Карен Робардс - Грешное желание
Тьюди раздела ее, а Сисси, вызванная из заднего холла, где собралась домашняя челядь, приготовила ванну.
– Это из-за ребенка? – прошептала Джесси, опускаясь в горячую воду, от которой поднимался пар.
– Из-за ребенка? – переспросила Тьюди, явно не понимая. Джесси, которой все еще было так плохо от потрясения, что тянуло на рвоту, едва она поднимала голову, откинулась на край ванны и позволила Тьюди мыть ее как маленькую.
– Селия. Что случилось? Какая-то проблема с ребенком? – Тьюди и Сисси переглянулись над головой Джесси.
– Нет, ягненочек, – сказала Тьюди, мягко протирая мочалкой шею Джесси. – Не из-за ребенка.
– Ее убили! – выпалила Сисси, которая доставала свежее белье для Джесси.
– Убили! – Джесси резко выпрямилась, переводя взгляд широко открытых глаз с одной женщины на другую.
– Доктор, он сказал, что кто-то забил ее до смерти, – объяснила Тьюди. Затем не успел кто-то из них сказать что-то еще, как послышался стук в дверь. Сисси пошла открывать и тихо поговорила о чем-то с человеком за дверью. Когда она закрыла дверь и вернулась в комнату, ее глаза были широко открыты.
– Доктор Кроуэлл, он сказал, что вам нужно спуститься в библиотеку, когда будете готовы, мисс Джесси. Приехал судья Томпсон.
– Судья Томпсон!
– Мисс Селия была убита, ягненочек. Наверное, он приехал, чтобы попытаться выяснить, кто это сделал.
– Оденьте меня!
Что-то неуловимо-подсознательное, какая-то ускользающая мысль не давала покоя Джесси. Она никак не могла поймать ее, чтобы осознанно обдумать, но тем не менее она была. Это побуждало ее поскорее спуститься вниз, прежде чем события не получили развития, которое она будет не в силах остановить.
Она резко встала и вышла из ванны. Тьюди что-то тихонько сказала Сисси. Когда Тьюди завернула Джесси в сухое полотенце, Сисси выскользнула из комнаты. К тому времени, когда она вернулась минут через десять с черным платьем, переброшенным через руку, Джесси уже оделась в нижнее белье и Тьюди закалывала ей волосы.
Глаза Джесси расширились, когда она увидела черное платье. Но разумеется, она должна надеть черное. Ее мачеха мертва, и она официально в трауре.
– Оно принадлежало мисс Элизабет, – ответила Тьюди на невысказанный вопрос, проворно надевая платье через голову Джесси. – Она носила его после смерти вашей бабушки.
Платье было чуть коротковато и тесновато в груди, но Джесси было все равно. Когда она взглянула на себя в большое зеркало, закутанную от шеи до лодыжек в черное, ставшую похожей на ворону, реальность ситуации поразила ее, подобно удару: Селия мертва.
– Я могу сказать им, что ты плохо себя чувствуешь, ягненочек, – предложила Тьюди, когда Джесси заколебалась, прежде чем выйти из комнаты.
Джесси сделала глубокий вдох:
– Нет, все в порядке. – Затем в сопровождении Тьюди она спустилась по лестнице.
Судья Томпсон находился в библиотеке. Как и доктор Кроуэлл, увидела Джесси, открыв дверь, Сет Чандлер, занимающий весьма почетную должность коронера округа, и Клайв. Сет Чандлер выглядел угнетенным; лицо Клайва было ледяной маской. Напряжение в комнате было почти осязаемым.
Все четверо джентльменов повернулись в ее сторону, когда она вошла. Тьюди тихо прикрыла за ней дверь, но осталась снаружи, в холле.
– Джентльмены. – Голос Джесси прозвучал ровно, несмотря на то что ее продолжало мутить.
– А, мисс Линдси, – приветствовал ее судья Томпсон. – Пожалуйста, присоединяйтесь к нам. Примите мои глубочайшие соболезнования в связи с вашей утратой.
Сет Чандлер и доктор Кроуэлл тоже пробормотали соболезнования. Джесси села в кожаное кресло, самое дальнее от стола, на углу которого примостился Клайв, наклоном головы принимая их слова.
Со странным ощущением отстраненности она увидела, что в отличие от нее у Клайва не было возможности переодеться. Он был все еще мокрым, с пятнами грязи на сером костюме. Даже волосы его были растрепаны и непослушно торчали, высыхая. Лицо его было спокойным, но бледным.
– Мне очень жаль расстраивать вас этими подробностями, – продолжил судья Томпсон, когда Джесси села. Он придвинул стул поближе к ней и понизил голос, словно из уважения к безрадостной теме, которую должен поднять. – Миссис Эдвардс была обнаружена сегодня, вскоре после полудня, лежащей за вашей уборной. Ваш человек, Фарао, нашел… э… ее. Насколько я понимаю, он давно живет у вас.
– Всю жизнь. Он родился в «Мимозе».
– А-а… И у вас нет причин подозревать, что он мог хотеть причинить вред миссис Эдвардс?
Глаза Джесси расширились.
– Фарао? Нет. Он и мухи не обидит.
Судья Томпсон переглянулся с доктором Кроуэллом.
– Мисс Линдси, и снова мне не хотелось бы волновать вас, но, насколько я понимаю, вы уехали из дома четыре дня назад в состоянии некоторого… э… эмоционального расстройства?
Клайв сделал какое-то резкое движение, словно собирался возразить, но доктор Кроуэлл подошел к нему и не дал заговорить, положив ладонь ему на руку.
Джесси вновь переключила внимание на судью Томпсона.
– И мистер Эдвардс поехал за вами?
Джесси коротко взглянула на Клайва. Его мысли были спрятаны за бесстрастной маской, которая, как она теперь понимала, была отличительной чертой профессионального игрока. Но что ему скрывать в этот раз?
– Да.
– Когда и где мистер Эдварде обнаружил вас?
– В Натчезе, позавчера.
– Понятно. И с тех пор он все время был с вами? – Внезапно Джесси поняла, к чему ведут вопросы судьи Томпсона. Он пытается выяснить, есть ли у мужа Селии алиби на время убийства. К счастью для Клайва, он был с Джесси. И вдруг кровь застыла у нее в жилах, когда она осознала: его не было с ней в то время, когда Селия была убита. Она сбежала от него вчера утром и не видела до тех пор, пока не встретила на пристани два часа назад. Конечно, в тот период он ехал из Батон-Ружа, но не могли он каким-то образом найти время, чтобы заехать в «Мимозу», избить Селию до смерти, а потом отправиться встречать Джесси? Абсурдно! Разве нет?
– Да, с тех пор он был со мной, – четко ответила Джесси, снова переводя взгляд на Клайва. Ей показалось, или в лице его при этом действительно промелькнуло какое-то просветление? Она подождала, но он не опроверг ее слова.
– Понятно. Благодарю, мисс Линдси. Разумеется, мистер Эдвардс сказал нам то же самое, но мы должны все проверить, не так ли?
Когда судья с заметным облегчением поднялся, Джесси снова посмотрела на Клайва. Он встретился с ней взглядом, и лицо его оставалось таким же непроницаемым, как и тогда, когда она только что вошла. Эти небесно-голубые глаза были бездонными и непостижимыми, как море.
