Кэрол Финч - В объятиях страсти
В ту ночь капитан Грейсон дал себе клятву, что никогда больше не доверится женщине, тем более такой бессер-дечной и вероломной, как Сирена. Конечно, он не откажется от услуг какой-нибудь смазливой бабенки, но как только та наскучит, не замедлит выставить ее за дверь. Никогда больше Трейгер не произнесет слова любви, ибо этого чувства не существует. Так, временное помрачение рассудка.
Сирена не нужна ему, да и он ей не нужен. Разве не повторяла она это тысячу раз? И почему он не слушал? Мог бы сообразить, что девица просто забавляется, насмотревшись, как она водила за нос Брендона Скотта, а затем опозорила его на глазах у старших офицеров. Трейгеру бы сразу понять, с кем связался, когда она согласилась выйти замуж за Роджера, практически не зная его, лишь бы настроить братьев друг против друга.
Он был зол и до предела измучен, но боялся заснуть. С ночной темнотой всегда приходили воспоминания о Сирене, а Трейгер не хотел никогда больше ни видеть ее, ни думать о ней. И тогда капитан Грейсон клятвенно пообещал себе, что раздавит эту колючую розу, попадись она ему снова. Но сначала объяснит, что Сирена не заслуживает ничего, кроме презрения, и потребует назад свое сердце.
Увы, она явилась во сне, как только его веки сомкнулись. Трейгер слишком устал, чтобы сражаться с видениями, таившимися в уголках его сознания, и в ту ночь позволил памяти о Сирене терзать себя в последний раз. Но с первыми лучами нового дня он похоронил сладостную боль воспоминаний.
Трейгер захлопнул дверь в прошлое, проклиная себя за то, что поддался мучительным воспоминаниям о той ночи.
Его взгляд стал холоден и непроницаем, когда жена застонала и пошевелилась.
Ее ресницы задрожали, и взору предстало угрюмое лицо Трейгера. Нерешительно протянув руку, Сирена коснулась его, боясь, что это очередное сновидение.
– Трейгер? Живой? Это действительно ты? Я думала, что ты умер. – Слезы радости обожгли глаза, когда она попыталась притянуть его ближе.
С чувством отвращения Трейгер оторвал ее руки от себя.
– Как видишь, твоя заветная мечта не сбылась, – презрительно усмехнулся он. – Вот, значит, какую байку ты сочинила, чтобы оправдать совращение моего брата, которого тоже не преминула бросить? Ну ты и стерва! – Губы его сжались, а пальцы сомкнулись вокруг ее шеи.
– Что? – Сирена изумленно открыла рот, не чувствуя боли. – Это Роджер…
– Ты бросила меня, а затем и беднягу Роджера. Воспользовавшись слухами, будто я погиб в бою, ты понеслась в свое поместье и нацепила это барахло, – обвинял Трейгер, глядя на Сирену как на мерзкую гадину, выползшую из-под камня. – Ты клялась мне в любви, рассчитывая усыпить мою бдительность. Ловкий прием, ничего не скажешь!
– Но это неправда! – возразила Сирена, залившись слезами.
– Избавь меня от слез, – приказал Трейгер холодным, как дыхание зимы, голосом. – Твоя ложь больше не действует на меня, даже если ты начнешь изображать несчастную вдову, которая ищет сочувствия у собственной жертвы.
– Но, Трейгер, ты ничего не понял. Роджер…
– Не втягивай в свои сети моего брата! Я не могу винить его за то, что он не устоял перед твоими чарами. Он был влюблен в тебя с самого начала. А теперь говори, что ты здесь делаешь?
Сирена вызывающе вздернула подбородок.
– Выясняю, кто убил моего отца.
– Ты спятила? – У Трейгера голова пошла кругом. – Если британцы обнаружат, кто ты на самом деле, болтаться тебе в петле.
– Ничего подобного, – возразила она, приподнявшись на локте. – Я убедила генерала снять с меня все обвинения.
– И он клюнул на этот нелепый розыгрыш? Каким же образом тебе удалось околдовать и этого беднягу?
– Во всяком случае, не при помощи заклинаний. Я обратилась к его порядочности и логике, качествам, о которых ты не имеешь ни малейшего понятия.
Настойчивый стук в дверь заставил Сирену вздрогнуть. Она быстро нацепила очки и опустила на лицо вуаль.
– Кто там? – хрипло спросила она.
– Это Уильям. Вам нехорошо, Вероника?
Трейгер закатил глаза и покачал головой:
– Вам осталось только перейти на ты. Боже праведный, теперь меня уже ничто не удивит!
– Войдите, Уильям, – пригласила она, покосившись на Трейгера, и гордо вздернула подбородок.
Дверь распахнулась, генерал устремился к кровати и опустился на колени.
– Что случилось? – спросил он с искренним сочувствием.
Вероника похлопала его по руке.
– Ничего такого, о чем следует беспокоиться. Легкий обморок. Со мной это случается. Через минуту я буду в полном порядке. – Она указала на Трейгера. – Вы не знакомы? Капитан Грейсон, мой близкий друг, пришел мне на выручку.
Генерал бросил на Трейгера беглый взгляд. Они встречались пару раз, хотя официально не были представлены.
– Чрезвычайно признателен вам за заботу. Я успел привязаться к миссис Уоррен. Она настоящее сокровище.
Трейгер проигнорировал комплименты, зная лучше, чем кто-либо другой, истинную цену этому коварному созданию.
– Мистер Грейсон был на похоронах Митчела, – пояснила Сирена в ответ на устремленные на нее взоры обоих мужчин. – Он занимается морскими перевозками и жестоко пострадал по вине мятежников. Я вложила средства в восстановление его судов, уничтоженных так называемыми патриотами. Мне кажется, Грейсонам досталось не меньше, чем Уорренам в этой ужасной войне.
– Печально слышать о ваших бедах, – заметил Уильям, искоса взглянув на Трейгера, и снова обратил все внимание на вдову, предпринимавшую героические усилия, чтобы сесть на кровати.
Выпрямившись наконец, она надрывно закашлялась и тяжело вздохнула.
– Благодарю вас, джентльмены, за то, что любезно пришли мне на помощь. Приятно сознавать, что даже старая дама может встретить рыцарей в сияющих доспехах. – И предоставила Трейгеру возможность наблюдать, с какой ловкостью она дурачит грозного генерала. – Вы не поможете мне спуститься по лестнице, Уильям? Боюсь, я потеряла свою трость.
Трейгер последовал за ними, не без зависти восхищаясь находчивостью Сирены. Она проникла в штаб-квартиру британцев, подружилась с генералом и даже подтвердила его собственную легенду, обеспечив ему доверие Хау. И это вопреки всем ожиданиям, что она разболтает о его миссии, только бы раз и навсегда избавиться от мужа.
Оглядев ее весьма пышную фигуру, Трейгер без труда представил себе скрытое под толстыми накладками гибкое тело, являвшееся ему в беспокойных сновидениях. Кровь закипела в его жилах: он разрывался между чувством горечи от ее предательства и воспоминаниями о любимой, которые не хотели умирать.
Полный решимости хранить равнодушие, Трейгер галантно поклонился и вернулся к молодой даме, в обществе которой явился на бал. Однако, кружась в танце с Наоми Сайке, он то и дело поглядывал на Сирену, вокруг которой собрались гости. Трейгера уязвила легкость, с какой она проникла в штаб, тогда как ему понадобился не один месяц, чтобы втереться в доверие к нужным людям. «Видимо, Вашингтону следовало обратиться к Сирене, и любая информация была бы у него в кармане, – раздраженно думал Трейгер. – А сам я годен разве что на роль придворного шута, учитывая мою способность постоянно попадать в дурацкое положение».
