Конни Мэйсон - По велению любви
— Если не возражаете, я предпочла бы сделать это сама, — сказала Китти, немного поколебавшись. — Мы вернемся из пещеры завтра, если вы не возражаете.
Братья переглянулись.
— Конечно, конечно, — усмехнулся Пирс. — Мы сами были молодыми. Завтра все соберемся здесь в миссии и обсудим, что делать дальше. Нам с Чадом пора отправляться домой.
Он сочувственно посмотрел на Берта, потом обратился к Китти:
— Думаю, вы с Райаном захотите остаться в Тусоне, пока твои отец не выздоровеет.
— Поговорим об этом завтра, — сказала Китти, которой не терпелось сообщить Райану хорошие новости.
Она поцеловала Берта в лоб и убежала.
— Не забудь свой фонарь! — крикнул ей вслед Берт.
Когда она выскочила за дверь, Берт пробормотал, не обращаясь ни к кому конкретно:
— Моя дочь счастлива. Я готов уйти, как только Господь призовет меня.
Глава 20
Райан встретил Китти на дороге между миссией и пещерой. Он потерял терпение, дожидаясь ее, и решил рискнуть, отправившись в сторону миссии. Он издалека заметил свет фонаря и прятался за кактусом, пока не понял, что это Китти. Узнав ее, он смело вышел из укрытия и обнял ее.
— Слава Богу, — взволнованно вздохнул он. — Я ужасно беспокоился и ждал тебя гораздо раньше. Что тебя задержало? Берт…
Он не договорил, посмотрев на Китти.
— Что-то случилось? — воскликнул он. — Вижу по твоему лицу! Скажи мне, это Берт?
— Нет, Берт чувствует себя неплохо, — ответила Китти. — Я расскажу тебе все, как только мы вернемся в пещеру.
— Хорошо, — сказал Райан, терзаемый разными мыслями.
Он воображал себе всяческие ужасы, которые могли случиться. Если это не Берт, то, значит, его братья. Если с ними что-нибудь случилось, он никогда не простит себе этого.
— Черт побери, Китти, выкладывай свои плохие новости сейчас же! — прорычал он. — Что-нибудь произошло с моими братьями?
— С твоими братьями все в порядке, Райан, — заверила его Китти. — Мы скоро дойдем до пещеры, и я тебе все расскажу. А новости неплохие, — намекнула она, взбираясь на выступ.
Райан быстро догнал ее. Взяв из ее рук фонарь, он поднял Китти на выступ скалы и потащил в пещеру. Потом поставил фонарь на землю и плотно прижал ее к своей груди.
— А теперь, маленькая мисс дразнилка, рассказывай мне все. Если новости неплохие, значит, они хорошие, а я чертовски созрел для хороших новостей после того, что мне пришлось пережить за последнее время.
— Губернатор Фремонт помиловал тебя! — ликующе выпалила Китти. — Твои братья побывали в Прескотте, вот почему последние десять дней мы ничего не слышали о них.
— Но… — произнес совершенно ошеломленный Райан. — Свидетельства против меня были убедительные. Что же такого сказали они губернатору, что он даровал мне свободу?
— Оказалось, что Берт был знаком с губернатором. Они вместе служили в армии. Фремонт знал также и твоего отца. Берт описал все в письме, а твои братья еще подтвердили все эти факты устными рассказами. Ты свободен, Райан! Свободен!
— Свободен?! — повторил Райан, поднял ее на руки и стал вертеть вокруг себя, пока у нее не закружилась голова.
— Отпусти меня, Райан!
Глаза у него лукаво блестели, когда он опускал ее на одеяло.
— Это нужно отметить. Я хочу заняться любовью со своей женой… как свободный человек.
Он принялся лихорадочно раздевать ее. В нем бушевали эмоции. Любовь, облегчение, предвкушение, вожделение, нетерпение. Но над всеми этими чувствами превалировало одно — чувство огромного счастья. Китти заняла его сердце и поселилась в нем. Она доказала ему, что любовь существует, что это реальность, а не иллюзия, которой тешат себя мечтатели. И она убедила его в том, что на свете есть женщины, достойные доверия.
— Кажется, у меня руки-крюки, — усмехнулся Райан, неловко возясь с ее пуговицами.
— Давай, я помогу тебе, — сказала Китти, отстраняя его руки.
Вскоре они оба оказались раздеты. Райан был возбужден. Он поцеловал Китти — жадно, требовательно. Потом отправился в путешествие по ее телу вниз и, наконец, добрался до ее лона… Из ее губ вырвался протяжный вздох.
— О, Райан… да.
Он исследовал ее внимательно и глубоко — языком, губами. Когда ее руки обхватили его голову, прижимая к себе, он почувствовал, что уже на пределе. Ее мускусный запах приводил его в неистовство. Она была влажная и горячая; он едва смог сдержаться, когда почувствовал, как ее бедра дрогнули у его рта, а потом услышал ее крик.
Только тогда он поднялся и вошел в нее. Все его мускулы напряглись, и он начал ритмично двигаться, пока не ощутил ее первый отклик. Затем увеличил темп и глубину толчков, напрягая мышцы, чтобы довести ее снова до вершины наслаждения. Она запрокинула голову и выгнулась дугой. Он застонал. Она была под ним — плотно облегающая, теплая, дикая. И они оба вошли в восхитительный ритм. Он большим усилием воли оттягивал собственный оргазм, пока не почувствовал, как она судорожно сжала его. Тогда он ввинтился в нее с победным криком, который раскатистым эхом заполнил пещеру.
Потом он лег рядом. Прошло какое-то время, прежде чем он смог заговорить:
— С каждым разом у нас с тобой получается все лучше и лучше.
Китти улыбнулась ему и провела кончиком пальца по кудрявым волосам вокруг его сосков.
— Достаточно ли хорошо, чтобы удержать ловеласа Райана от походов на сторону? — поддразнила она.
— Ловеласа Райана больше нет, — заверил ее он. — Тебе придется полюбить нового Райана.
— Буду л и я любить нового Райана так, как любила прежнего?
Он нежно поцеловал ее.
— Я тебе это гарантирую. Мы должны сегодня вечером покинуть пещеру? Берт и братья ждут нас в миссии?
— Сегодняшняя ночь наша, — прошептала Китти. — Мы отправимся в миссию утром.
Ее соблазнительная улыбка сотворила что-то невероятное с телом Райана. Он почувствовал, как возбуждается, твердеет… и хочет ее снова.
Он потянулся к ней.
— Давай воспользуемся нашим уединением.
— Райан, погоди, — попыталась остановить его Китти, кладя ему ладонь на грудь. — Может быть, нам нужно поговорить о будущем? Что будет после того, как мы отсюда уйдем?
Райан недоуменно посмотрел на нее.
— Я думал, наше будущее уже давно решено. Ты — моя жена, любимая, что еще нужно знать?
— Прежде всего мы должны решить, где будем жить. Когда-то я сказала тебе, что никогда не смогу полюбить человека, бросившего мою мать. Но теперь все иначе. Я искренне, всем сердцем привязалась к Берту. Я не могу покинуть Аризону, пока Берт жив. Да и о ранчо нужно подумать. Однажды оно станет моим. Что ты думаешь насчет того, чтобы осесть в Аризоне?
