Кэт Мартин - Ожерелье для возлюбленной
Но когда Вулсон объявил о приходе герцогини, Рейфел поднялся.
– Простите, что отрываю вас от дел, – начала Даниэла, стремительно входя в комнату. – Но надеюсь, что не очень задержу вас.
– Ни в коей мере, – ответил Рейф. Вулсон затворил высокие двери, оставив их одних. Рейф вгляделся в лицо жены. Ее кожа была бледной, под глазами появились легкие круги.
– Не выпить ли нам чаю? – предложила вдовствующая герцогиня. Но Даниэла покачала головой.
– Это будет недолго. Я должна сообщить вам нечто важное и подумала, что лучше, если вы будете вдвоем.
Рейф бросил быстрый взгляд на мать. Она была сама не своя.
– Мы слушаем, – заверил он, удобнее усевшись на стуле. Взгляд Дэни сначала остановился на герцогине, затем вернулся к Рейфу.
– Я хотела, чтобы твоя матушка присутствовала при этом разговоре. Если мне не удастся убедить тебя, то она сделает это.
Что-то дрогнуло в нем. Его сердце учащенно забилось, крича об опасности, пульс отдавался в висках.
Даниэла повернулась к вдовствующей герцогине.
– Вы должны знать это, ваша светлость, я все рассказала Рейфу, но, к сожалению, слишком поздно.
И вдруг он понял.
– Нет, – крикнул он, вскакивая с места. – Нет!
Даниэла продолжала, проигнорировав его протест:
– Когда мы с Рейфом разошлись после помолвки, со мной произошел несчастный случай. Я упала с лошади. И получила травму, которая привела к тому, что я не смогу иметь детей. Я бесплодна, герцогиня!
– Замолчи! – Сердце Рейфа оборвалось. Он подошел к жене, схватил ее за плечи. – Это наше дело, наше и никого больше!
Она не смотрела на него, просто продолжала говорить. Он чувствовал, как она дрожит.
– Я бесплодна, ваша светлость. Я должна была сообщить ему правду, но не сделала этого. В то время я не думала, не понимала, насколько важно для вашей семьи иметь наследника.
Он тряс ее за плечи. Он не мог позволить, чтобы она так унижалась.
– Я запрещаю тебе говорить, Даниэла. Ты моя жена. И моей матери не место в этой дискуссии.
Она повернулась к нему, слезы блестели в ее глазах. Он видел, чего ей стоило это. Ощущал ее боль. И на мгновение потерял дар речи.
– Она имеет право знать правду, – мягко возразила Дэни. – Пока ты женат на мне, ее будущее в опасности. – Она снова повернулась к вдовствующей герцогине. – Существует единственный способ решить проблему. Рейфел должен жениться на женщине, которая сможет дать ему сына. Ему необходимо развестись со мной.
Ужас объял его, казалось, мощный кулак стиснул сердце. Ярость закипела в глубинах его души.
– Это безумие! В нашей семье не будет развода! Мы женаты. Перед законом и Господом мы муж и жена. И это не может измениться.
Слезы текли по ее щекам.
– Ты должен сделать это, Рейфел. Твои обязательства перед…
– Нет. Моя первая забота – это ты, Даниэла, ты и никто больше. – Он обнял ее, и она вся затрепетала. – Я потерял тебя однажды, – сказал он, уткнувшись в ее волосы. – Я не хочу лишиться тебя вновь.
Ее тихие рыдания пронзили его душу. Она оторвалась от Рейфа и посмотрела на его мать. Вдовствующая герцогиня сидела на софе бледная, в ее выцветших голубых глазах стояли слезы.
– Объясните ему… – прошептала Даниэла. – Скажите, что иного выхода нет.
Мать молчала, просто смотрела на Дэни, как будто она была неким существом, которого вдовствующая герцогиня никогда не видела прежде.
Рейф схватил Дэни за плечи.
– Моя мать никогда не скажет такого. Я твой муж и не разведусь с тобой ни сейчас, ни когда-либо.
Даниэла подняла на него глаза. Она заморгала, крупные слезы катились по щекам.
– Тогда я разведусь с тобой, Рейфел.
Высвободившись из его объятий, она бросилась вон из комнаты.
– Даниэла! – Рейф кинулся за ней.
– Рейфел! – Резкость в голосе матери остановила его.
Рейф повернулся к ней:
– Не трать силы попусту, мама. В том, что произошло, нет ее вины. Виноват во всем я. Прости, что не получается так, как ты планировала. Но я люблю ее и не позволю ей уйти.
Слова шли из глубины души легко и убедительно. И он знал, что говорит правду. Он пытался не любить Даниэлу, делал все, чтобы держать свои чувства в узде, но в последние месяцы она стала значить для него все.
Повернувшись, он долго смотрел на дверь, затем вышел в коридор, направился к лестнице, ведущей в их комнаты на втором этаже.
Вулсон остановил его у лестницы.
– Наверху ее нет, ваша светлость.
– Где она?
– Боюсь, что герцогиня ушла из дома.
– Что?
– Прежде чем подняться в гостиную, она попросила заложить ее карету. Когда она вышла, то была в плаще и быстро побежала к дверям. Больше я не видел ее, сэр.
Все, что мог сделать Рейф, – это сдержаться и не схватить за грудки дворецкого и отругать его за то, что он позволил леди уйти. Где-то бродит убийца, жизнь Даниэлы в опасности.
Но виноват был не дворецкий, а он.
Если бы он сказал ей, что любит ее… Если бы объяснил, что нет ничего важнее ее в его жизни, в его мире, она бы поняла, что ребенок не самое главное для него. Все, что ему нужно, – это она, Даниэла.
Когда он выбежал на улицу, кареты уже и след простыл. Рейф устремился в конюшню. Он найдет ее, вернет домой. Скажет ей, что любит ее. Господи, молился он, лишь бы не было поздно.
Рейф почти подошел к задним дверям, когда столкнулся с Робертом Маккеем и Каро.
– Что, черт побери, происходит? – спросил Роберт.
– Где Даниэла? – набросилась на него Каро. – Один из слуг сказал, что она села в карету и уехала. И еще, что она плакала. Почему она была в слезах, ваша светлость?
В глазах у него потемнело.
– Не знаю… Это недоразумение. Я найду ее, заставлю ее понять. – Он посмотрел на Роберта. – Где-то бродит убийца. Ей угрожает опасность.
– Я еду с вами. – Роберт хлопнул его по плечу. – Вперед.
Они побежали к конюшне, чтобы оседлать лошадей и без промедления отправиться на поиски. Каро едва поспевала за ними.
Пока двое слуг подтягивали подпруги, Рейф говорил с Каро:
– У вас есть какие-то соображения, где может быть Даниэла?
– Единственное место, которое приходит на ум, – Уиком-Парк. Она всегда чувствовала себя там в безопасности, и леди Уиком сейчас в своем имении. Но в последние дни Даниэла странно вела себя. Даже не знаю, что она может натворить.
– Мы едем в Уиком! – крикнул Рейф. – Будем останавливаться на дороге и спрашивать, не видел ли кто герцогиню в карете Шеффилдов. На ней герб. Если она действительно отправилась в Уиком, кто-нибудь непременно заметит карету.
Мужчины уселись на лошадей, Рейф на Тора – рослого черного жеребца, Роберт – на гладкую гнедую кобылу, обе лошади нетерпеливо плясали на месте.
