Кэти Максвелл - Милый пленник
— Но я не знал об этом. Кэролайн, ведь после того, как меня увезли с бала, я все время был с тобой. Я только сегодня утром узнал о том, что официально помолвлен.
— Почему ты не рассказал мне о том, что сделал предложение дочери графа Лэвенхема? Тебе просто нужно было сказать: «Кэролайн, я предложил руку и сердце другой женщине». Ты мог бы как-то предупредить меня, дать мне понять, что собираешься жениться.
Она права. Ему следовало все ей рассказать.
— Я как-то не подумал об этом, — проговорил Джеймс, понимая, что его оправдание звучит довольно неубедительно. Даже для него самого. — Наши отношения развивались довольно стремительно.
Кэролайн молчала, пристально глядя на него. Так продолжалось примерно минуту. Потом она покачала головой и сказала:
— Я верю тебе. Я все еще нахожусь в плену романтических фантазий. Мне хочется верить тебе. Смешно, не правда ли? Должно быть, я влюбилась, и это чувство затуманило мой разум.
— Нет, это я во всем виноват. Это я все разрушил. Кэролайн, Лине я совершенно безразличен. Я даже противен ей. Я тебя люблю. Думаю, что все еще можно исправить и мы сможем быть вместе. Я дам Лине свое имя, а моя любовь всегда будет принадлежать только тебе.
— Джеймс, неужели ты и в самом деле думаешь, что сможешь одновременно жить и с ней, и со мной?
Если бы Господь пообещал Джеймсу Феррингтону исполнить одно его желание, то он попросил бы Создателя сделать так, чтобы он смог ответить на ее вопрос отрицательно. Ответить честно и искренне, без колебаний и сомнений. Однако вместо этого он прошептал:
— Я не хочу расставаться с тобой.
Сделав шаг назад, Кэролайн гордо подняла голову.
— Теперь решения принимаю я, — сказала она. — Я никогда не соглашусь на роль любовницы. Это противоречит моим убеждениям. Мне с детства внушали, что главное для женщины — это честь. Неужели ты думаешь, что только у мужчин есть чувство собственного достоинства?
— Кэролайн…
— Нет. Я хочу высказать все, что думаю. Признайся, Джеймс, ведь ты примчался ко мне сегодня, думая, что я, узнав о твоем предательстве, бьюсь в истерике и рыдаю от горя. Что ж, как видишь, я совершенно спокойна. Сегодня ночью я сделала то, чего не должна была делать. Однако это был мой выбор. Я в ответе за то, что произошло между нами… В моей жизни больше нет места для тебя. Если я еще когда-нибудь решусь отдаться мужчине, то выберу такого, который не будет меня обманывать.
— Кэролайн, я не обманывал тебя.
— Но ты также никогда не говорил мне правды. И в этом все дело, Джеймс. Это самое главное, — тихо произнесла Кэролайн. Она скрестила руки на груди, так, словно пыталась согреться, а потом снова заговорила громким и уверенным голосом: — Возможно, я больше не смогу преподавать в пансионе мисс Элмхарт, и мне, может быть, даже не разрешат появляться в церкви Святого Марка, однако я сохраню свою честь и достоинство. И еще у меня есть такие друзья, как Минерва. Они никогда не предадут меня и помогут в любой беде. Я все выдержу и смогу справиться со своим горем. А тебя я больше не хочу видеть. — И, опустив руки, она добавила: — И я никогда не буду делить тебя с твоей женой. Никогда. Где-то в глубине дома послышался бой часов. Однако для Джеймса время утратило всякий смысл. Его жизнь разбилась на мелкие осколки.
— Да, я понимаю, — сказал он, отходя в сторону.
Кэролайн моментально воспользовалась этим. Она обошла Джеймса и, открыв дверь, обнаружила, что лорд Маршалл стоит, небрежно прислонившись к двери гостиной, и довольно ухмыляется. За ним стояли два юных лорда, неловко переминаясь с ноги на ногу и смущенно опустив глаза. Еще бы им не смущаться, ведь их застали на месте преступления. Они просто-напросто подслушивали.
Джеймсу захотелось врезать кулаком прямо в лицо смеющемуся Маршаллу.
Улыбка Маршалла стала еще шире. Посмотрев на хозяйку дома, он спросил:
— Все в порядке, Кэролайн?
Джеймс не поверил ушам. Неужели она разрешила ему называть ее по имени?
— Все в полном порядке, Девон, — ответила она, и Джеймс едва не задохнулся от ревности.
Горькое разочарование смешалось с праведным гневом. Джеймсу хотелось ударить что-нибудь, чтобы выпустить пар. И первое, что попалось ему под руку, было смеющееся лицо Девона Маршалла. Сжав кулаки, Джеймс сделал два шага вперед для того, чтобы встать с ним лицом к лицу, и с размаху врезал кулаком прямо ему в челюсть.
Голова Маршалла дернулась, и он, споткнувшись о порог, ввалился в гостиную спиной вперед и рухнул на пол прямо у ног двоих юнцов.
Испугавшись, Кэролайн издала громкий крик и бросилась к Маршаллу. Она опустилась на колени рядом с ним и положила голову Маршалла к себе на колени. Маршалл же, разомлев в объятиях Кэролайн, громко стонал, стараясь изо всех сил показать, как ему больно и какой он несчастный. Джеймс видел, как беспутный лорд прижался головой к груди Кэролайн, и ему захотелось поставить его на ноги и снова врезать.
Услышав в коридоре громкий топот, Джеймс очень удивился. Буквально через мгновение в столовую вбежали тетка Кэролайн Минерва, баронесса, миссис Миллз и леди Мэри.
— Что случилось? — испуганно спросила Минерва.
Кэролайн укоризненно посмотрела на Джеймса горящими от гнева глазами.
— Мистер Феррингтон, я прошу вас немедленно покинуть мой дом, — сказала она.
— Кэролайн, — произнес Джеймс, но тут же понял, что ему не хочется оправдываться и что-либо объяснять. Он, черт побери, мужчина, и ему не пристало лебезить и пресмыкаться. Если бы он сейчас был в Малаке или Кантоне, а не в гостиной лондонского дома, то просто пристрелил бы этого парня и никто бы его за это не осудил!
Джеймс гордо расправил плечи. Почтенные дамы смотрели на него широко раскрытыми глазами. Два юных джентльмена дрожали от страха, слушая притворные стоны Маршалла. Неужели Кэролайн не понимает, что этот тип просто ломает комедию?
Нет, не понимает. Вместо того чтобы уличить Маршалла в обмане, она еще крепче прижала его голову к своей груди.
И Джеймс уже ничего не мог сделать. Он не мог оторвать ее от этого негодяя. Просто не имел на это права. Он теперь помолвлен с другой женщиной. Если он не женится на Лине, то высшее общество отвергнет его. Теперь Джеймс был связан по рукам и ногам крепкими путами, имя которым — законы высшего света. И он почувствовал, что задыхается.
В столовой появился дворецкий и подал Джеймсу его шляпу.
Надев шляпу, Джеймс вышел из комнаты, даже не посмотрев на Кэролайн, которая утешала пострадавшего от его тяжелого кулака виконта, и покинул ее дом.
Экипаж стоял на улице, ожидая своего хозяина. Джеймс сделал знак кучеру, чтобы тот сел в экипаж, и взял в руки поводья. Ему захотелось самому управлять лошадьми, так как собственной жизнью он теперь уже управлять не мог. Его лишили этого права.
