Сьюзен Кинг - Заклятие ворона
– Через час уезжаем! – крикнул им вдогонку Гордон. – Время раннее, за день мы немало успеем проехать!
– Почему ему так не терпится увезти тебя? – спросила Элспет, едва за Дунканом закрылась дверь и они остались в коридоре вдвоем.
– Наверное, боится здесь ночевать, несмотря даже на всем известное гостеприимство горцев. – Дункан пожал плечами. – Его можно понять. На лицах твоих братьев написано, что они только и мечтают о том, как бы всадить ему нож в спину.
Элспет прижала ко лбу чуть вздрагивающую ладонь.
– А я-то уже начала надеяться, что видение меня на этот раз обмануло. Думала, лэрд Далси останется в своем родовом замке и больше не поедет в Эдинбург. Я думала, мы в безопасности…
– Послушай меня, любимая. – Дункан опустил руки ей на плечи. – Мы в безопасности. И ты, и я. Но я нарушил договор, сам нарушил – а потому должен предстать перед Тайным советом. Разве ты позволила бы, чтобы вся вина легла на твоих братьев? Ведь это я погнался вслед за Макдональдами. Магнус последовал за мной, но не он был зачинщиком. И неважно – по крайней мере для Тайного совета, – что Рори сам сломал шею. Сейчас главное – что он погиб в схватке со мной. Такое поведение непростительно для королевского адвоката. – Усилием воли Дункан сохранял спокойствие, стараясь не выдать терзающих его сомнений и страха.
– Помнишь, ты нам рассказывал о набегах «горячих» и «холодных»?.. Мы отомстили Макдональдам, угнали их скот с позволения закона – это был «холодный» набег. Вы с Магнусом погнались вслед за Рори, чтобы защитить меня, – это был «горячий» набег, верно ведь? Значит, все законно! – попыталась убедить его Элспет.
Дункан покачал головой:
– Нет, любовь моя. К сожалению, это не так. Мы были вдвоем – только я и Магнус. Без свидетелей. Я потерял рассудок, малышка. У меня не было никакого плана. Я действовал в порыве ярости, из жажды отмщения. А в результате погиб человек. Найал уверен, что это я убил Рори, и он убедил в этом вождя клана.
– Ну почему я тогда не убила Найала…
– Ш-ш-ш… Кому от этого было бы легче? Я нарушил договор, Элспет. Я и должен отвечать перед Тайным советом.
Вывернувшись из его объятий, Элспет принялась мерить шагами коридор.
– На Фрейзерах тоже лежит вина. Мы заплатим штраф, и ты будешь оправдан. Сколько нужно денег?
– Семь тысяч фунтов.
Элспет, ахнув, замерла на месте. Дункан знал, что эта сумма се потрясет. В горных кланах таких денег не видели даже самые богатые вожди.
– Как-нибудь соберем. В конце концов, это всего лишь договор, не больше, – выдохнула она наконец. – Не нужно тебе ехать в Эдинбург, Дункан! Пошли гонцов к своим друзьям – графу Морею и Мейтленду. Опиши подробно, что случилось. Этого будет достаточно. Прошу тебя, только не сейчас. Не соглашайся на требования Роберта! Здесь столько мужчин… братья мои, Эласдар, Макрей…
– Послушай, Элспет…
– Нет! Это ты меня послушай! Друзья тебя поймут, со всем разберутся, а потом арестуют самого Роберта за предательство. Он же теперь родня… Хотя мне стыдно за то, что я навязала тебе такого родственника.
– Элспет! Перестань. – Дункан шагнул к жене.
Она в отчаянии ломала руки:
– Мы попросим отсрочки для выплаты штрафа. Деньги – вот что застилает глаза двору, верно ведь?
Он тряхнул ее за плечи:
– Перестань. – Обняв жену, Дункан прижался подбородком к золотоволосой макушке. – Я должен – понимаешь, должен! – поехать в Эдинбург. В противном случае пострадает весь клан. По землям Фрейзеров пройдутся огнем и мечом. Объявят вне закона за нарушение мирного договора!
Элспет уткнулась лбом ему в плечо:
– Но как-нибудь… хоть как-нибудь можно же объяснить Тайному совету, что произошло на самом деле! Кто может обвинить мужа за то, что он защищал честь и жизнь своей жены?
– В Тайном совете меня подвергнут тщательному допросу. Надеюсь, что во всем разберутся. Ничего со мной не случится, – твердо произнес он. Чуть отстранившись, Дункан приподнял лицо жены, заглянул в глаза любимой, где светились страх и мука. Как же ему хотелось расцветить эти сказочные глаза радужными искрами счастья!
– Дункан… – шепнула Элспет. Горестный всхлип сорвался с ее губ. Дункан успел разделить его, вдохнуть в себя поцелуем.
– Тебя объявили вне закона. И все из-за меня. Я тому виной. А ведь я знала… предупреждала, что могу привести тебя на плаху. – Элспет подняла к нему залитое слезами лицо. – Это видение… оно сбылось… Помнишь нашу встречу? Я ведь чувствовала!
Дункан притянул ее к себе:
– Ты ни в чем не виновата. Я сам навлек на себя гнев Тайного совета, но ни о чем не жалею. Случись все опять – я опять погнался бы за Макдональдами, чтобы вернуть тебя, Элспет Фрейзер! Чтобы спасти тебя!
– Но ты же рисковал жизнью!
– А как насчет твоей жизни? Неужели было бы лучше, если бы я отсиживался в Гленране из-за какой-то бумажки?
Только теперь она улыбнулась. От сияющей на мокром лице улыбки у Дункана захватило дух.
– Должна признаться, что для длиннополого, – шепнула Элспет, – твои речи слишком смелы. Их мог бы произнести горец!
– Я и есть горец. И горд этим. – Дункан улыбался, зарывшись лицом в теплые золотые пряди. – Очень горд.
Элспет неожиданно фыркнула:
– Что ж, отлично! Я поеду в Эдинбург с тобой! Сражаться – так бок о бок!
– Нет, – непреклонно отозвался Дункан. – Ты останешься в Далси.
– Ну, конечно! И буду неделями – месяцами! – ждать от тебя весточки? Это мне не под силу, Дункан.
– Я пришлю гонца. Останься, прошу тебя. Пока ты здесь, – он протяжно выдохнул, – здесь мое сердце. Я обязательно вернусь! Помнишь легенду о Далси?
– Лэрды Далси всегда возвращаются…
– Вернусь и я, – выдохнул Дункан. – Ты только верь. Верь, как веришь в пророчества!
ГЛАВА 23
Сны его были черны, как ночи, безрадостны, как дни. Даже во сне не удавалось избегнуть вязкой черноты. Он падал от усталости и засыпал. Без отдохновения. Без надежды. Утром его встречал тот же непроницаемо-черный холод.
Один-единственный узкий проем в стене пропускал воздух и свет в тот каменный мешок, куда его бросили. Случалось, солнечный луч украдкой освещал мрачное подземелье – и тогда узник подставлял руки, мечтательно окунаясь в прозрачное бледное ничто.
А случалось и другое – янтарный свет струился сквозь щель в окованной железом двери камеры. Приглушенные камнем, раздавались голоса… Он слышал топот тяжелых ботинок по каменному полу, бряцание мечей и пик. Но звуки исчезали, равнодушные к узнику. Огонь факелов таял. Темнота набирала силу.
Вот уж сколько дней он находился в камере Эдинбургского замка, с южной стороны дворцовых апартаментов. Дункан знал это место… не раз и не два сам приходил сюда к узникам, но никогда не проводил здесь больше часа. Теперь же шла третья… нет… скорее, четвертая неделя… Он пытался следить за сменой света и тьмы, но не был уверен в счете.
