Кэндис Кэмп - Роковая любовь
Чувствовалось, что архитекторы-креолы вложили душу в свое творение.
Марк теперь понял, почему Энэлайз так любила эти места, этот дом, эти сады, что протянулись от Миссисипи. Он проезжал по полям, раскисшим от весенних дождей, захламленным речными наносами после половодья и зарастающим сорняками, и чувствовал себя как никогда умиротворенным. А подъезжая к огромному дому, он впервые ощутил по-настоящему, что возвращается домой. Он жил в доме своей матери, он жил в доме своего отца, но у него никогда не было своего дома.
Иногда, возвращаясь, он представлял, как сидя на веранде, его поджидает Энэлайз. Если бы она только сказала, что хочет поехать с ним в «Белль Терр» и вместе возрождать заброшенные родовые земли.
Нет, она ничего не сказала, а, значит, и не хотела. Ее ухе давно интересовал только ее магазин.
Они как всегда, не поняли друг друга. Все время, начиная с момента, когда Марк объявил о покупке и готовился к отъезду, она ждала, что он предложит ей поехать с ним и жить вместе. Но он не сделал этого. Она же, после того, как он столько раз отвергал ее, собрала всю свою гордость, чтобы не умолять его об этом. Она так страшилась услышать еще один отказ.
И Марк окончательно переехал в «Белль Терр» один.
Маленький Джонни плакал и боялся, что отец, которого у них так долго не было, покинет их насовсем. Энэлайз, хотя и успокаивала сына, уверяя, что папа скоро приедет в гости, для себя решила, что теперь она теряет его навсегда. Марк звал Джонни погостить в «Белль Терр», но Энэлайз он не сказал ни слова.
Она и без этого была не настолько глупа, чтобы решить, что там ее ждут. Хорошо, хоть они по-человечески попрощались в момент отъезда. И он не потребовал начать оформлять развод, о котором она сказала ему еще в Нью-Йорке.
Что же ей еще желать? Он был здоров, он был рядом, он полюбил Джонни, и они смогут часто видеть друг друга. Краешком глаза и она увидит его во время этих встреч — вот и достаточно. По крайней мере, они все равно будут встречаться чаще, чем в Нью-Йорке.
У нее есть магазин, есть любимая работа и только на ней надо сосредоточиться.
Она уже открыла в еще не готовом магазине секцию скобяных изделий. Новый Орлеан восстанавливался и строителям нужны были гвозди, инструменты, замки и так далее.
Поэтому Энэлайз начала с открытия этой секции, не дожидаясь пока откроется весь магазин.
Магазин еще только приводили в порядок, но ее можно было найти там каждый день. Она сама наблюдала за отделочными работами, заказывала товары, вела переговоры с поставщиками.
Из Нью-Йорка от Курта Миллера, которого она регулярно вводила в курс дела, пришло письмо, в котором он сообщал, что собирается приехать к отрытию магазина в Новый Орлеан.
Это очень обрадовало Энэлайз — она сохранила к Курту дружеские чувства и знала, что он оценит, какую работу она проделала. Кроме того, приезд главы фирмы должен был поднять престиж магазина.
Гримсхау в магазине к ней больше не приставал, но с тех пор, как уехал Марк, стал наносить по вечерам визиты домой. Он, как и многие другие, решил, что после отъезда полковника Шэффера, его жена стала свободной женщиной.
Слуги, по приказу Энэлайз, не впускали его, говоря, что хозяйка никого не принимает, но он с упорством маньяка продолжал поджидать ее, хотя и проклинал на чем свет стоит.
Однажды, стоя у окна, Энэлайз увидела каким разъяренным стало его лицо после очередного отказа и впервые пожалела, что в доме нет могучего сержанта Джексона. Похоже, если так будет продолжаться и дальше, ей понадобится серьезная защита!
А сержант Джексон тоже частенько вспоминал о Новом Орлеане.
Полковник Шэффер с той, же одержимостью, с которой он лечился в последние месяцы, окунулся в восстановление плантации. Он трудился от зари до зари, не покладая рук, и требовал того же от всех своих рабочих, в том числе и от Джексона. Сержант был умелым плотником, и Марк поставил его руководить ремонтом дома — это вполне устраивало Джексона, который предпочитал такую работу любым работам на полях. Но его не устраивал бешеный темп, который задал всем полковник. Тот фанатично хотел сделать ремонт и восстановить плантацию в какие-то сверхреальные короткие сроки.
Полковник ежедневно выезжал на поля и сам наблюдал, чтобы рабочие, как следует очищали землю от бурно разросшегося бурьяна. Он проводил целые дни под лучами солнца, и его болезненная бледность давно исчезла, уступив место бронзовому загару. Частенько он сам становился в ряд с рабочими, и от тяжелой работы его мышцы еще более окрепли.
Марк хотел срочно очистить и засадить хотя бы треть плантации, рассчитывая оправиться окончательно только в следующем году. Он распорядился сразу засаживать очищенный участок сахарным тростником. Молодые побеги уже радовали глаз, а Марк все также неутомимо объезжал поля верхом на лошади, поторапливая рабочих.
Как-то вечером, возвратившись домой, Марк увидел стоявшую перед домом двухместную коляску. На минуту у Марка шевельнулась надежда — а вдруг это приехала Энэлайз?! Но надежда сразу угасла, как только подъехав ближе, он рассмотрел коляску. Приехать в таком старом и обшарпанном экипаже Энэлайз никак не могла. Решив, что кто-то из соседей приехал представиться, Марк направился в дом и прошел в гостиную.
Там в зеленом бархатном кресле сидела очень эффектная молодая блондинка. Правда, платье на ней было выцветшее и явно вышедшее из моды.
Она приветливо ему улыбнулась, и Марку показалось, что он уже видел когда-то эту женщину, но он не помнил ее имени.
Она первой обратилась к нему:
— Полковник Шэффер! Я вижу, что вы не узнаете меня! Как невежливо с вашей стороны меня забыть! Вы были под другим именем, когда мы с вами познакомились, но меня зовут по-прежнему Бекки, — сказала она кокетливо.
И тут он вспомнил бал в доме у Энэлайз и эту блондинку.
Она была такой же привлекательной, хотя жизнь ее, судя по платью и экипажу, была нелегкой.
— Конечно, я вспомнил вас, мисс Олдвей.
— Вижу, что вспомнили. Но я теперь уже миссис Фурье.
— Рад за вас. Но ваш визит для меня полная неожиданность. Что привело вас в «Белль Терр»? Бекки захихикала.
— Я — ваша соседка, полковник, мы с мужем живем теперь на его плантации, а она расположена к югу от вашей. Правда у нас там не так хорошо, и дому далеко до вашего. Эмиль пытается наладить работу плантации, но Фурье никогда не жили на своих землях, поручая все дела управляющим, — ответила Бекки и, вздохнув, добавила:
— Война так всех нас изменила.
— Да, — согласился Марк сочувственно. — Не хотите что-нибудь освежающего? — предложил Марк, втайне надеясь, что она, отказавшись, откланяется.
