Джорджетт Хейер - Верх совершенства
Она вспыхнула.
– Я понимаю, что я… что я дала вам повод думать, что могу принять ваше предложение. Я даже сама поощряла вас! Я делала это не нарочно. Обстоятельства сложились так, что мы проводили много времени вместе и… и вы казались мне интересным и легким в общении и… боюсь, что из-за этого я стала относиться к вам с некоторой фамильярностью, которую вы расценили как нечто большее, чем простая симпатия!
– Вы неправы, – ответил он. – Вы были далеки от того, чтобы поощрять меня или фамильярничать со мной – наоборот, вы были всегда озабочены тем, чтобы сохранить некоторую дистанцию. Но выражение ваших глаз… Я не в силах объяснить, но я не мог ошибиться, я же не слепой и не зеленый юнец!
– Я не сомневаюсь, что у вас богатый опыт, но на этот раз он вас подвел.
– Да, у меня есть некоторый опыт, – сказал он, печально глядя на нее. – Так вас это беспокоит?
– Нет… то есть, если быть честной, сэр Уолдо, должна вам сказать, что если бы я все-таки думала о замужестве, я никогда не смогла бы выйти за человека, чьи пристрастия и чей образ жизни противоречили бы всему, чему меня учили!
– Моя дорогая, – сказал он, чувствуя одновременно боль и недоумение, – уверяю вас, я совсем не такой легкомысленный человек, каким вы, по-видимому, меня себе представляете! Да, я признаю, что в годы моей юности я совершал глупости и всякие эксцентричные поступки, но, поверьте мне, я давно уже вышел из этого возраста! И я не думаю, что я делал что-нибудь такое, чего не делали девять из десяти молодых людей! Но, к сожалению, в отличие от них я снискал себе скандальную известность. Я с детства имею склонность к разным спортивным занятиям, которые вам не под душе, и к тому же я слишком рано унаследовал состояние, позволившее мне удовлетворять мои потребности и потакать собственным слабостям, но при этом я стал объектом всеобщего внимания, и что бы я ни делал, это тут же становилось всем известно и было предметом живейшего обсуждения. Было время, когда я давал обильную пищу для сплетни. Но отдайте мне должное за то, что я понял свои ошибки!
– Сэр Уолдо! Умоляю вас – больше ни слова! Я уже все решила, и дальнейший разговор будет болезненным для нас обоих! Я виновата и могу только просить вас – простите меня! Если бы я знала, что вы не просто флиртуете со мной…
– Но вы это знали, – перебил он ее. – Вы достаточно умны, чтобы понять: когда я сказал, что хочу поговорить с вам наедине, потому что у меня есть к вам предложение, я не мог флиртовать с вами! Вы не могли этого подумать! После нашей встречи в деревне что-то произошло, что так повлияло на вас, и я догадываюсь, что это такое!
Ее глаза быстро скользнули по его лицу и вновь опустились.
– Скажите мне! – сказал он повелительно. – Вас обвинили в том, что вы охотились за мной, да? Это не совсем приличный вопрос, правда? Но я прекрасно знаю, что одна наша общая знакомая так сказала, и я сам это слышал; и я думаю, она не постеснялась повторить это и в вашем присутствии. Неужели вы могли отказать мне по такой нелепой причине?
– Нет! Если бы я хотела принять ваше предложение, меня бы это не остановило!
– Понимаю. Тогда мне больше нечего добавить, не так ли? Она лишь покачала головой, не доверяя своему голосу. Она заметила, что он протягивает ей руку, и неохотно дала ему свою. Он нежно прижал к губам ее пальцы.
– Я очень хотел, чтобы вы ответили мне согласием, – сказал он. – Больше всего на свете! Может быть, вы еще передумаете, потому что должен вас предупредить – я так легко не сдаюсь!
17
Совершенный ушел, и у мисс Трент было только одно желание – побыстрее спрятаться в своей спальне, прежде чем эмоции прорвут сдерживающую их плотину. Рыдания душили ее, слезы застилали глаза; она на ощупь прошла через холл, но как только она ухватилась за перила лестницы и шагнула на первую ступеньку, сверху спорхнула Теофания – ее настроение вмиг улучшилось, стоило ей узнать, что сэр Уолдо приехал к ней с визитом.
– Ты идешь за мной? – спросила она веселым тоном. – Тоттон передал мне сообщение, так что ты могла не беспокоиться, дорогая Анцилла! Он в зеленом салоне? У меня грандиозная идея! Теперь, когда мистер Кальвер так хорошо научил меня править лошадьми, я хочу попробовать уговорить сэра Уолдо, чтобы он разрешил мне прокатиться на его гнедых жеребцах! Представляешь, какой триумф! Мистер Кальвер говорит, что никто еще из дам никогда не правил его лошадьми!
Мисс Трент думала, что любая попытка что-нибудь сказать закончится тем, что она расплачется, однако с некоторым удивлением услышала собственный дрожащий голос:
– Он уехал. Он заезжал только справиться, нет ли новостей от наших путешественников, и не задержался.
– Не задержался! – у Теофании вытянулось лицо. – Как раз, когда я хотела его видеть!
– Если бы он это знал, он бы обязательно остался, – попыталась ее успокоить Анцилла.
– Ты-то должна была знать! Ты специально отправила его, мне назло! – раздраженно воскликнула она, правда, без особой убежденности в голосе. – Ну, и что мне теперь делать?
Мисс Трент взяла себя в руки и задумалась. Благоразумно отвергнув такие альтернативы, как игра на фортепиано, занятие французским языком или рисованием, она тщетно пыталась найти какое-нибудь занятие, которое пришлось бы по вкусу капризной барышне, с предубеждением относящейся к любому предложение такого рода. По счастливой случайности она была спасена появлением новых гостей. У дверей дома показалась карета, из которой вышла Элизабет Коулбатч, которая приехала попросить Теофанию сопровождать их с мамой в Хэрроугейт, где леди Коулбатч собиралась посетить своего врача. Элизабет, по-прежнему преданная своей подруге, с готовностью расписала программу поездки, специально подготовленную, чтобы заинтересовать ее. Кроме посещения нескольких модных магазинов, недавно открывшихся в городе, программа включала в себя прогулку по новому проспекту и посещение Библиотеки Харгроувз, которая была самым фешенебельным салоном как в Нижнем, так и в Верхнем Хэрроугейте, что потребовало от Теофании полной смены одежды и извлечения на свет божий ее лучшей шляпы, хранящейся в коробке среди вороха хрустящей бумаги. Сезон был в полном разгаре, гостиницы и пансионы были забиты до отказа, поэтому не было сомнений, что появление в городе двух элегантных молодых леди, одна из которых была огненно-рыжей, а другая – жгучей брюнеткой, привлечет как раз такое внимание, противником которого была тетушка Берфорд; но так как мисс Трент знала, что миссис Андерхилл сочла бы ненавязчивую опеку леди Коулбатч достаточной гарантией соблюдения приличий, она не стала возражать. Однако она посчитала необходимым засвидетельствовать свое почтение леди Коулбатч, и, хотя она мечтала побыстрее остаться в одиночестве, вышла на крыльцо и пригласила леди Коулбатч войти в дом и подождать, пока Теофания переодевается. Леди Коулбатч отклонила предложение и, в свою очередь, пригласила мисс Трент посидеть вместе с ней в карете. Мисс Трент с автоматической учтивостью согласилась, и, несмотря на то, что она сделала это из чистой вежливости, ей это пошло на пользу – к тому времени, как Элизабет и Теофания были готовы занять свои места в карете, ее нервы немного успокоились, мысли пришли в какое-то подобие порядка и желание как следует выплакаться в подушку прошло.
