Ферн Майклз - Опасные намерения
— Конечно.
— Магазин пуст. На полках ничего не осталось.
— Знаю. Желаю вам хорошо провести праздники. Увидимся на следующей неделе.
— Но чем мы будем торговать, ведь товара нет?
— Верно, — сказала Энни со счастливой улыбкой. — Я что-нибудь придумаю. Приходите, как обычно, в понедельник.
— Мисс Габриэль… — подал голос священник.
— Зовите меня Энни, святой отец.
— Только если вы согласитесь называть меня Альбертом.
— Договорились.
— Так вот, я хотел сказать, что в фургоне не осталось места для продуктов.
— Альберт, я давным-давно поняла, что не стоит создавать проблемы из мелочей, — ответила Энни и выписала чек за продукты.
Только позже она все взвесит и поймет, какой ущерб нанесен магазину Мэдди. Подумает о нагоняе, который может получить от Пита. Позже она будет ломать голову над тем, как рассчитаться за все это.
— Благослови вас Бог, Энни, — сказал отец Тобиас, когда они уже ехали в машине.
— Альберт, мне нужен друг. Если…
— Дитя мое, я стал вашим другом, как только вы появились здесь. Я всегда готов принять вас, и вовсе не из-за того, что вы сделали для моего прихода. Вы сейчас счастливы, не так ли?
— Да, очень. И сама не понимаю почему.
— Потому что вы отдали часть себя другим людям.
— Если я позвоню среди ночи, чтобы поговорить или выплакаться, вы не бросите трубку? — спросила Энни, нажав на педаль газа и обогнав такси.
— Конечно, нет.
— А если я скажу вам, что влюблена в человека, который любит другую… Нет, я не должна говорить об этом. Забудьте.
— Нет. Мы как-нибудь поговорим об этом в более спокойной обстановке. Знаете, епископ наверняка не поверит в ваше «чудо с индейкой», когда я расскажу ему все. Мне придется потрудиться, чтобы объяснить ему ваш поступок.
— Альберт, а почему я не видела у вас рождественской елки?
— Никто не пожертвовал. Сегодня после обеда дети собирались склеить маленькую елку из бумаги.
— Что? — воскликнула Энни, затормозив так резко, что вещи в фургоне отбросило назад. — Значит, нам нужно купить ее прямо сейчас, — сказала она, сворачивая по направлению к рождественской распродаже. — Альберт, вы должны выбрать самую большую и самую лучшую елку из всех, что нам предложат.
— Энни, но в фургоне больше не осталось места.
— Найдем. Или привяжем елку к ручке на дверце, а вы высунете руку в окно и будете держать ее за верхушку. Где ваша вера, Альберт?
— Должно быть, осталась на дороге в нескольких кварталах отсюда. Вы несетесь как демон.
— Возможно, — согласилась Энни. — Посмотрите, здесь продаются украшения для елок. Неплохо бы купить несколько коробок. Тут есть и мишура, — добавила она, ощущая в душе неведомую ей ранее эйфорию.
— Нас ждет прекрасный праздник, — заметил отец Тобиас.
«Он выглядит так, словно с его плеч свалился непосильный груз», — подумала Энни, наблюдая за тем, как священник бродит среди елок, выбирая подходящую. Интересно, замечал ли кто-нибудь из прихожан, что у него слишком большой нос и слегка оттопыренные уши? Люди наверняка видят только его добрые глаза, всегда излучающие мягкий свет, и дружелюбную улыбку, которая могла покорить любого. Священник был очень худощав. Он наверняка плохо питался.
— Как вы думаете, эта подойдет? — крикнул он ей.
Энни рассмеялась и вышла из фургона.
— Без всякого сомнения.
Она заплатила за елку, за три коробки украшений и за мишуру. Сдачу ей дали мелочью, но тем лучше — она пойдет на пожертвования.
— Хочется что-нибудь спеть, Альберт. Вы знаете «Звонящие колокола»?
— Конечно.
— Тогда начинайте.
Священник запел в полный голос, и Энни присоединилась к нему. Прохожие удивленно оглядывались на доверху нагруженный фургон, из которого доносилось громкое пение, и качали головами.
Позже, когда елку, одежду и игрушки перенесли в церковь, а продукты в кухню, Энни дали чашку чая. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой удовлетворенной и раскрепощенной. Она смотрела на детей, играющих около елки. У них были очень счастливые лица.
Энни помыла чашку и вытерла ее полотенцем.
— Если вы обойдетесь без меня в кухне, я пойду паковать подарки, — сказала Энни Розе — расторопной улыбчивой женщине лет шестидесяти. — Спасибо за список имен детей.
Роза уперлась руками в пышные бедра и спросила:
— Что вас привело сюда, мисс Габриэль?
Интуиция подсказала Энни, что лучше рассказать все как есть.
— Я приехала сюда потому, что не знала, с кем отметить Рождество. Мое сердце переполняли горечь и ревность. Как и многие люди, занятые только собой, я никогда не задумывалась о тех, кто живет в нищете. Последние несколько часов многое во мне изменили. — Она опустилась на стул и рассказала Розе о «Волшебной сказке», о Пите, о доме в Дариене и о Барни, которого она хотела разыскать. Неожиданно все это показалось ей неважным.
— Я могу называть вас просто Энни?
— Конечно. А я буду звать вас Розой.
— Теперь у вас двое новых друзей: Альберт и я. Но даже уехав отсюда, вы сможете найти людей вроде нас в любом приходе. Знаете, мне нужна помощница по выходным дням. Вы не согласитесь…
— Роза, по субботам я работаю, но по воскресеньям смогу приезжать к вам.
— Хотя бы по два раза в месяц. Нельзя постоянно работать по семь дней подряд.
— А вы?
— Здесь у меня все равно что дом. Давайте разбираться с подарками. Могу себе представить радость детишек, когда они их увидят. Бог отблагодарит вас, Энни.
Часы показывали без двадцати шесть, когда Энни и отец Тобиас закончили с подарками. За работой они распевали рождественские песни, вставляя в текст свои слова, когда не могли вспомнить нужные.
В душе Энни царило умиротворение.
* * *Пит свернул с автострады и поехал к озеру, на берегу которого стоял дом. Его дом, его гнездо, его нора, его крепость. «Ты болван, Соренсон, — сказал он себе. — Это просто каменная коробка, набитая мебелью». Еще издалека Пит заметил, что над входной дверью горит фонарик, и осознал, что от волнения задержал дыхание, только тогда, когда оно вырвалось у него из груди с восклицанием:
— Спасибо тебе, Господи! Энни здесь.
Рождество могло оказаться неожиданно приятным. Энни приготовит праздничный обед, они поедят, немного выпьют, потом откроют подарки, усядутся у камина и будут вспоминать старые добрые времена. А потом он расскажет ей о том, чем занимался последние несколько месяцев. Энни, наверное, поведает ему, как хорошо идут дела в «Волшебной сказке». Питу нравилось вспоминать прошлое, и Энни тоже, хотя куда больше ей нравилось говорить о сегодняшнем дне или о будущем.
