Великолепие чести - Гарвуд Джулия

У Мадлен был достаточно свежий вид, но барон знал, что уже через несколько часов ей захочется прилечь.

Хотя она и не говорила ничего своему мужу, ему было известно, что ее тошнит по утрам.

Это не беспокоило барона, но он ждал, чтобы Мадлен сама поняла, что носит под сердцем его дитя.

Завидев Дункана, Мадлен улыбнулась. В зале было прохладно, и она подошла к мужу, усевшись к нему на колени.

— Дункан, мне надо поговорить с тобой. Уже почти полдень, а я только что встала. Наверное, я больна, но ты не беспокойся. Я попросила Мод дать мне какую-нибудь настойку.

— И что, она дала тебе что-нибудь? — спросил Векстон, едва сдерживая улыбку.

У Мадлен был очень встревоженный вид. Она покачала головой:

— Нет. Мод лишь улыбнулась и ушла. Не знаю, что и думать.

Вздохнув, Векстон решил сказать ей, в чем дело:

— Ты очень огорчишься, если у нашего сына будут рыжие волосы?

Мадлен оторопело посмотрела на мужа и невольно дотронулась рукой до живота.

— Нет, у нее будут каштановые волосы, как у твоей матери, — ответила она. — А я… Ах, Дункан, я буду такой счастливой матерью!

Рассмеявшись, Векстон поцеловал Мадлен.

— Что-то ты слишком самоуверенна, жена. У нас будет сын, и пока закончим на этом разговор.

Мадлен кивнула, делая вид, что согласна с ним, а сама тут же представила себя с очаровательной девочкой на руках. Она была так взволнована, что едва не расплакалась.

— Больше ты не будешь кормить своих диких зверей, — заявил барон. — Отныне ты не должна покидать стен замка.

— Но это же мой волк, — поддразнила Дункана Мадлен. Она еще не призналась мужу, что давно подозревает, что это не волк, а одичавшая собака. — Сегодня я в последний раз отнесу ему еду, — пообещала она. — Ты согласен?

— Но почему сегодня? — не понял барон.

— Потому что сегодня — ровно год с того дня, как я приехала сюда. Если хочешь, пойдем туда со мной и с Энтони. — Мадлен вздохнула. — Я буду скучать по моему волку.

Дункан увидел, что ее глаза шаловливо блестят.

— Я перестану кормить его лишь потому, что этого хочешь ты, муженек.

— Вряд ли, — усмехнулся Дункан. — Ты послушалась просто потому, что сама понимаешь опасность для себя далеких прогулок.

Но барон все же пообещал пойти с Мадлен. Она долго ждала его, занимаясь стрельбой из лука; когда она закончила упражняться, солнце уже садилось, а барон все еще не завершил своих дел.

Собрав стрелы, Мадлен сложила их в колчан из мешковины, сшитый для нее Недом, и закинула его за спину.

Энтони, как обычно, нес еду в корзине. Мадлен сама несла лук и стрелы, всю дорогу хвастаясь, что запросто может убить к обеду кролика.

Энтони не предполагал такой возможности.

Когда они поднялись на горный кряж, Мадлен взяла у Энтони корзину. Встав на колени, она разложила на земле кусок ткани и кучкой сложила на нее еду. На самом верху красовалась огромная, покрытая мясом кость. Раз уж она не будет больше кормить своего волка, то пусть он хоть напоследок полакомится.

Энтони первым услышал какой-то шум за спиной. Обернувшись, он внимательно осмотрелся, но тут в воздухе просвистела стрела и вонзилась ему в плечо. Падая, Энтони пытался удержать равновесие, когда увидел, что стрелявший поднимает лук во второй раз.

Часовой, видевший, как Энтони упал на землю, поднял тревогу. Воины быстро выстроились на крепостной стене, держа наготове луки со стрелами. Они ждали, когда покажется враг.

Дункан, решивший все-таки поехать вслед за женой, чтобы сделать ей приятное, как раз взбирался на коня. Услышав крик караульного, он пустил коня галопом. Его яростный вопль был слышен далеко за пределами крепости. Воины последовали за своим господином.

Мадлен сразу же поняла, что времени убежать у нее нет. Вверх по горе полукругом поднимались воины — их было человек двадцать. Она знала также, что стрелки ее мужа не увидят противников, пока те не окажутся на горном кряже.

Выбора не было. Вынув из колчана стрелу, Мадлен прицелилась.

Она узнала ближнего к ней человека — это был один из тех, кто давал лжесвидетельство в пользу Луддона. Стало быть, и Луддон близко.

Подумав об этом, Мадлен не испугалась, наоборот, ее охватила ярость. Натянув тетиву, она выпустила стрелу из лука и протянула руку за второй еще до того, как пораженный стрелой человек упал на землю.

Дункан не стал подниматься на гору. Он объехал ее стороной, сделав знак своим воинам направиться в другую сторону. Барон хотел не подпустить врага к своей жене.

Не прошло и нескольких минут, как разгорелась жестокая битва. Уронив лук, Мадлен повернулась, чтобы помочь Энтони. Но тот уже скатился вниз по горному склону, встал на ноги и пытался подняться к ней.

— Мадлен, ложись! — вдруг крикнул он.

Мадлен хотела упасть на землю, но тут кто-то схватил ее сзади за плечи. Повернувшись, она оказалась лицом к лицу с Луддоном.

В его глазах горел огонь безумия. Мадлен пнула его по ногам, чтобы он потерял равновесие, а затем, вспомнив уроки мужа, ударила негодяя коленом в пах. Луддон упал на землю, увлекая Мадлен за собой.

Ей удалось откатиться в сторону, но тут Луддон приподнялся и изо всех сил ударил ее кулаком в челюсть. Боль была так сильна, что Мадлен лишилась чувств.

Луддон вскочил и огляделся вокруг. Его люди бежали, спасаясь от стрел воинов барона Векстона.

Луддон понял, что на сей раз ему не уйти от Дункана.

— Ты увидишь, как я убиваю ее! — прокричал он.

Векстон соскочил с коня и помчался на гору. Луддон понял, что в его распоряжении остались считанные секунды. Он принялся шарить вокруг себя в поисках кинжала. Он сумеет, да-да, сумеет вонзить острие в сердце Мадлен до того, как Дункан поднимется на гору!

Луддон злобно расхохотался и тут же заметил свой кинжал — тот лежал на куче какого-то мусора, высыпанного на тряпку. Встав на колени, негодяй потянулся за оружием.

Он совершил роковую ошибку, дотронувшись до еды.

Схватившись за рукоятку кинжала, Луддон повернулся, чтобы довершить свое гнусное дело, как до его ушей долетел злобный рык. Казалось, он исходит откуда-то из-под земли.

Дункан тоже услышал этот леденящий душу звук. А затем увидел, как Луддон закрывает лицо руками, а кто-то коричневый бросается на него и впивается ему в глотку.

Луддон упал на спину, захлебываясь в собственной крови.

Векстон сделал своим воинам знак оставаться там, где они находились. Не спуская глаз с могучего волка, он потянулся за луком и стрелами. Тут волк встал над распростертым Луддоном, оскалился, и тишину нарушил долгий, протяжный вой.

Моля Бога о том, чтобы Мадлен пока не приходила в себя, Дункан медленно двинулся в ее сторону, чтобы как следует прицелиться.

Вдруг волк направился к Мадлен. Дункан затаил дыхание.

Наверное, ее запах был знаком зверю, потому что, обнюхав женщину, волк отвернулся и направился к своей еде. Барон видел, как зверь взял в зубы приготовленную для него кость и побежал прочь, скрывшись среди деревьев на противоположном склоне горы.

Отбросив лук и стрелы, Векстон бросился к жене. Мадлен пришла в себя, когда муж опустился возле нее на колени. Дункан бережно взял ее на руки.

Мадлен осторожно дотронулась до подбородка. Челюсть, кажется, не была сломана — она могла ею двигать, но боль была невыносимой. И тут Мадлен вспомнила о Луддоне.

— Они ушли? — спросила она мужа. Барон так крепко прижал ее к груди, что Мадлен едва не задохнулась:

— Луддон мертв.

Закрыв глаза, Мадлен помолилась за упокой его души. Она, правда, не верила, что это спасет негодяя от ада, но все же решила, что молитва не помешает.

— А с Энтони все в порядке? Надо позаботиться о его ране, Дункан, — промолвила Мадлен, пытаясь выбраться из объятий мужа. — Стрела попала ему в плечо.

Дункан постепенно успокаивался. Мадлен нарочно говорила без умолку, зная, что мужу нужно время, чтобы прийти в себя. Когда он перестал сжимать ее так сильно, она улыбнулась.