Лиз Карлайл - Ночь с дьяволом
Все дело было, конечно, в самой Фредди. Она не виновата, что из-за нее все перепуталось в его голове. Она лишила его возможности держаться отстраненно, тогда как это было его средство самозащиты. Она заставила его принять такой уровень интимности в их отношениях, который для него был неприемлем. «Они стали единым целым», — как и говорил им преподобный мистер Амхерст. Именно это он чувствовал, когда они занимались любовью и он смотрел ей в глаза. Он был с ней телом и душой. Он не мог держаться от нее на расстоянии и просто удовлетворять свою физиологическую потребность. Она возбуждала в нем желание духовной близости.
Видит Бог, он не мог никому открыть ни свое сердце, ни свои мысли. Но с Фредерикой все было по-другому. Пройдет какое-то время, и она что-то почувствует или увидит. Или задаст какие-нибудь вопросы, на которые он не сможет ответить. Она не глупа, его молодая жена. И как она сама справедливо заметила, не так уж наивна. Ее будет трудно обмануть. Уж не воображал ли он, что сможет это сделать? Или он, действуя подсознательно, привез ее в Чалкот, чтобы она помогла ему изгнать призраки прошлого? Уж не убедил ли он себя по глупости в том, что любовь побеждает все? Как бы там ни было, у него ничего не получилось. Глупо было вести ее к алтарю, пусть даже она ждала от него ребенка.
— Эй, парень! — вывел его из задумчивости голос Ангуса. — Ты будешь работать или грезить наяву?
Бентли увидел, что остановился на полпути, не доведя рубанок до конца доски. Подняв рубанок, он заметил оставшуюся на доске неровность и выругался. Проведя рубанком еще пару раз, он сгладил зазубрину. Жаль, что нельзя так же легко разделаться с ночными кошмарами. Ладно, не будет он сейчас думать об этом. А будет он думать о том, как получше выровнять доску, и постарается отвлечься за этой простой работой от всех прочих мыслей.
Когда Фредерика спустилась вниз, лорд Трейхорн находился в своем кабинете. Сквозь массивную дверь она услышала, как он громко разговаривает с кем-то. Похоже, он сердился. Фредерика не стала стучать в дверь, она опустила руку и пошла прочь, но тут ее внимание привлек жалобный писк. Взглянув вниз, она увидела одного из котят, который мяукал у двери. Она подняла котенка и прижалась щекой к рыжей шерстке. В это время мимо проходила мисс Наффлз.
— Вот ты где, миленький! — заворковала она, кладя котенка в карман фартука. — Я отнесу его на место, — пояснила она. Фредерика спросила у нее, где находится столярная мастерская, и миссис Наффлз объяснила ей. Все мастерские в Чалкоте находились у подножия холма рядом с новым амбаром.
Мастерские занимали длинный ряд каменных помещений. Некоторые из них были частично открыты, как, например, кузница, из трубы которой валил белый дым, другие закрыты и снабжены толстыми двойными дверями. Фредерика еще издали услышала лязг металла и ругательства. Спустившись вниз по тропинке, она заглянула в кузницу и увидела, что в соседнем помещении находится столярная мастерская.
Ее муж, обнаженный до пояса, стоял, низко склонившись над верстаком. По его мускулистой спине струйками катился пот: жар от кузнечного горна еще больше усиливался, отражаясь от каменных стен. Кузнец, которого все называли Старый Ангус, поприветствовал ее коротким кивком, положил свои инструменты и ушел. Стоя спиной к ней, Бентли обрабатывал нижнюю планку двери, не замечая присутствия жены. Она долго наблюдала, как напрягаются и расслабляются мускулы на его плечах в такт плавным движениям рубанка, сопровождавшимся мягким шуршащим звуком. Он по собственной инициативе взялся за эту черную работу и, судя по всему, неплохо с ней справлялся.
Как и все остальное, он делал это с изящной ленцой, как будто это не составляло никакого труда, хотя это было не так, потому что мощные мышцы его напрягались и пот струился по нему от жары и напряжения. Он сбросил с плеч подтяжки, и его темные брюки спустились на бедра, подчеркивая узкую талию.
Значит, вот оно как? Они соблазняют женщин своей мужской красотой? Заманивают своим обаянием и силой? И не позволяют им разглядеть, что за всем этим кроется? Но нет. Фредерика могла поверить, что ее муж повеса и грешник. Но она не могла поверить, что он поставил целью ее соблазнить, утаив от нее свой подлинный характер. Она тихо окликнула его:
— Бентли!
При звуке ее голоса он замер, потом выпрямился и чуть повернул голову, чтобы взглянуть на нее. Она увидела, что по его лицу, словно слезы, струится пот.
— Бентли, — тихо повторила она, — нам надо поговорить.
Она услышала, как он выругался себе под нос. Потом, зажав в левой руке рубанок, он повернулся к ней лицом. Положив инструмент, он провел рукой по лицу и, кивнув, прошел мимо нее в тень старого каштана. Здесь было тихо. Тишину нарушали лишь пение птиц да шорох ветерка в листве. Под каштаном стояла старая скамья, и он жестом предложил Фредерике сесть на нее, а сам устроился на траве, вытянув длинные ноги.
Однако в этот момент Фредерика, забыв о физической привлекательности своего мужа, думала о стоящей перед ней ужасной задаче. Казалось, что сердце у нее переместилось куда-то в горло. Страх и сомнения вернулись с удвоенной силой, и ей показалось, что она снова осталась одна с ним в музыкальной комнате Страт-Хауса и ждет решения о том, что будет дальше с ее жизнью.
Оперевшись на руки, Бентли откинулся назад и посмотрел ей в лицо. Она видела, что он опирается ладонью о колючий плод каштана, но он, кажется, этого даже не заметил. Это ее встревожило. Она и раньше не раз удивлялась тому, что Бентли многого не чувствует. Во всяком случае, чувствует не так, как другие. Зато он увидел, что она как-то странно на него смотрит.
— Ну, выкладывай, Фредди, — вздохнул он. — Плохие новости не становятся лучше, если их сообщают не сразу.
Она вдруг решилась сказать все прямо и открыто.
— Я хочу знать, Бентли, — прошептала она, — правда ли, что у тебя была любовная связь с женой твоего брата?
Он посмотрел в сторону и горько усмехнулся.
— Ты, я вижу, зря времени не теряешь, Фредди, — произнес он в ответ. — Но нет, это не было любовной связью. Черт возьми, она мне даже не нравилась Но я но часто трахал ее, если ты об этом спрашиваешь.
— Прошу тебя не использовать это слово, — возмутилась она. — Оно вульгарно и отвратительно.
Он снова взглянул на нее и прищурил глаза от солнца, упавшего на лицо сквозь листья дерева.
— То, что мы делали, и было вульгарно и отвратительно, Фредди, — произнес он бесстрастным тоном. — Так что это единственное слово, которое подходит для обозначения того, что происходило. Мне не хотелось бы говорить тебе об этом, но жизнь имеет не только светлую сторону.
