Кэрол Финч - Своенравная пленница
— Это грабеж! — сорвался Обри, но тотчас же осекся, вспомнив, что провел на воде несколько томительных часов.
— А скупать за бесценок шкурки, добытые с риском для жизни, по-твоему, справедливо? Будь доволен, что Аракаше тебя пощадил и согласился дать вам в дорогу немного провизии, — возразил Ястреб.
— Премного благодарен! — саркастически воскликнул Обри. — Мог бы и не обременять себя хлопотами. Пожалел волк кобылу…
— Передать это Аракаше? — сделав вид, что уходит, спросил Ястреб. — Любопытно, как он воспримет такую черную неблагодарность?
— Нет, не торопись! Я предпочитаю вернуться в Сент-Луис, не лишившись скальпа, — остановил его Обри, задыхаясь от бессильной злобы.
— В таком случае будем считать, что все остались довольны! — насмешливо произнес Ястреб фразу, которую любил повторять Обри, скупив у трапперов по дешевке ценные шкурки.
Обри поморщился, словно ему наступили на больную мозоль.
Ястреб вернулся к приятелям и велел им перенести в лодку скудный запас провианта. Обри, обиженно прищурившись, наблюдал за Розалин. Его бесило от мысли, что она станет женой пройдохи-метиса. Этот негодяй бросил вызов ему, пушному королю, и выиграл войну, вынудив противника ретироваться. Впервые Обри молча терпел стыд и позор, чтобы сохранить себе жизнь.
Наконец припасы были погружены, а весла и шесты возвращены путешественникам. Обри встал и, обращаясь к Розалин, воскликнул:
— Прошу тебя, вернись домой! Скажи ему, что не хочешь прозябать в глуши. Такая жизнь не для тебя! Ястреб не станет удерживать тебя против твоей воли. Что же ты молчишь, дочка? Подумай, на что ты себя обрекаешь и чего лишаешься.
Розалин с жалостью посмотрела на отца и подошла к нему поближе. Ей было ясно, что ему не хочется отдавать ее Бодлеру. Она видела Обри насквозь. Он и сейчас лгал.
— Я люблю его, отец, — просто ответила она. — Разве ты забыл, что когда-то тоже любил девушку из племени кроу? Судьба сурово с тобой обошлась, отказав во взаимности. Но скажи, положив руку на сердце, разве ты хочешь и меня лишить счастья?
Впервые в жизни отец ее слушал и пытался понять. Обри понурился, и Розалин поняла, что ее слова дошли до его сердца.
— Многие мужчины в Сент-Луисе хотели бы на мне жениться, отец! — облизнув губы, продолжала она. — Но им было нужно только твое богатство, а не я! Я хочу, чтобы любили меня! — Вздохнув, она сказала: — За эти месяцы я стала уважать Ястреба, он этого заслуживает. Мы любим друг друга и дорожим нашими отношениями. Деньги не играют в них никакой роли. Твое богатство не нужно Ястребу, он сам не нищий! Я люблю его так же крепко, как ты любил его мать. Думаю, человек, до беспамятства обожавший Бичипе, должен меня понять. — Улыбнувшись, она тихо добавила: — Ястреб унаследовал лучшие ее качества.
— Но и ты пойми, как я страдал от предательства его отца! — возразил Обри. — Вспомни, какой тяжкий крест я взвалил на себя после случившегося. Я не в силах забыть, что Ястреб мог бы быть моим сыном.
— Но он вполне может им стать! — напомнила ему Розалии. — Никому не дано начать жизнь сызнова, папа! Ты пытался забыть прошлое, женившись на другой. Но твое сердце было отдано Цветку Дикой Розы. Неужели ты и мне желаешь подобной участи? Мечтаешь отдать меня за нелюбимого, зная, что я отдала сердце другому? Нет, я не считаю, что мы с ним должны страдать из-за чужих ошибок, совершенных более тридцати лет назад.
Обри тяжело вздохнул, осознав, как он был себялюбив и жесток. Ведь он совсем не уделял внимания дочери, когда она росла. Какое же право он имеет навязывать теперь ей свою волю?
Он с тоской посмотрел на берег, на котором появился человек, бывший когда-то его другом, — Медвежий Коготь. Подойдя поближе и криво усмехнувшись, тот сказал:
— Ты меня ненавидишь, Обри, я знаю. И думаешь, что ты прав. Но все обстояло совсем не так, как тебе казалось. Розалин объяснила тебе смысл случившегося. Я влюбился в Бичипе столь же страстно, как и ты, плененный ее редкой красотой и обаянием. Ее гибель и меня повергла в отчаяние. Почти тринадцать лет я избегал своего сына, боясь разбередить при встрече с ним ужасные воспоминания. Но однажды до меня наконец дошло, что я совершаю ошибку, отдаляясь от того, с кем должен сблизиться. Мальчик рано остался без матери и отцовской любви.
Он перевел затуманенный взгляд на Розалин и, вздохнув, нежно погладил ее по щеке.
— Взгляни на нее, Обри! Посмотри на свою дочь и постарайся хоть раз в жизни ее понять! Она обладает редкой силой духа и выносливостью. Твоя дочь достойна уважения. Этой зимой мы с ней прожили несколько недель под одной крышей. За время, пока я ее учил, как выжить в дикой местности, я подметил в ее натуре многие черты, доставшиеся ей от тебя. Подумай, Обри, не лучше ли жить в согласии с дочерью, знать, что она любит тебя и почитает, чем страдать от одиночества и терзаться сомнениями. Последуй моему примеру, и Розалин станет относиться к тебе так же, как мой сын — ко мне: с любовью и уважением. Поверь: только любовь исцеляет душевные раны, и наполняет смыслом жизнь. Это я понял на собственном горьком опыте. Лучше попытаться попять детей, чем таить на них обиду. Никому из нас не дано воскресить Бичипе. Но она, я думаю, благословила бы наших детей на супружество.
Обри уставился на Розалин, словно обдумывая услышанное. Слова его бывшего друга помогли ему увидеть пережитое в новом свете. Медвежий Коготь говорил истинную правду: девочка, обделенная любовью и вниманием отца, стала красивой, жизнелюбивой и находчивой. Росшая, словно дикий цветок, она выше всего ценила свободу. Энергия Розалин и веселый нрав делали ее желанной и привлекательной повсюду, где бы она ни оказалась.
Многие годы Розалин была для Обри только живым напоминанием о Цветке Дикой Розы. Вместо того чтобы холить и лелеять дочь, Обри переложил заботу о ней на ее мать и бабушку, а сам упивался жалостью к себе и копил обиду на мнимых врагов. И вот теперь, раскаявшись, он ощутил в душе такую бурю чувств, что, казалось, воскрес. Широко улыбнувшись, он произнес:
— Я желчный и упрямый старик, девочка! Медвежий Коготь, по-моему, проявил к тебе больше внимания, чем я, твой родной отец. Мне стыдно. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня, черствого дурака? Или мне уже не на что надеяться?
На глаза Розалин навернулись слезы. Вот и она обрела любящего отца, который не стыдится поделиться с родной дочерью самым сокровенным, готов ее понять и помочь ей в трудную минуту.
Медвежий Коготь подтащил лодку к поваленному дереву и закрепил ее. Розалин спустилась в лодку и обняла отца.
— Я мечтала об этой минуте с самого раннего детства, папа! Мне так хотелось завоевать твое внимание и любовь!
