Бертрис Смолл - Сама невинность
Значит, она заметила его смущение и старается сделать вид, что ничего особенного не произошло!
– Разумеется, – едва выговорил он, украдкой бросив на нее взгляд, – вы можете идти.
Боже, как она прелестна!
И Мэрии Ап-Оуэн с ужасом осознал, что случилось невероятное. Сердце, в само существование которого он не верил, все-таки есть и сейчас болит и ноет. Значит, вот она какая, любовь… Он влюблен в Элинор де Монфор… Как же это сталось? Может, следовало послушаться совета Айлин и бросить пленницу в подземелье? Тогда он наверняка был бы в безопасности и не ведал бы, как она прекрасна, умна, очаровательна…
Поздно! Он любит хозяйку Эшлина и, если хочет, чтобы она была жива и здорова, ни за что не выдаст своей тайны Айлин.
– Господи, – молился он впервые за долгое время, – пожалуйста, помоги мне!
Но услышит ли Создатель молитвы такого человека, как он?
Мэрии от всей души надеялся, что так и будет, хотя бы во имя благополучия Элинор де Гланвиль.
Глава 17
Погода на берегу стояла ужасная, в проливе дул ледяной северный ветер, ливень обрушивался с неба днями и ночами, огромные волны с грохотом разбивались о песок, принося с собой клочки белой пены. Король, тепло одетый, полупьяный, был вне себя от гнева, что нельзя отправиться в путешествие. Он не мог дождаться, когда его коронуют. Вот уже больше месяца как в Англии нет монарха! Только бы не начался мятеж или, еще хуже, война! Пусть его права на трон неоспоримы, а происхождение безупречно, кто знает, что взбредет в голову этим непокорным англичанам!
Ранульф де Гланвиль тоже сгорал от нетерпения. Все, что ему хотелось, – поскорее выполнить поручение короля и вернуться домой. Как давно он не видел жену и сына! Прекрасное лицо Элинор снилось ему по ночам, и он умирал от желания признаться, что любит ее. Скоро. Уже совсем скоро.
Он едва не взвыл от возмущения, обнаружив, что его услуги королю ни к чему. Он лишь зря потратил время, околачиваясь при дворе. Никому он там не нужен.
Королева Алиенор, отягощенная вторым ребенком, заявила, что не расстанется с сыном. Двор немедленно двинулся вслед за королем в Барфлер. Матильда осталась в Руане, чтобы править Нормандией в отсутствие сына, но не задумываясь встала на сторону невестки. Поэтому маленький принц будет путешествовать открыто, вместе со своим двором.
– Сдался на милость женщинам, – вместо извинения объявил король. – Ничего не поделаешь, мать права, утверждая, что Алиенор в ее положении нельзя расстраивать. Пусть моя провансальская роза будет счастлива, каждый день видя сына.
Генрих беспомощно пожал плечами.
– В таком случае я могу вернуться домой, – обрадовался Ранульф.
– Нет, мой добрый де Гланвиль, я желаю, чтобы ты присутствовал на коронации. Останься. Переправишься вместе с нами. Я благодарен тебе за верность и должен предложить хотя бы эту малую награду.
Ранульф поклонился:
– Благодарю вас, повелитель, но разве преданность заслуживает награды?
– Тем не менее ты ее получишь, – жизнерадостно объявил король.
Ранульф понял, что проиграл, и, поклонившись, растворился в толпе придворных. Он хотел домой! Но ему придется тащиться вместе с медленно ползущей процессией в Лондон, чтобы узреть церемонию коронации в Вестминстерском аббатстве! Как неудачно все сложилось! Он отправился в Нормандию по прихоти Генриха, но из-за женского каприза все кончилось ничем. Разве такой награды ждал Ранульф? Ему был нужен замок, но теперь все останется по-прежнему, а Симону нечего ждать милостей от двора.
Утром седьмого декабря небо прояснилось. Король велел готовиться к отъезду, несмотря на то что его предупредили о шторме, грозившем нагрянуть еще до захода солнца.
– В путь! – приказал король и сам руководил погрузкой лошадей на корабли. Единственными женщинами в свите были королева и ее фрейлины, но Алиенор, привыкшая к тяготам пути еще во время первого крестового похода на Иерусалим в бытность свою королевой французской, ничуть не пугалась, наоборот, подбадривала служанок и первой взошла по сходням, держа за руку сына.
Небеса снова нахмурились, а ветер усилился. Вскоре море начало волноваться, и поднявшийся туман заволок белой дымкой силуэты судов. Ранульф, Гаррик Талиферро и их оруженосцы сидели в небольшом смэке
вместе с одним из королевских капелланов. Лошади и мул были крепко привязаны и накрыты мешками. Тьма сгустилась. Только звуки труб отдавались эхом во тьме, указывая на местонахождение остальных кораблей и вселяя некоторую надежду на благополучный исход путешествия. Мужчины поужинали хлебом с солониной и сыром и запили еду вином, после чего священник принялся истово молиться, в то время как суденышко подпрыгивало и переваливалось с волны на волну. Нос угрожающе задирался вверх, и Ранульф под вой ветра зачарованно ждал, пока смэк рухнет вниз с высоты. Молодые оруженосцы дремали, то и дело просыпаясь. Во мраке не видно было даже лиц, и Гаррик не сумел заметить выражения глаз приятеля, когда спросил, какова была истинная цель его приезда в Нормандию. Нужды лгать больше не было, поэтому Ранульф рассказал правду, признав, к собственному стыду, что планы изменились не один раз, а дважды.
– Безнадежная, заранее обреченная на провал затея, – докончил он, – но как я мог отказать королю?
– Ты прав, – вздохнул Гаррик. – Люди, подобные Генриху Плантагенету, отличаются от простых смертных. Ему в голову не пришло, сколько неудобств и хлопот он тебе доставил. Впрочем, совершенно ясно, что он не желал ничего плохого. Знаешь, Ранульф, я тебе завидую. Твоему дому, жене я малышу. Отправишься к себе и больше никогда не будешь зависеть от королевских причуд и желаний.
– Я надеялся, что, оказав королю услугу, получу разрешение построить небольшой замок. Мы слишком близко к Уэльсу, и не мешало бы охранять границу получше.
– Рано или поздно он заключит мир с валлийскими баронами, – утешил Гаррик друга, – можешь быть в этом уверен.
– Но при виде замка они сразу станут сговорчивее. Пусть я не знатный лорд, а все же мечтал возвыситься, сделав королю одолжение. Но мои планы пошли прахом, – вздохнул Ранульф и спросил:
– Разве не ты говорил, что после коронации вернешься на родину и женишься? Что тебе мешает, Гаррик? В отличие от меня у тебя есть фамильные земли. Женись на дочке богатого торговца, тут нет ничего постыдного.
– Да, – кивнул Талиферро. – Устал я от одинокой жизни. Мать моя уже немолода. Она будет счастлива получить дочь и внуков.
Утром туман наконец рассеялся, и оказалось, что их судно успело добраться до гавани Саутгемптона. Вскоре после прибытия они узнали, что королевский корабль видели в нескольких милях ниже, около Нью-Фореста. Сев на лошадей, рыцари поспешили на поиски господина. Вести о том, что король не побоялся переправляться в шторм, скоро распространились по округе, вселяя радость в сердца англичан.
