала в постели, прихлебывая шоколад, который принесла ей служанка.
— Присцилла! — воскликнула она. — Так рано! И прыгаешь, как молоденький ягненок! Это хороший знак: твоя нога ведет себя именно так, как ведут себя все порядочные ноги.
У нее было хорошее настроение, и только было она собралась опять обсуждать пьесу Уичерли, как я сказала:
— Я беспокоюсь за Карлотту!
— Беспокоишься? Но почему, девочка прекрасно проводит время?!
— Этот человек, Бомонт Гранвиль…
— Он просто очарователен! Должна признать, он оживил наше пребывание здесь!
— Сколько раз он встречался с Карлоттой?
— Так дело в Карлотте?
— Харриет, ты, кажется, не понимаешь, с каким человеком мы столкнулись! Ты же помнишь, что произошло в Венеции?
— Милая моя Присцилла, это было столько лет тому назад! У многих из нас были приключения в юности, которые сейчас сочли бы шокирующими. Мы вырастаем и, если достаточно мудры, забываем о них!
— Карлотта еще молода, я не хочу, чтобы она встречалась с этим человеком! Он уже стар и долгие годы творит беззакония! Я хочу, чтобы ее отдалили от него!
— Она восхищается им! Ее глаза так забавно загораются, когда она видит его!
— Меня это совсем не забавляет!
— В последнее время тебя вообще мало что забавляет. Смотри, не старей раньше времени, Присцилла!
— Я беспокоюсь за Карлотту! Я хочу, чтобы она вернулась домой! Она моя дочь, и я хочу, чтобы ты помогла мне, как раньше!
— Конечно, я помогу тебе! Но в самом деле, Присцилла, ты похожа на этих богобоязненных пуритан! Карлотте не повредит маленький флирт, так она готовится к жизни!
— Я не хочу, чтобы она готовилась к жизни с этим человеком: он опасен, он мне не нравится! И потом, мне казалось, что ты прочишь Карлотту Бенджи?
— Естественно, она получит Бенджи, но сначала ей надо немного подрасти! Хватит дрожать, Присцилла, все будет хорошо!
Я поняла, что Харриет поможет мне, но что-то надо было делать прямо сейчас. Что?
Внезапно мне пришла на ум идея. Я непременно должна была узнать, что Гранвиль замышляет насчет Карлотты, и подумала, что он может сказать мне это просто из бравады: он так уверен в себе, и он уже начал отрывать ее от меня! Я всегда была порывистой, и, как только мне пришла на ум эта мысль, я сразу начала готовиться к разговору.
Я вышла из комнаты Харриет и, надев плащ и капюшон, вскоре шла к его дому. Встретил меня один из тех слуг, что я видела прошлым вечером. При виде меня он не выказал ни малейшего удивления. Я думаю, он привык, что к его хозяину часто заходят разные женщины.
Меня провели в маленькую комнатку рядом с залом и попросили подождать. Гранвиль пришел почти сразу, как всегда, одетый со вкусом. Темно-красный камзол, сшитый из бархата, был распахнут на груди, открывая роскошный жилет. Панталоны, доходившие до колен, были того же багрового цвета, а туфли имели высокие красные каблуки, которые делали его выше, чем он был на самом деле. Кроме того, в руке у него была украшенная бриллиантами табакерка. Не знаю, почему тогда я обратила внимание на его одежду, но то, с какой гордостью он носил ее, не могло не броситься в глаза. Он был одним из первых в моде, и этим был хорошо известен при дворе.
Он поклонился, переложил табакерку в другую руку и, взяв мою руку, поцеловал ее. Я заметно вздрогнула.
— Какая честь! — прошептал он. — Однажды вы приехали ко мне в Дорчестере, теперь вы в моем лондонском доме, и оба раза только по собственному желанию!
— Я пришла, чтобы поговорить с вами! — сказала я.
— Милая леди, я не настолько безрассуден, чтобы предполагать, что на этот раз вы пожаловали сюда за чем-то другим!
— Почему вы так стараетесь понравиться моей семье?
— Я всегда стараюсь нравиться людям, — ответил он. — А цель у меня одна и та же — получать от жизни столько удовольствия, сколько она мне предлагает!
— И что входит в эти так называемые удовольствия?
— Прошу вас, садитесь. — Он положил табакерку на стол и подвинул мне позолоченное кресло. Сам же опустился в другое, у стола.
— Очень интересная ситуация, — продолжал он, — но мне все ясно! Значит, очаровательная Карлотта и есть тот самый результат вашего греха? И какой восхитительный результат, должен заметить! А ее отцом был Джоселин Фринтон? Это самое интересное! Бедняга погиб от руки этого низкородного монстра Титуса Оутса, но незадолго до того он все-таки сумел подарить нам это привлекательное существо!
— Нам? — переспросила я.
Тогда-то я и почувствовала злобу в нем. Он знал, как я мучилась, и злорадствовал, как тогда над моим стыдом и унижением.
— Нельзя же быть такой жадной, милая леди! Вы хотите приберечь эту красоту для себя? Я нахожу, что она обворожительна!
— Она ребенок!
— Некоторые из нас любят детей!
— Вы имеете в виду таких извращенцев, как вы?
— Можно сказать и так!
— Тогда вам следует поискать в другом месте!
— Моя милая Присцилла! Мне всегда нравилось это имя: оно звучит так чопорно! Помните, во время той волнующей ночи, что мы провели вместе, я говорил вам об этом? Вы не забыли? Я, например, не забуду этого никогда! Как часто мне хотелось напомнить вам о ней! Кстати, у меня есть ваше прекрасное изображение: вы тогда видели его еще в незаконченном виде! Как-нибудь вам следует приехать ко мне в Дорчестер: такую картину мог нарисовать только влюбленный! А теперь слушайте меня: я испытываю большое влечение к вашей дочери и мои намерения абсолютно честны!
