Сара Беннет - Роза и щит
Выслушав старейшину, Гуннар кивнул и что-то тихо сказал. Гуденере же молча смотрел на него; казалось, он о чем-то задумался. Потом старик вдруг кивком указал на Розу и спросил:
— Она принадлежит вам?
Эти слова старейшины Роза прекрасно поняла. Она замерла, не осмеливаясь поднять глаза на Гуннара. Значит, вот как все выглядит со стороны? Неужели ее и впрямь приняли за собственность викинга, с которой тот может делать все, что захочет? Но ведь точно так же поступал когда-то отец с ее матерью.
Тут Гуннар заговорил, и люди, стоявшие за спиной старейшины, с любопытством подались вперед, и было ясно, что они стараются не пропустить ни слова из того, что отвечал старику красавец викинг.
«Хорошо, что я не собираюсь оставаться с Гуннаром навсегда», — с раздражением подумала Роза. Но как ей пережить этот день? Ведь она с ума сойдет…
— Нет-нет, вы ошиблись, — с улыбкой сказал Гуннар старейшине, и в его голосе послышалось сожаление. — Я ее мужчина, только и всего. Но она не принадлежит ни мне, ни кому-либо другому.
На лице Годенере отразилось сомнение. Он отвернулся и сказал что-то своим людям. И те тотчас же громко заговорила и начали переглядываться. А некоторые из женщин вздохнули с явным разочарованием. Роза почувствовала, что щеки ее залились румянцем. Тут Гуннар и Годенере наконец-то закончили беседу, и Роза была несказанно этому рада. Теперь она вновь могла укрыться в хижине.
— Что он сказал? — спросила Роза, стараясь не смотреть Гуннару в глаза.
Викинг присел на корточки у очага. Его черные штаны обтянули мускулистые ноги, а медного цвета косички всколыхнулись, когда он наклонился к Розе.
— Они видели, как норманны обыскивают болота. Наверняка ищут нас. Майлз уже захватил Сомерфорд, но он не успокоится до тех пор, пока не убьет меня и не захватит в плен вас.
Тут Роза наконец взглянула в глаза Гуннара. Глаза его пылали гневом, и в них таилась угроза. Но опасность грозила не ей, а Майлзу де Весси. Было очевидно, что Гуннар решил с ним покончить. А викинг вдруг ласково улыбнулся Розе и провел пальцами по ее щеке. Затем положил ладонь на рукоять меча и проговорил:
— Оставаться здесь больше небезопасно, госпожа. Так сказал старейшина, и я с ним согласен.
— А что же теперь делать? — спросила Роза. — Может, мы сумеем где-нибудь спрятаться здесь, на острове?
Гуннар со вздохом покачал головой:
— Нет, не сумеем. А наше присутствие здесь подвергает опасности обитателей деревни. Если Майлз и его люди обнаружат нас здесь, их всех перебьют за то, что дали нам кров. Фицмортон совсем не такой, как лорд Радульф. И не такой, как вы.
— Я знаю, какой он, — тихо прошептала Роза.
— Годенере хочет переправить нас на другой остров, — продолжал Гуннар. — Там никто не живет. Так что если нас схватят, никто не будет казнен за пособничество.
— Понятно… — кивнула Роза. Она вдруг подумала о том, что ничего у нее не получится, что она потеряла замок навсегда. До этого момента ей казалось, что все как-нибудь уладится и что им все же удастся вернуться в Сомерфорд. А теперь им придется бежать дальше в глубь болот. А что, если они вынуждены будут остаться здесь… до самой старости и кочевать с острова на остров?
Гуннар вновь заговорил, прервав ее невеселые размышления:
— У нас с Годенере появился план, и мы…
— Что за план? — перебила Роза. Господи, сумеет ли она снова довериться Гуннару? И почему решение всех вопросов всегда упирается в доверие?..
— Годенере отправит своих людей к норманнам. Они расскажут, что видели нас, и в разговоре упомянут одно место… Когда норманны придут, мы уже будем ждать их. Захлопнем мышеловку и одержим победу.
— «Мы»? — переспросила Роза с удивлением. — Мы с вами? Я тоже хочу победить Майлза де Весси, но не смогу даже поднять ваш меч!
Гуннар улыбнулся. От уголков его глаз разбежались в стороны морщинки.
— Готов побиться об заклад, что вы уничтожите врага одним лишь взглядом. И все же вам не придется этого делать. Годенере хочет послать на бой своих людей.
— Годенере хочет помочь нам?
— Вы обещали болотным жителям мир и защиту, когда получите обратно Сомерфорд. Но этого никогда не случится, если замком завладеет Фицмортон.
С этим Роза не могла поспорить.
План Гуннара был неплох, но… Розе не хотелось выступать в качестве приманки. Хотя, с другой стороны… Она молчала, пытаясь собраться с мыслями.
«В твоей жизни бывали ситуации и похуже, — заговорил вдруг внутренний голос. — И если затея Гуннара нас спасет, то стоит рискнуть».
— Когда отправляемся? — спросила Роза.
Гуннар опустился перед ней на колени. Он не дотрагивался до нее, но от его тела исходило тепло. Он был… словно солнце, согревающее ее в холодный день. Жаль, что им придется расстаться и она вновь останется одна.
— Когда отправляемся? Очень скоро.
Роза молча кивнула. Она не хотела говорить, — но слова словно сами собой сорвались с языка:
— Вы назвались моим мужчиной, верно?
— Да. Но ведь это правда, не так ли? Правда даже в том случае, если вы мне не доверяете. Но я дал обещание подчиняться вам, Роза.
— Я не хочу… — Она покачала головой.
— Я отвоюю для вас Сомерфорд. Клянусь. — Гуннар неожиданно склонил голову. — Я клянусь вам, госпожа. Прошу, поверьте мне.
Роза положила дрожащую руку на склоненную голову викинга. По ее щекам покатились горячие слезы, но она даже не помнила, когда успела заплакать. Ей так хотелось поверить Гуннару. Хотелось сдаться на его милость, и пусть будет то, что будет. Тогда она наконец сможет расслабиться — как отпущенная тетива лука. Но она не могла на это решиться. Увы, не могла.
Тихонько всхлипнув, Роза прошептала:
— Гуннар, пожалуйста… Я не хочу, чтобы вы делали это. Я не ваша женщина и не смогу быть ею. Никогда.
— Никогда — это слишком долго, Роза.
Он пристально смотрел ей в лицо, голубые глаза викинга пылали. Роза чувствовала: сейчас его слова шли от сердца. И ей ужасно хотелось поверить ему. Более того, она почти поверила.
И все же заставила себя сказать:
— Да, это действительно очень долго. Но ничего не поделаешь.
Сгущались сумерки, и в мутных водах болот отражалось небо, расцвеченное оранжевыми и лазурными красками. Птицы летали высоко, стрекозы же, напротив, шурша крыльями, едва не задевали верхушки камышей. А болотные травы и заросли камышей уже, казалось, погрузились во тьму.
Лодки островитян подобно призракам скользили по одним им известным протокам и нигде подолгу не задерживались. В четырех лодках сидели молодые люди, вызвавшиеся помочь гостям спрятаться от Фицмортона. А затем все они должны были вступить в бой с норманнами. Бородатые и взлохмаченные, эти обитатели болот взмахивали веслами с такой уверенностью, что сразу становилось ясно: они здесь прожили всю свою жизнь.
