Николь Джордан - Очаровательная дикарка
Кривая ухмылка Дэймона еще больше подзадорила ее.
— Да, вполне. Теперь я твой должник.
— Я рада, что средство помогло, и вы согласились проехаться со мной. Какая досада, что из-за непогоды нам столько дней пришлось просидеть дома.
— Да, — согласился Дэймон. — Я подумал, что нам следует все же больше времени проводить вместе. А то гости уже начинают догадываться, что мы сторонимся друг друга.
Элеонора вздрогнула оттого, что услышала. Было немного обидно узнать, что Дэймон, оказывается, поехал кататься с ней исключительно ради благопристойности, чего никак нельзя было сказать о ней. Она любила быть с ним, ей доставляло огромное удовольствие просто находиться в его компании. И так было всегда.
И в тот же момент ожили воспоминания о событиях двухлетней давности, когда их роман только начался, волнение, предвкушение чего-то приятного, острое наслаждение оттого, что все его внимание направлено на нее, трепет от поцелуев… Тогда они проводили очень много времени вместе, катаясь по тем же местам, что и сейчас.
Элеонора не могла забыть тех чудесных дней. И она многим пожертвовала бы ради того, чтобы снова испытать радость, — отчасти, поэтому она предложила Дэймону прогуляться.
Похоже, ему не особо хотелось поддерживать разговор. Однако она была упряма и твердо решила расшевелить своего угрюмого мужа.
— Я говорила вам, что читаю готический роман, написанный моей подругой? — спросила Элеонора. — Думаю, ей будет очень приятно узнать, что я получаю при этом огромное удовольствие. Я пообещала ей, что выскажу свои критические замечания насчет сюжета и персонажей, поэтому сегодня днем должна написать ей письмо. Вот так, погрузившись в чтение хорошей книги, я провожу свои ранние утренние часы… если вам интересно об этом узнать.
Дэймон внимательно посмотрел на нее.
— Может, нам пришпорить лошадей, Эль? Что-то не похоже, чтобы ты стала отказываться от хорошего галопа, отдавая предпочтение пустой болтовне.
Элеонора смерила его хмурым взглядом. Ей было любопытно, к чему он клонит. Возможно, снова пытается отделаться от нее или по-прежнему находится в плену своих гнетущих воспоминаний, а может, просто приходит в себя после выпитого алкоголя. Она пришла к выводу, что, вероятно, имеют место все три причины.
Она решила не давить на него и вместо этого выбрала ответ, который, по крайней мере, мог бы помочь ему отвлечься от мрачного настроения и выбросить из головы дурные мысли.
— Очень хорошо, лорд Рексхэм, вы хотите прокатиться с ветерком? Я готова.
Не дожидаясь ответа, Элеонора пришпорила коня и пустила его легким галопом, предоставив Дэймону решать, следовать за ней или нет.
Как она и предполагала, Дэймон принял ее вызов. Не успев моргнуть глазом, она услышала, как он несется следом.
Это соревнование, которое она бросила ему как вызов, захватило их обоих. Дэймон догнал ее достаточно быстро, и когда он поравнялся с ней и начал обгонять, она поскакала во весь опор. И вскоре они, состязаясь в скорости, неслись как сумасшедшие, не разбирая дороги.
Когда Дэймон вырывался вперед, Элеонора крепче прижималась к седлу и начинала подгонять свою лошадь. Ее сердце глухо билось в унисон стуку конских копыт.
Наконец они остановились, и Эль чуть не вскрикнула от радости: ее лошадь все-таки пришла первой, хотя Элеонора и заподозрила, что Дэймон, возможно, ей поддался.
— Это было великолепно! — воскликнула она, весело засмеявшись и разворачивая лошадь.
Дэймон ничего не ответил. Не шевелясь, он продолжал сидеть в седле, внимательно наблюдая за ней. Его взгляд был прикован к ее лицу.
Пауза опять затянулась, и Элеонора перестала смеяться, а ее раздражение достигло предела.
— Какой невероятно прекрасный день, Дэймон, однако ваш мрачный вид может испортить настроение кому угодно.
К ее удивлению, он согласился, слегка кивнув головой.
— Разумеется, ты права. Прошу меня извинить. Она подозрительно посмотрела на него.
— Я понимаю, что у вас нет желания поддерживать беседу, учитывая, сколько вы выпили вчера вечером, однако вы могли бы, по крайней мере, попытаться быть любезным.
Его виноватая улыбка, последовавшая за этими словами, полностью ее обезоружила.
— Я согласен, Эль. И искренне прошу у тебя прощения. Но на самом деле мое настроение никак не связано с похмельем. Всему виной — ты.
Она удивленно подняла брови.
— Как это понимать?
— Я изо всех сил стараюсь не думать о моей боли.
— Какой еще боли? — настойчиво спросила Элеонора, с трудом держа себя в руках.
— О физической боли, причиной которой послужила именно ты.
Обвинение застало ее врасплох. Неужели она каким-то образом травмировала Дэймона? Элеонора обеспокоено окинула его взглядом, однако было непохоже, что с ним что-то не в порядке. Напротив, он непринужденно держался в седле, а его глаза медленно наполнились искорками смеха, делая взгляд виконта почти сладострастным.
— Я не хотела стать причиной вашей боли, — осторожно произнесла Элеонора.
— Ничего не поделаешь, милая. Ты очень возбудила меня. И теперь, когда я познал тебя, мое желание стало еще сильнее.
Элеонору удивила резкая перемена в его поведении. Сейчас он больше напоминал того очаровательного негодяя, которого она знала.
Она молча наблюдала, как Дэймон раздевающим взглядом внимательно рассматривал ее.
— А приходило ли тебе когда-либо в голову, дорогая, что два года тому назад во время наших прогулок верхом я часто представлял себе, как стаскиваю тебя на землю, срываю твои одежды и овладеваю тобой? Лишь понятие о чести не позволяло тогда претворить мои фантазии в жизнь. Однако сейчас, когда мы женаты, нас ничего не сдерживает.
Сердце Элеоноры чуть не выскочило из груди. Намек Дэймона на то, что он может принудить ее к сексу, был возмутительно оскорбительным, хотя и звучал очень заманчиво. Было ясно — он пытался отвлечь ее от более серьезного разговора, но, по крайней мере, его мрачное настроение, похоже, рассеялось.
— Позвольте напомнить вам, что мы должны сделать все возможное, чтобы восстановить мою репутацию, которая несколько пострадала после нашего скоропалительного бракосочетания, — сказала Элеонора. — А если кто-то увидит, как мы предаемся блуду голышом на лугу, это приведет к еще большему скандалу.
— Однако в тот раз, когда мы впервые занялись любовью на лоне природы, вам не было до этого никакого дела.
— Но тогда мы были скрыты от посторонних глаз. Вы что, действительно думаете, что мы сбросим одежды прямо здесь, у всех на виду? — спросила она, указывая на залитый солнцем луг, раскинувшийся вокруг них.
